— Всё верно, Андрей Георгиевич, — пошевелил плечами купец, как будто на них упала невидимая тяжесть всех проблем. — У меня было три производственных цеха и два склада готовой продукции. Затем я решил расширяться. Взял у Лялина кредит на закупку нового оборудования. Цеха построил на свои кровные, так сказать. Но я не жаловался. Дело шло, прибыль росла, банку ежемесячно отдавал положенное по договору. А потом, когда осталось полгода до окончательной выплаты, произошёл пожар. Понятно, что я не смог погасить очередной платёж. В следующем месяце история повторилась.
— Господин Лялин мог пойти вам навстречу, — заметил Петрович, скромно сидевший вместе с Куаном в сторонке.
— А зачем ему идти? — невесело усмехнулся Рябков. — Ведь это он и напакостил. Вернее, его люди. Есть там такой субъект — Нил Поликарпов. Неприятный человек. Возглавляет отдел возврата долгов. Под его началом целая команда настоящих бандитов. «Вышибалы», как их зовут мои коллеги-купцы.
— Вы хотите сказать, что Нил создаёт ситуацию, при которой заёмщик попадает в долговую яму? — уточнил я.
— Так и есть. Хочет, к примеру, какой-нибудь купец расширить производство, но денег не хватает, — Рябков с хрустом сжал пальцы в кулаки, словно хотел ими врезать по невидимой морде этого самого Нила. — Он приходит в «Развитие». Его любезно встречают, изучают перспективы предприятия, его долговую историю, и если всё устраивает — дают кредит. Вроде всё прилично, не подкопаешься. Да, процент большой, риски существуют. Но купеческая порода любит риск. Без этого наверх не пробиться… Ну, так вот: когда деньги получены и вложены в дело, происходит что-нибудь неприятное. Пожар, например. Или баржа для перевозки грузов по рекам вдруг тонет, или ещё что-нибудь катастрофичное. Всё, начинаются просрочки по выплатам. И тут появляется Нил со своей поганой улыбочкой. Делает предупреждение, другое. С каждым разом условие ужесточается, потом начинаются угрозы родственникам.
— Судя по произошедшему, Лялин зашёл далеко, — я покачал головой. — Савелий Васильевич, почему вы проигнорировали опасность? После первого же предупреждения надо было нанимать телохранителей для своей жены и дочерей. Ваша беспечность… или, ну, я не знаю, как это назвать, могли привести к трагедии.
Рябков тяжело задышал. Я ждал, что он начнёт грубить или отвечать в стиле «я не верил в подобное», но купец ощутил, как дочь положила свою ладошку на его руку, как будто успокаивая.
— Дурак я, — признался он через силу. — Самонадеянный дурак.
— Идите в полицию, — сказал я. — Могу предоставить своих людей в качестве свидетелей.
— Но без преступников какое обвинение? — горько проговорил Рябков. — Вы не слышали новости, светлый княжич? Нашли разбитую машину, в которой похитили мою дочку. В ней два трупа. Полиция возила на опознание. Это те ублюдки. Надо же, как не повезло. Влетели в бетонный «отбойник», перевернулись. Насмерть оба.
— Видите, боги справедливы и каждому воздают по заслугам, — улыбнулся я. — А Лялина надо брать за жабры, пока не ускользнул. История резонансная. Все Сокольники гудят. Вчера ваша дочь чуть не стала жертвой, а завтра может произойти непоправимое. Хорошо, никто не знает причину произошедшего, но нужно воспользоваться ситуацией. Вы сейчас сторона пострадавшая, вам сочувствуют.
Я и Рябков поглядели друг на друга очень внимательно. Купец не дурак. Он всё понял и пытался прощупать мою позицию.
— Если Лялина посадят, банк могут закрыть, — справедливо заметил Савелий Васильевич. — А кредит никто не отменял. Как быть в таком случае?
— Откуда же мне знать? — я развёл руками. — Давайте начистоту, господин Рябков. Деньги я вам не дам. Но могу подсказать, где их взять, чтобы закрыть кредит в «Развитии».
— И где? — осторожно спросил купец.
— В банке Голицыных, — спокойно ответил я. — Но лишь в одном случае. Я должен быть уверен, что вы сможете вернуть его. Насколько велика вероятность?
— Папа очень тяжело работает, Андрей Георгиевич! — с горячностью воскликнула Катя. — Он почти дома не бывает, так много заказов стало! Пришлось работников на две смены перевести… пока пожар не случился!
— Вы дочь уже к управлению фабрикой привлекаете? — пошутил я, глядя на купца.
Тот слегка смутился из-за несдержанности своего симпатичного отпрыска, пояснил:
— Я секретов перед семьёй не держу, светлый княжич. То, что считаю нужным, рассказываю домочадцам.
— А вы хорошую мебель выпускаете? — мне стало интересно.
— Да! — с гордостью сказал Рябков. — Вся продукция — из настоящего массива дерева. Дворяне охотно покупают спальные гарнитуры, «горки», гарнитуры для гостиных. Я вижу, у вас очень добротная мебель, но очень старая.
— Это единственное, что мне понравилось от бывших хозяев, — улыбнулся я. — А вот на втором этаже есть гостевые комнаты, и они абсолютно пустые. Как думаете, современные гарнитуры удачно впишутся в дом в качестве вашей благодарности?
— Сколько вам нужно комплектов? — оживился купец.
— Десять, — я мысленно подсчитал количество комнат. — Не буду против, если гарнитуры не будут похожи друг на друга, но каждый со своей изюминкой. Но хотелось бы сначала увидеть своими глазами вашу продукцию.
— Вот каталог, — Рябков выудил из-за пазухи и протянул мне глянцевый проспект на несколько страниц. Сразу видно хваткого предпринимателя! Ну и жук!
Я не стал при нём листать странички, показывая, что да, мне интересно, но не настолько, чтобы сразу обсуждать этот вопрос.
— Голицыны могут не согласиться, — как-то робко проговорил Рябков. — Мне кажется, вариант очень рискованный.
— Могут не согласиться, — я не стал обнадёживать купца. — Но они могут выкупить кредит у «Развития», а это уже другая история. Сядете за стол и решите проблему. Думаю, всё получится.
Я посмотрел на часы, и этот жест не остался незамеченным гостями. Купец поднялся, Катя тоже вскочила и снова одарила меня взглядом, в котором уже не было безнадёжности.
— Савелий Васильевич, очень советую вам обратиться в полицию, — напоследок повторил я. — Подключите всех пострадавших, напишите заявление о вымогательстве и шантаже. И приставьте к жене и детям охрану, да и про себя не забывайте. Хотя бы на время, пока будет идти следствие. А я завтра встречусь с представителем Рода Голицыных и спрошу по вашей ситуации.
Проводил гостей до дверей только из-за Кати. Она надела пальто и смущенно улыбнулась, когда я на прощание задержал её тонкие пальчики в своей руке. Как будто показал некую заинтересованность в девушке. Пусть побесится папаша. Может, хоть так встряхну его. Ага, ноздри раздулись. Стрела попала в цель!
После ухода семейства Рябковых я спросил Петровича и Куана:
— Что думаете?
— Он даже из своей беды сделает прибыль, — ухмыльнулся Сыч. — Одного не пойму, княжич, а зачем ты ему помогаешь?
— Девчонку жалко, — честно признался я. — Если разорятся, все мечты семьи прахом пойдут. Придётся папаше отдавать её замуж за нелюбимого человека, лишь бы на плаву остаться. — Ну и десять комплектов спальных гарнитуров не помешает в качестве компенсации за спасение дочери.
Петрович заржал, а Куан только обозначил улыбку, но одобрительно сказал:
— Это хорошая сделка. Теперь хоть не будет стыдно гостей оставлять на ночь.
Примечание:
[1] Американская пинта — 0,473 литра
Глава 5
1
Князь Артемий Степанович, глава Рода Оболенских, был очень высокорослым человеком. Он постоянно шутил, что будучи молодым, сделал ошибку: не стал баскетболистом. И в самом деле, его метр девяносто пять, развитые плечи спортсмена и невероятно сильные кисти рук с ладонями-лопатами могли кого угодно вогнать в оторопь. Это был самый настоящий медведь, вышедший из тверских лесов, как шутили за его спиной. А если учесть, что «медведь» обладал не только невероятной физической силой (стальные гвозди скручивал в спираль пальцами, подковы разгибал с шутками-прибаутками), но и магической, с тройным Даром, то врагам следовало десять раз подумать, прежде чем становиться у него на пути с плохими мыслями. Нужно ли говорить, что он по праву занимал место Главы вот уже три десятка лет, задавив всех врагов разного масштаба. Кроме того, Оболенский был очень умным и осторожным, и никогда в открытую не пытался оспорить легитимность власти Мстиславских. Всё-таки его Род по крови относился к Рюриковичам, и вёл родословную от черниговских князей. А всех потомков Рюрика Мстиславские априори считали потенциальными врагами.
В свои шестьдесят с лишним лет, наплодив кучу наследников от трёх жён, Артемий Степанович не собирался отходить от дел, пусть у него и были помощники в виде младших братьев и старших сыновей. Все они входили в Совет Директоров концерна «Экзо-Сталь», являясь держателями контрольного пакета акций. Во всех филиалах на руководящих постах тоже стояли Оболенские из младших ветвей.
По сравнению со своим гостем Михаил Тимофеевич Измайлов выглядел… несколько блекло. Но к чести хозяина усадьбы он вовсе не комплексовал по этому поводу и держался уверенно при неспешном разговоре. Всё-таки по статусу оба были равны, ну, или почти равны.
Двое мужчин сидели на закрытой веранде в удобных плетёных креслах, прикрыв колени пледами, и попивали элитный французский коньяк. Из закусок на столике был только шоколад и тонко нарезанный лимон.
Ещё один собеседник, удивительно похожий лицом на князя Оболенского, пристроился в обычном кожаном кресле и почти не вмешивался в разговор, предпочитая больше слушать. Сорокапятилетний наследник Главы Владимир Артемьевич собственной персоной был из тех людей, что терпеливо ждут своего часа. Рубленые черты лица человека, занимающегося важным делом в семейном бизнесе — испытательным пилотированием новейших бронекостюмов от УПД до ТПД — в обстановке, когда не требуется концентрироваться на выполнении задачи, сейчас были расслаблены.
— Крайне наглый и дерзкий мальчишка, — с какой-то затаённой обидой проговорил Измайлов, возвращаясь к разговору после пары глотков коньяка. — Умудрился пролезть в мою усадьбу, отвлёк охрану с помощью где-то пойманной лисы, а потом вломился в кабинет…