— С нами, — похлопал по бёдрам Нечай. — Силовая акция или разведка?
— Сначала разведка, — подумав, ответил я. — Если удастся проникнуть на территорию усадьбы, то хочу навестить одного человека.
— Нормально, — кивнул тёзка. — Я бинокль взял.
— Тогда чего стоим? Пошли.
— Пойдём через парк, — сказал Куан. — Улица просматривается людьми Мстиславских. Они арендовали дом купца Барашкина и теперь круглосуточно караулят нашу усадьбу.
— Давайте через заброшенный участок, — я не стал возражать. Мне уже хотелось надрать задницу и Измайловым, и Оболенским, но приходилось сдерживаться. Без грамотной и глубокой разведки можно так накосячить, что Мстиславские точно запрут меня в подвалах Особой Канцелярии. А у меня большие планы на ближайшие годы.
Глава 5
1
В свои шестьдесят пять лет Михаил Тимофеевич Измайлов добился многого и был чрезвычайно горд тем, что продолжает развивать Род в правильном направлении, как завещал ему отец, отошедший сейчас от дел, и живущий под Тверью, мирно занимаясь своими пчёлами. Пасека у Измайловых была огромной, мёд реализовывался через сеть личных магазинов, да и детей с внуками «пенсионер» не забывал. Каким бы ни был Тимофей Григорьевич крепким, но пришлось передавать бразды правления старшему сыну. И Михаил не подвёл старика.
Закурив сигару, Глава старинного боярского рода вышел из кабинета прямо на террасу, где у него был релаксирующий уголок с парой мягких кресел и столиком. Шахматная доска из ценных пород дерева и хрустальные фигурки, расставленные в какой-то позиции, дожидались хозяина. Михаил Тимофеевич пыхнул дымом и с прищуром поглядел на доску. Он играл очередную партию по телефону с князем Артемием Оболенским вот уже вторую неделю, и ставкой был деревообрабатывающий завод под Москвой против текстильной фабрики в Твери. Ничего не значащие с точки зрения стратегического развития, эти предприятия с лёгкостью меняли своих хозяев.
Оба упорные и умелые игроки, Измайлов и Оболенский получали удовольствие от дистанционного соперничества. Но ещё больше им нравилось влиять на политическую и экономическую составляющую Русской Империи. Артемий Степанович благоразумно находился далеко от бдительного ока Мстиславских, поручив множество мелких дел своему другу и соратнику Михаилу Тимофеевичу. И надо сказать, тот справлялся.
Сегодня Измайлов получил несказанное удовольствие, макнув в грязь княжескую дочку из Рода Голицыных. Он всегда испытывал желание досадить финансистам, не раз перекрывавшим ему возможность скупать неликвидные предприятия, считая эти операции мошенничеством. Что ж, теперь Михаил Тимофеевич посмотрит, как выкрутится доченька Василия Голицына из дурацкой ситуации, в которую её вогнал мальчишка-идиот, вставший в позу и не захотевший принять условия почётного проигрыша.
На самом же деле Михаил Тимофеевич давно и пристально следил за Ариной Васильевной. Он знал, какой Дар пестует девочка. Отличных финансистов, акул цифр и статистических расчётов в России хватало, но вот таких, как княжна Голицына, было очень мало, пять-шесть человек на всю Империю, не больше. И всех их Измайлов знал. Арина лихо срывала ставки не только на нелегальных боях, но и великолепно ориентировалась в скачках, футболе, русском хоккее. Что именно ей помогало быть настолько успешной в рискованных играх на деньги, знали, наверное, только боги. Но, скорее всего, Дар Калиты помогал ей просчитывать выигрышные комбинации, которые могли не сыграть из-за плохой погоды, к примеру, или лошадь-фаворит вдруг испугалась суслика, выскочившего на беговую дорожку… Причин проиграть деньги было множество. Княжна Голицына проигрывала, и довольно много, об этом известно. И лишь когда полностью увлеклась нелегальными боями экзо-пилотов, попёр фарт, как выражаются опытные игроки. В «Железную Лигу» её привёл князь Прозоровский-Голицын, дальний родственник. Арина тогда удивила кураторов, за несколько минут найдя кучу недочётов в финансовой системе, и предложила рекламировать бои через медиаструктуры, но завуалировано, чтобы не дразнить гусей, то бишь полицию и Третий отдел ГСБ, занимающийся финансовыми махинациями.
Вот тогда Измайлов и восхитился этой девицей. А позже, когда она взяла под своё покровительство молодого пилота Волхва, под чьим прозвищем скрывался княжич Мамонов, любая её ставка стала приносить прибыль. Михаил Тимофеевич, который помогал некоторым пилотам «Лиги», выступавшим в группе «альфа» в бронекостюмах от «Экзо-Стали», заинтересовался необычайной везучестью мальчишки. Вряд ли здесь были подставы и намеренные сливы. Все пилоты дрались на арене яростно и вдохновенно, чтобы попасть на вершину, которая сулила им хорошие деньги. Просто… это было странно. Волхв никак не мог быть опытным бойцом, он выступал в механическом экзоскелете, совершенно не применял магию, но уверенно укладывал матёрых пилотов на песок ристалища.
У Главы Рода Измайловых было несколько внуков, и одного из них он намеревался женить на Арине Голицыной. Виталию сейчас исполнилось двадцать три, парень в расцвете сил, крепкий, красивый, голубоглазый шатен. Девки на него заглядываются, как на кинематографическую знаменитость. Соответственно, характер у внука стал портиться от вседозволенности. Михаил Тимофеевич не мог позволить, чтобы кто-то из славного семьи Измайловых страдал хренью. Здесь работали все, приносили пользу и укрепляли славу Рода. Виталик тоже работал — на оптико-механическом заводе «Луч». Ему не обязательно было постоянно находиться во Владимире, так как должность заместителя директора по оптовым поставкам позволяла ему вести процесс из Москвы по Сетям. Вот отучится ещё два года, тогда можно будет дать ему руководить какой-нибудь компанией. В любом случае, все Измайловы до тридцати-тридцати пяти лет ходили в подмастерьях, если так можно выразиться. Зато потом, отрастив зубы, они не давали конкурентам ни малейшего шанса. Жрали всё, что плохо лежит, а порой и с руками отрывали.
Измайлов задумчиво глянул на доску и сдвинул пешку на одну клетку.
— Дай сообщение Оболенскому, — сказал он молчаливому охраннику, постоянно сопровождавшему Главу, где бы тот не находился.
Телохранитель кивнул, вытащил телефон, записал ход и отправил сообщение по адресу.
Михаил Тимофеевич усмехнулся. Детишки сами себя загнали в ловушку. Про Волхва он уже знал довольно много, и когда предложил Прозоровскому уговорить свою молодую родственницу слить бой с Лосем, он предполагал, что княжич Мамонов согласится. Приютские редко меняют свою психологию, и для них честь рода, семьи, некие принципы благородства ничто перед осязаемым финансовым благополучием. Тем более, мутная история с обретением родителей Измайлова мало тронула. Пацан уже показал свой норов и решительно отказался уезжать в Якутию, где проживал Род Мамоновых. Это ведь тоже характер, признавал Михаил Тимофеевич.
Сначала он думал, что мальчишка набивает себе цену, гордо отказавшись слить бой, но подтвердил своё слово в бою, раскрошив изделие «Экзо-Стали» на виду почтенной публики, заодно сорвав возможность выставить ППД на конкурс в Военной Приёмке. Что ж, «сирота» слишком быстро впитал в себя аристократические ценности. Тем же хуже для него.
Измайлов перевёл полмиллиона кураторам «Железной Лиги», ожидая от них расторопности и правильного подхода к делу. Когда стало ясно, что мальчишка не собирался проигрывать Лосю, у них был очень бледный вид. Ведь деньги были переведены задолго до решения вопроса, поэтому уже разлетелись по счетам и вложены в разнообразные акции, а то и потрачены на какие-то дорогостоящие покупки. Тимофей Михайлович узнал об этом только после своего требования вернуть означенную сумму назад. Кураторы замялись, боясь жёсткой реакции Измайлова, но признались в невозможности возврата денег. В таких случаях он действовал стандартно: дал срок Прозоровскому и его приятелям исправить свою ошибку, и неважно, каким образом деньги вернутся обратно. Пусть хоть княжну Арину шантажируют, заставив её выплатить пятьсот тысяч.
Жалко ли ему было девушку (фактически, сделав её жертвой), пусть она и не виновата, по сути, в этой ситуации? Нет, если честно. Крутясь в мире нелегальных денег, всегда держи ухо востро. Огромные денежные и репутационные потери ходят рука об руку с победами и шелестом бешеных купюр. Измайлова интересовала больше реакция княжны на требование кураторов. Сумеет ли она найти выход?
Девушка держалась храбро. Она даже грозила передать в ГСБ запись боя, на котором Лось пытался использовать несанкционированные приспособления, вроде каких-то странных шипов. Наивная девочка. Чтобы добиться «справедливости» в жестоком бизнесе, надо быть верткой, сильной и неуловимой акулой. И уметь договариваться с охотниками на акул.
Если через десять дней пятьсот тысяч не вернутся в карман Измайлова (а они не вернутся, была стопроцентная уверенность), он лично поедет к князю Василию Голицыну и раскроет всю подноготную его дочери. Маленький шантаж и угроза заставят любящего отца согласиться на брак Арины с Виталиком. Таким образом, Дар Калиты будет работать на семью Измайловых, ну и Оболенские внакладе не останутся. Тем плевать, какая возня происходит между воротилами концернов, выпускающих бронекостюмы.
— Что там такое? — Михаил Тимофеевич поднял голову и вгляделся в густую чащу дикого парка, примыкавшего к Серебряному пруду. Искусно спрятанные в кустах фонари мягко освещали всю территорию усадьбы вплоть до реки, и там происходила какая-то суета. Вооружённая охрана то и дело перебегала дорожки и углублялась в лес, проехал внедорожник. — Захар, проверь.
Молчаливый охранник отошёл в сторону и что-то начал спрашивать, благо у него была гарнитура связи. Через минуту вернулся к столику и доложил:
— Лиса проникла на территорию усадьбы. Сейчас её ловят.
— Зачем? — удивился Измайлов. — Пусть бы бегала до утра, потом бы вызвали егерей и застрелили.
— Она может укусить кого-нибудь из охраны. Вдруг бешеная?
— Что это за охранник, который позволяет укусить себя какой-то лесной зверюшке? — Михаил Тимофеевич выпустил клубы дыма в холодную темноту. — Подумаешь, лиса. Давеча к нам кабан забрёл, вот потеха была…