— Ну надо же, — обрадовался Белов, — оказывается и вы не обо всем знаете.
Сыч радоваться не спешил. Он хотел поскорее заполучить деньги, но не собирался делать этого в присутствии новоявленного «компаньона». Знал он эти ментовские штучки. Не успеешь оглянуться, как окажешься на нарах за вымогательство. Правда, Монах утверждал, что этот деляга в мусорку не шастал, но кто его знает. Сыч — парень тертый, не из тех, кто лаптем баланду хлебает, а потому в сказочку о том, что все менты России, в том числе — и глотовские, куплены, верить не спешил. Многие да, большинство — может быть, хотя сомнительно, но чтобы все — да никогда в жизни. Поэтому линию поведения в данной ситуации Сыч выбрал соответствующую.
— Пусть он выйдет, — заявил уголовник, тыкнув пальцем в Глеба.
Викинг с готовностью встал. Белов удивленно посмотрел на него. Они так не договаривались. Тщательно разработанный план предусматривал совсем иные действия. Но у Викинга были причины поступать по-своему. На шее у Сыча он заметил цепочку, принадлежавшую убитому учителю. Сначала Викинг не поверил своим глазам. Чтобы убийца преспокойно носил вещь, всего несколько дней тому назад снятую с жертвы? Он еще не знал того, что превосходно понимал Сыч. В последние годы группировка Жереха работала по-крупному. И, соответственно, ее жертвой могла быть только солидная фигура, сдуру ставшая уголовникам поперек дороги: банкир, коммерсант, влиятельный чиновник. Бывший учитель не входил ни в одну из вышеназванных категорий. Следовательно, среди членов группировки убийцу станут искать в последнюю очередь. Потому Сыч и напялил без опасений понравившуюся вещь. Не думал он, что его «подвиги» заинтересуют не профессионалов, а дилетанта, к тому же обладающего обостренной интуицией и на редкость удачливого. Впрочем, новичкам всегда везет.
Подождав, пока за Викингом не закрылась дверь, Сыч безапелляционно заявил:
— Пожалуй, я тоже выйду. Оставлю вас вдвоем.
Сквозняк, напарник Сыча, понял все с полуслова. Если барыга их подставляет, залететь должен именно он. Молодой, первая судимость, да еще братва подмогает — не исключен и условный срок. Если же заметут обоих — уже группа, значит, дадут без всяких условностей и от всей души. Еще хуже было бы отказаться от задуманного. Тут уже пахан лично поотрывает им головы. Если Жерех сказал, что барыга чист, значит чист, и доказать обратное сможет только нагрянувшая в момент передачи денег опергруппа. Сквозняк в знак согласия со словами Сыча кивнул головой.
Сыч вышел из комнаты. Викинг, стоявший в нескольких метрах от двери, сначала не поверил в такую удачу, однако очень быстро взял себя в руки и шагнул к уголовнику.
— Понимаешь, мужик, есть дело, — озабоченно сказал он деловым тоном.
— Ну, — Сыч бросил на незнакомца волчий взгляд. Он решил, что этот тип принял его за самого главного и собирается просить скостить «налог».
— Тут недавно старика грохнули, может, слыхал? — в голосе Викинга не было угрозы, но Сыч испуганно вздрогнул.
Это не прошло незамеченным. Викинг еще больше убедился, что его догадки верны.
— Я случайно знаю, где покойник бабки хранил. Только одному до них никак не добраться — секрет надо знать. А вдвоем, или еще лучше втроем, можно и без всякого секрета. А там не меньше полста лимонов. Я пытался побазарить со своим корешом, так он со страха чуть свой парадный костюм не испортил. А ты, я вижу, мужик крученый, с тобой не пропадешь.
Тело Сыча сотрясала мелкая дрожь. Жизнь давно отучила его верить в случайные совпадения. Почти каждая такая случайность на поверку оказывалась закономерным итогом деятельности ментов или противоборствующих группировок. Однако жадность брала свое. Вместо того чтобы послать подальше этого типа, Сыч впился взглядом в его физиономию. Глотов — город небольшой, и поэтому уголовник знал в лицо почти всех местных стражей порядка. Незнакомец точно не входил в их число. После нескольких лет работы менты своими повадками, манерами и даже внешностью (видимо из-за специфики работы) становятся похожими на преступников. А уж своего брата — урку — Сыч чуял за версту. Да и больно молодо выглядел парень: лет на двадцать, не больше. Таким слишком рано крутить дело об убийстве. (То, что Викинг ровесник Белова, ему даже в голову не пришло.) И Сыч отбросил все сомнения. Да, перед ним был не мент, а типичный герой нашего времени, готовый на все, лишь бы поплотнее набить карманы. Причем не тот герой, который в конце концов благополучно добирается до золотого тельца, а один из тех, чьи кости, плотно подогнанные друг к другу, устилают дорогу счастливцу.
— Ладно, — заявил уголовник. — Я согласен.
— Встретимся завтра в шесть, у кургана. Только извини, я тебя там обыщу.
— Это еще зачем?
— Мало ли. Достанем денежки, а ты меня завалишь, чтобы ни с кем не делиться.
— Да ты что, за мокрушника меня держишь! — возмущение Сыча казалось совершенно искренним, хотя именно такая гаденькая мыслишка шевельнулась в его на нет пропитых мозгах.
— Мокрушник — не мокрушник, а осторожность еще никому не вредила, — рассудительно ответил Глеб.
— В таком случае я кореша с собой захвачу, — после непродолжительного раздумья ответил Сыч.
— Зачем нам лишние люди?
— Надо. Ты вон какой молодой да здоровый. Куда мне с тобой махаться, если решишь бабки забрать. А вдвоем с корешем мы от тебя как-нибудь отобьемся.
— Ладно, уговорил, — уступил Викинг, — но делиться с корешем будешь из своей доли.
— Заметано, — констатировал уголовник и как бы между прочим добавил: — Тебе половина и нам с корешем половина.
— Ничего подобного. Бабки учителя я вычислил. Поэтому мне три четверти, а вам остальное.
— Да ты что! Хочешь, чтобы мы за копейки ментам шеи подставляли!
— Ментами там уже и не пахнет. А если тебе мало, незачем лишнего халявщика с собой тащить. Не хочешь за полчаса работы двенадцать с половиной лимонов получить — так и скажи. Другие желающие найдутся.
Сыч мигом прикусил язык. Как же глупо с его стороны пререкаться в ситуации, когда надо со всем соглашаться. Даже если парень предложит работать даром. Потому что все их нынешние договоренности — пустой звук. Там, на месте, они с Лишаем найдут возможность прикарманить все денежки. Конечно, мочить этого клоуна никто не собирается. Хватит с них и одного жмурика. Достаточно огреть парня колом по башке, забрать кассу и смыться. Найди их потом попробуй. А найдет — ему же хуже будет. Не побежит же этот дурачок жаловаться в милицию, что у него забрали краденые деньги.
Сычу стало окончательно ясно, что парень жадный и глупый. Такого грех не наказать за глупость и жадность. А еще Сыч понял, что его встреча с этим парнем не случайность, а судьба. Ведь поначалу старому хрычу удалось обмануть его, убедить, что денежки ушли на строительство. И, казалось, понапрасну взяли они грех на душу. Ан нет. Помучив их для порядка, судьба решила вознаградить за старание, столкнув Сыча с натуральным дураком, который надеется ухватить бабки, а получит только жестокую головную боль. Главное теперь — не упустить подвернувшуюся возможность.
— И в самом деле, что ж это я. Двенадцать лимонов на дороге не валяются.
— Дошло, значит, — удовлетворенно заметил Викинг. — Ну, тогда завтра в шесть.
Встреча охотников за чужим добром не отличалась особым радушием и довольно быстро была омрачена неприятным эпизодом. В рукаве у Сыча Викинг обнаружил ножичек, предназначенный вовсе не для того, чтобы резать колбасу. Второе «перо», запрятанное Лишаем в носок, Глеб предпочел не заметить.
Всю дорогу до хутора сообщники провели в угрюмом молчании. Подойдя к дому, Викинг остановился, печально осмотрелся по сторонам и требовательно сказал:
— Ну, рассказывайте.
— Чего рассказывать? — недоумевающе спросил Лишай.
— Все о том же. Как человека убили.
— Не было этого. Никого мы не убивали! — истерично взвизгнул Лишай.
«Неужели все-таки мент? Надо же так опростоволоситься, — подумал Сыч, но тут же отверг эту мысль. — Нет, любой мент стал бы колоть нас совсем иначе. Это кто-то другой. Но кто? А-а, неважно. Главное, что не мент. Значит, можно и пришить пацана.»
И он стал медленно пятиться от Викинга и Лишая. Расчет был прост: Викинг пойдет на него, таким образом подставив Лишаю спину. А в том, что в этой ситуации кореш сумеет воспользоваться ножом, Сыч не сомневался. В первое мгновение показалось, что замысел уголовника удался. Викинг действительно сделал шаг в сторону Сыча, но только для того, чтобы не глядя нанести мощный удар ногой в грудь Лишаю. Два метра, отделявшие Лишая от дома, пролетели для него совершенно незаметно, чего нельзя было сказать о столкновении со стеной, сложенной из массивных бревен, хотя боли он, скорее всего, не почувствовал, поскольку потерял сознание сразу от удара.
Понял ли Сыч, что случилось с его корешем? Сомнительно, ведь времени на обдумывание у него не оказалось. С той же обескураживающей стремительностью Викинг оказался перед уголовником, увернулся от удара и нанес встречный. Ноги у Сыча подкосились, он упал на колени, а затем рухнул лицом в песок. Викинг оглянулся по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого нет и принялся за дело.
Сначала он взял из незапертого сарая баночку с резковато, но приятно пахнущей мазью и натерся ею. Затем конфисковал у Лишая нож и принялся приводить уголовников в чувство.
— Ну что, песики. Торжественное отделение нашего собрания закончено, можно переходить к художественной части. Предлагаю на выбор: либо я прямо сейчас зарежу вас обоих, как баранов, либо вы вступаете между собой в поединок. Но не до первой крови, а пока один из вас не прикончит другого. Обещаю, что победителя я убивать не буду. — И видя, что бандиты молчат, грозно прикрикнул. — Ну же, скорее решайтесь, подонки!
— Ты что, мужик, совсем охренел? — вместо ответа попробовал возмутиться Лишай.
Казалось, Викинг предвидел такой ход мысли уголовников. Он выудил из кармана ножовочное полотно и поинтересовался: