Под влиянием и при посредничестве супруги Энгельберги, женщины из могущественного рода Суппонидов, Людовик II пошел на примирение с папой. Он сделал вид, что признал правоту понтифика и покорно склонился перед ним. Виновные архиепископы тоже вынуждены были смириться. Легат Николая торжественно ввел Теутбергу во дворец короля и выдворил Вальдраду. Но это не прибавило Лотарю любви к Теутберге, и семейная драма еще долго была на слуху.
Однако строгость Николай проявлял с разбором. Примерно в это же время Юдифь, дочь Карла Лысого и вдова короля Этельвольфа, вышла замуж за своего пасынка, и этот союз не был сочтен папой безнравственным. Когда же по смерти мужа Юдифь вернулась во Францию и увлекла графа Балдуина до того, что он похитил ее, именно римский епископ способствовал примирению принцессы с отцом — союз Карла Французского с Балдуином, владевшим обширными северными территориями, должен был содействовать защите французских границ от набегов свирепых норманнов.
Николай искусно вышел из сложного положения с империей: пусть император велик по отношению ко всему свету, но его сила должна быть употреблена на служение Церкви и ее главе. Светский владыка мира, получив свою власть от папы, обязан верой и правдой служить понтифику. Будучи сильной личностью, папа сумел внушить эту небесспорную идею последним королям из династии Каролингов. Людовик II прямо выводил свою власть из «помазания и возложения рук папы»; его преемники были еще послушнее.
Но папы не могли извлечь из покорности последних Каролингов никакой пользы — их защитники сами нуждались в защите. Со всех сторон их теснили сильные вассалы и местные династы.
В Риме положение тоже было непростым: извне грозили арабы, которые захватили некоторые крепости на юге Италии, опустошали церковные владения и однажды разграбили храм Св. Петра; в самом городе усиливалось стремление к власти мощных аристократических семей. Но высокий нравственный авторитет папы сдерживал до поры диких римский баронов; их воинственность он умел направлять на защиту границ своего государства.
Деятельность папы не ограничивалась Западом. Широкую известность получило дело Фотия, в котором проявилось стремление папы поставить себя выше византийского императора.
Восточная Римская империя в интеллектуальном и культурном отношении в то время значительно превосходила Западную. Но процветающий Константинополь был средоточием частых волнений и переворотов. Там в 856 г. самыми близкими родственниками — сыном Михаилом и братом Вардой — была свергнута императрица Феодора. Юный Михаил III (842–867) провозгласил себя императором. Он являлся крупным знатоком цирковых игрищ, вин и лошадей, но совершенно не был подготовлен к делам правления, поэтому государством управлял его дядя Варда.
Византия вынужденно простила римским папам образование конкурирующей Западной церкви. Но отношения резко ухудшились, когда Михаил самовольно заменил патриарха Игнатия государственным секретарем Фотием и обратился к папе для согласования назначения.
Дело имело политическую подоплеку. Игнатий, один из трех сыновей низложенного императора Михаила I (Рангаве), категорически не соглашался заключить в монастырь императрицу-мать и ее дочерей и, кроме того, за безнравственное поведение не допустил к причастию Варду. Настоящий фанатик, он отстаивал идею верховенства власти Церкви, и «его сознание не вмещало ничего, кроме простейших религиозных доктрин».
В 857 г. слишком самостоятельный патриарх был низложен по обвинению в государственной измене и сослан на один из островов Средиземного моря. Преемником его Варда назначил Фотия. Папа Николай был крайне недоволен подобным перемещением еще и потому, что уже сумел склонить Игнатия отказаться от миссионерской деятельности в языческой Болгарии. Кроме того, он решительно выступил против неподобающего обращения с патриархом и послал в Константинополь своих легатов, чтобы озвучить мнение Рима. Но их с легкостью подкупили. Тогда Николай затребовал дело и, вникнув в детали, оправдал Игнатия и проклял Фотия, отказавшегося подчиниться его требованиям. Фотий принадлежал к знатной семье, широко известной в Византии, был племянником покойного патриарха Тарасия и обладал необыкновенной ученостью, казавшейся даже сверхъестественной. Когда Варда пришел к власти, он стал его ближайшим другом и советником. Надо полагать, что всеобъемлющая эрудиция Фотия и побудила Варду остановить свой выбор именно на нем: хотя правитель и оставлял желать многого в нравственном отношении, но отличался любовью к науке и самыми просвещенными стремлениями.
Взаимоотношения между Римом и столицей Византии особенно обострились, когда латинские священники отвергли миропомазание греков и неуважительно отозвались о женатом греческом духовенстве. В своем Окружном послании в 867 г. патриарх Фотий обличил латинские новшества в самых резких выражениях. Собором в Константинополе того же года Николай был лишен сана и предан анафеме. Это было первое столкновение папизма с православием, послужившее предвестником разрыва, происшедшего 150 лет спустя.
Борьба папы и патриарха изобиловала богословскими спорами и взаимными проклятиями, и в дискуссиях все яснее вырисовывались противоречия, возникшие к этому времени между Восточной и Западной церквами.
Масла в огонь добавили радикальные действия Николая на Балканах.
Германское королевство Людовика Немецкого, осколок каролингской империи, теснимое с северо-запада, стремилось расшириться на юго-восток. Удобным поводом для этого были междоусобия князей Великой Моравии и Болгарии. Два славянских государства-соперника оказались на стыке двух политических интересов: германского и византийского. Естественным решением в такой ситуации было создание союзов, которые бы уравновешивали силы сторон. Так, князь Великой Моравии Ростислав (846–870) обратился в 860 г. с союзными предложениями к византийскому императору Михаилу III, а князь болгарский Борис — к королю Людовику Немецкому. Чтобы союз с христианскими государями оставался прочным и заключен был с достоинством, обоим славянским князьям необходимо было решиться на крещение собственное и своего народа. Ведь, с точки зрения католиков, и в частности, папы Николая I, договор с язычниками есть «союз Христа и Велиала»; если он и заключается, то по необходимости, без какого-либо одобрения языческих суеверий, и односторонне расторгается, как только в нем минует нужда.
Встреча князя Бориса с королем Людовиком произошла в 862 г. в Тулине на Дунае. Впоследствии папа Николай I указывал, что Людовик в своем письме к нему говорил о желании Бориса принять христианскую веру вместе с его народом. В 863 г. немецкое войско вступило на земли Моравии. Византия обещала оказать помощь Ростиславу. Видимо, по плану Людовика, Борис Болгарский должен был помешать грекам и отвлечь их силы. Однако Болгарию постигло в 863 г. землетрясение и, как следствие, голод и болезни, что вывело страну из игры.
Византийские миссионеры были вытеснены из Болгарии римскими, но к этому времени у Фотия имелся отличный кандидат, способный расширить влияние восточного христианства далеко на северо-запад. Это был монах из Фессалоник Константин, впоследствии взявший имя Кирилл. Вместе с братом Мефодием он горел желанием нести слово Божие язычникам.
Славянские просветители
Кирилл (827–869) и Мефодий (820–885) родились в Салониках, в семье знатного греческого военачальника. Кирилл с рождения звался Константин и выказывал удивительные способности. Он, равно как его старший брат Мефодий, с детства хорошо знал славянский язык. Константин получил превосходное образование, обучаясь вместе с юным императором Михайлом III при царском дворе, где их наставниками были Лев Математик и знаменитый Фотий. Блестящий ученый с замечательной способностью к языкам, Константин впоследствии преподавал в главном училище Византии любимую свою науку — философию, затем был возведен Фотием в почетную должность библиотекаря. По желанию учителя он возглавлял несколько дипломатических миссий: к хазарам, в Багдадский халифат и др. Хазарам Константин проповедовал на их языке и многих обратил в христианство.
Старший из братьев, Мефодий, сначала избрал военную карьеру и получил в управление одну из областей Византии, населенную славянами. Однако потом он удалился от мира в монастырь в Малой Азии. Вскоре к нему присоединился и Константин, принявший к этому времени монашеское имя Кирилл.
Братья жили в эпоху становления славянских государств. Моравия, Болгария, Сербия уже сложились исторически, но с политической точки зрения являлись новообразованиями, не имевшими своего законного признанного места в традиционной политической структуре региона. Титулы их правителей не были санкционированы какой-либо высшей церковной или светской властью христианского мира.
В ответ на просьбу Ростислава, князя Великой Моравии, император и патриарх направили братьев с целью просвещения и приобщения к христианской вере его подданных.
Для успеха проповеди христианства Кирилл счел необходимым перевести на славянский язык священные и богослужебные книги, ибо, по его словам, «проповедовать только устно, все равно, что писать на песке». Моравы не имели письменности, поэтому Кирилл взял на себя беспрецедентный подвижнический труд составить славянскую азбуку. В ее основу он положил фонетические особенности местного языка, а также греческое уставное письмо; некоторые буквы заимствовал из еврейского алфавита, другие специфические знаки образовал или путем подражания греческим, или составил из них комбинированием. К этим великим трудам Кирилл по примеру апостолов готовился молитвой и сорокадневным постом. Так возникла глаголица, которую, по мнению многих историков, впоследствии в честь него назвали кириллицей.
Как только азбука была готова, просветитель перевел на славянский язык избранные места из Евангелия и Апостола.
В 863 г. братья отправились в Моравию со своими учениками Гораздом, Климентом, Саввой, Наумом и др. Совершение богослужения и чтение Евангелия на славянском языке скоро привлекли к ним сердца моравов. Однако принятие христианства византийского толка было невыгодно иерархам, имеющим римскую ориентацию. Между Церквами уже имелись прекословия, которые впоследствии привели к ее расколу. Латинские проповедники всячески противодействовали деятельности братьев, называли их еретиками за проповеди слова Божьего на новом языке. Папа Николай I, вникнув в суть проблемы, одобрил деятельность братьев-просветителей. Но умиротворение разногласий пришлось уже на время понтификата его преемника Адриана II, который освятил на престоле древнейшей римской базилики священные книги, переведенные братьями на славянский язык.