Видел бы шофер хоть раз Викинга в деле, вряд ли решился бы встретиться с ним, имея под рукой меньше взвода автоматчиков. Уклонившись от не самого резкого удара в лицо, Викинг тычком в живот заставил своего противника согнуться пополам и ударом ребром ладони по шее уложил на асфальт. Затем обыскал его, выудил из плечевой кобуры так и не пошедший в дело пистолет, дослал в ствол патрон и предупредил:
— Делать, что я скажу. Вздумаешь взбрыкнуть, на легкую смерть не надейся. Видишь это? — Викинг достал одноразовый шприц, заполненный светло-зеленой жидкостью. — Последняя наша разработка. Стоит вколоть — и три дня человек испытывает такие ощущения, будто ему внутрь через задницу горячие угольки подсыпают. А на четвертый подыхает. Противоядия нет. И учти: мы за вашей сворой уже не первый месяц следим, все ваши бандитские фокусы изучили досконально. Поэтому один твой неверный шаг и…
«Наша разработка», «бандитские фокусы» — Викинг не случайно использовал эти фразы. Пусть водила подумает, что Глеб представляет сверхсекретное подразделение ФСБ, легенда о котором среди низшего звена группировок оказалась чрезвычайно живучей. Поговаривали, что бойцы этих подразделений безжалостно истребляют авторитетов, а рядовых бандитов не трогают, если только эти бандиты не становятся на их пути.
Похоже, водила моментально уловил то, что хотел донести до него Викинг. Без всяких лишних вопросов он подкатил «Форд» к воротам особняка и четырежды через определенные интервалы времени просигналил. В специально поставленное зеркальце Глеб увидел, как начали бесшумно расходиться ворота. Резко выпрямившись, он прямо через лобовое стекло всадил две пули в подходившего к машине охранника, затем снял так и не успевшего опомниться второго и, вышвырнув водилу из «Форда», запрыгнул на его место. Надавив на газ, он рванул к входу в дом, лишь на секунду изменив курс, чтобы подцепить крылом выскочившего на выстрелы охранника, уже заносившего руку с оружием. Пулей вылетев из машины, Викинг рванул входную дверь и вскочил в дом, услышав, как во дворе хлопнул запоздалый выстрел. Не снижая темпа, он уверенно пробежал через холл и через секунду оказался у очередной двери, на этот раз последней на его пути.
С начала заварухи прошло секунд десять. Если бы Долгорукий разумно использовал это время, он сумел бы приготовить Глебу достойную встречу. Но Юрий Михайлович настолько привык рассчитывать на свою охрану, что в этой запарке даже не вспомнил, где же лежит его пистолет. И когда Викинг толкнул обитую красной (Боже, ну почему же везде красной, неужели современные хапуги непременно хотят подчеркнуть свое пролетарское происхождение?) кожей массивную, возможно даже из мореного дуба, дверь, он застал Долгорукого в позе, словно взятой из финальной сцены знаменитой гоголевской комедии. Зато охранники уже очухались и всем скопом ринулись в дом. Еще немного — и они начнут ломиться в дверь. Викинг тряхнул за плечо хозяина дома.
— Юрий Михалыч, отгони своих орлов-могильников. Скажи, что ты занят, пусть приходят попозже.
Долгорукий уставился на Викинга, явно не понимая, кто он такой и откуда взялся.
— Хозяин, сейчас они через дверь стрелять начнут, всю мебель переколошматят. Могут и вас того… — и, видя, что тот по-прежнему никак не реагирует, резко повысил голос. — Эй, охраннички! Ваш начальник у меня на мушке. Малейшее подозрительное движение — и он труп.
— Кто вы такой? — наконец-то опомнился Долгорукий.
Викинг ничего не ответил. Он обводил внимательным взглядом комнату, в которую попал. Дубовые панели, которыми обшиты стены, большой стол из красного дерева, книжные полки из того же благородного материала, сплошь уставленные старинными фолиантами с золотым тиснением на корешках. «Да это пустые переплеты! — твердо решил Викинг. — В старину и книг столько не выпускали».
— Красиво живешь, — сообщил он, закончив осмотр. — А другим даже просто жить не даешь.
И он резко саданул Долгорукого в солнечное сплетение.
Юрий Михайлович привык ежедневно встречаться с опасностью. Не раз органы вплотную подходили к разгадке его махинаций, а конкуренты намеревались прислать наемных убийц. Но били его в последний раз очень давно, возможно, еще в сопливом детстве. И этот удар как бы сбросил его с пьедестала, превратил в обычного смертного, которому могут походя, между делом, надавать по морде.
— Кто я такой? — повторил его вопрос Викинг. — Полесов. Может слыхал? Это по твоему приказу меня пытались убить три каких-то подонка. Один из них рассказал мне, где можно тебя найти, и вот, как видишь, я приехал поговорить по душам.
— Да, но у меня столько всяких дел, об этом я что-то не припоминаю, — решил потянуть время Долгорукий.
— Так вспоминай. Город Глотов, куда ты послал своих киллеров, некий Антиквар, каким-то боком прислонившийся к твоим делам… И вот еще для лучшей работы памяти, — с этими словами Викинг отвесил такую оплеуху, что голова Долгорукого заходила ходуном.
— Я вспомнил, — воскликнул он с таким видом, будто плюхотерапия действительно оказывала чудесное воздействие на память.
И сообщил, что один их компаньон из Глотова, возможно, тот самый Антиквар, попросил ликвидировать мешающего ему человека.
— Но подробностей я не знаю, — добавил Юрий Михайлович. — Поймите, это же не мой уровень. Такими делами занимаются помощники моих помощников.
— Ну хорошо. Я тебе сейчас покажу твой уровень! — и Викинг врезал Долгорукому ногой в пах.
Тот с пронзительным визгом скрючился на роскошном кроваво-черном ковре. И тотчас же раздался настойчивый стук в дверь.
— Босс, вы живы? — послышался встревоженный голос одного из охранников.
Юрий Михайлович издал какой-то невразумительный звук.
— Да жив, жив, — подтвердил Викинг. — Просто я его ногами слегка пинаю. Не хочет, дурачок, добровольно отвечать на мои вопросы.
— Мы еще встретимся с тобой, ублюдок! — пообещал в бессильной злобе охранник.
— В другой раз, пожалуйста. А сейчас я занят. — И Викинг повернулся к Долгорукому. — Так я жду честного и подробного рассказа. Только учти, твой Артемон выложил мне все, как на духу. Лучше не зли меня, говори правду и только правду.
— Хорошо. Но в этой истории столько всего перемешано. Даже не знаю, с чего начать.
— Ты, главное, не торопись, времени у нас хватает. А начать можешь с Перстня или, как вы его зовете, Антиквара. Почему это он вдруг стал такой важной фигурой, что твои душегубы из-за него Седого на тот свет отправили?
Долгорукий призадумался. Если этот тип знает даже о таком тщательно скрываемом деле, как ликвидация Седого, то он может быть в курсе чего угодно. И как же тогда водить его за нос? Человеку, сумевшему разговорить самого Артемона, не составит особого труда выжать из него, Долгорукого, всю информацию до капельки. Ладно, расскажем ему обо всем, кроме самого главного — существования арсенала.
— Что ж, слушайте. Только позвольте для начала я нажму на вот это, — Долгорукий указал на кнопку сбоку стола.
— Для чего? — на всякий случай поинтересовался Викинг.
— Предосторожность. Хитроумное устройство, особыми импульсами искажающее звуковые волны. Так что за кругом радиусом четыре метра будет невозможно разобрать ни одного слова из нашего разговора.
— Валяйте, — согласился Викинг. — Главное, чтобы я услышал все, что хочу.
И Долгорукий битый час рассказывал о положении дел в Глотове, довольно точно описал историю борьбы Глеба с уголовниками, выложил подробности убийства Сынка и объяснил некоторые причины, по которым Викинг попал в список смертников.
— А знаете, кто следующий в этом списке? — невинным тоном спросил Глеб.
— Кто же? — поинтересовался Долгорукий.
— Вы. Ведь вы главный виновник смерти сына Перстня. Он это прекрасно понимает и никогда вам этого не простит. Но я до сих пор так и не получил вразумительного ответа — почему вы так за него держитесь?
— Наркотики, — немного помявшись, ответил Долгорукий.
— Да? — в голосе Викинга явственно чувствовалось сомнение. — Неужели нельзя было приспособить для этой цели местных паханов? По крайней мере тогда, когда Перстень стал напрашиваться на неприятности. А может дело в другом?
Долгорукий испуганно вздрогнул. Перед его глазами оказался пульт, точно такой же, какой он несколько месяцев тому назад видел у Перстня.
Викинг задумал этот трюк давно, когда после сравнения некоторых фактов пришел к выводу, что это устройство имеет необычайно важное значение. Но поскольку Глеб не был уверен, что Долгорукий имеет хоть малейшее представление о существовании такого предмета, он вытащил пульт как бы между прочим, хотя и в один из решающих моментов разговора. И это сработало.
— Что же я могу добавить, если вам и так все известно, — осевшим голосом проговорил Долгорукий.
— Мне известно в общих чертах, а нужны конкретные сведения.
— Как вы знаете, там хранится оружие, — начал Долгорукий, не подозревая, что до этого момента Викинг ни о чем таком не догадывался.
Выслушав обстоятельный рассказ, Глеб задумался: «Долгорукого надо убирать, это однозначно. Но и Перстня нельзя оставлять в живых. Он меня со своей жаждой мести достанет. Появятся новые претенденты на арсенал, так он и их заставит на меня охотиться. Кстати, и арсенал этот не мешало бы сравнять с землей».
— Выключайте ваш хитрый приборчик, — сказал он Долгорукому, — и позовите к двери кого-нибудь из охраны.
— Так, мужики, — приказал Викинг, когда оба его требования были выполнены. — Дружно марш во двор и стоять всем с поднятыми руками, да так, чтоб я вас из окна видел. Когда через полчасика мы с вашим хозяином выйдем во двор попрощаться, думаю, даже если кто-то из вас решит пульнуть на прощание, все равно не попадет.
— Зачем вам еще полчаса? Мы же обо всем переговорили, — с мольбой в голосе простонал Долгорукий.
— Да не нужны они мне. Просто пока эти деревянные солдатики будут стоять, задрав кверху лапки, вы проведете меня по своему замечательному подземному ходу.