В 894 году византийская флотилия перевезла мадьяр на правый берег Дуная, где мадьярские всадники разбили войско болгарского царя Симеона. Последний заперся в крепости под названием Мундрага, а вся страна оказалась во власти мадьяр. Тысячи болгарских и славянских рабов длинными вереницами потянулись на византийские и хазарские невольничьи рынки.
Император Лев IV, по инициативе которого был предпринят этот набег, вскоре помирился с царем Симеоном, а мадьярам пришлось рассчитывать только на свои собственные силы в смертельной схватке с болгарами.
Симеон подговорил печенегов принять участие в совместном рейде против мадьяр.
В 997 году болгары и печенеги, воспользовавшись удобным случаем, напали на страну Леведию. Так как все мадьярские воины были в походе и некому было защищать оставшееся там население, захватчики выместили всю свою злобу на мирных жителях, обагрив их кровью приднепровские степи. Как говорит Константин Багрянородный: «Турки, возвратясь и найдя свою страну столь пустынной и разоренной, поселились в земле, в которой проживают и ныне (т. е. в Венгрии)».
Кровавый рейд болгар и печенегов сыграл решающую роль в судьбе мадьярского народа. Мадьяры ушли в Паннонию, которая с 899 года стала называться Венгрией. Вскоре они позабыли свой кочевой быт и создали государство, существующее и поныне.
В начале X века международное положение Византии вновь осложнилось. В 902 году греки уступили арабам свои владения в Сицилии. Через два года арабы совершили успешный набег на богатейший город империи Фессалоники. Вслед за этим угроза арабского вторжения нависла над Константинополем.
В июне 904 года арабский флот под командованием Льва Триполитанского подошел к столице империи. Греческой эскадре, которую возглавлял адмирал Имерий, удалось отбить атаку арабов.
В хронике Псевдо-Симеона (последняя треть X в.) содержится эпизод, также датированный 904 годом и, вероятно, имеющий отношение к неудачной попытке арабов захватить Константинополь [19].
В тот год некие росы-дромиты (дромитами они назывались потому, что могли быстро двигаться) напали на Византию, но были разгромлены в морском сражении византийским флотоводцем Иоанном Радиным. Нападавшими предводительствовал волшебник по имени Рос, наделенный сверхъестественными способностями. Он-то и спас часть росов от верной гибели благодаря «божественному озарению», снизошедшему на него. Другим росам повезло меньше.
Они заживо сгорели от «греческого огня» у мыса Трикефал [20].
Как не вспомнить в этой связи нашего князя Олега, прозванного «вещим» за свою хитрость и коварство. Может быть, упомянутый в хронике волшебник Рос послужил прообразом для летописного Олега?
В самой «Повести временных лет» о разгроме росов-дромитов у мыса Трикефал не сказано ни слова. Зато летописец с упоением повествует о походе князя Олега на Константинополь, состоявшемся в 907 году. Вот только об этом походе греческим историкам, которые на протяжении столетий фиксировали все, что происходило с их державой, ничего не известно.
По летописи, Олег возглавил многочисленное войско, состоявшее из представителей различных племен, находившихся под его властью. Русы наступали на Константинополь с суши и с моря. Через Болгарию на Византию двигалась конница русов и их союзников. Водным путем, к Константинополю, направлялся огромный флот русов, насчитывавший две тысячи ладей.
После того как столица Византийской империи была блокирована, русы приступили к ее штурму. Как оказалось, вход в гавань Золотой Рог был прегражден цепями, поэтому русы не смогли вплотную подойти к Константинополю. Тогда Олег приказал своим воинам вытащить ладьи на сушу и поставить их на колеса. При попутном ветре с развернутыми парусами ладьи двинулись в направлении городских стен. Греки, пораженные изобретательностью Олега, запросили у него мира. Князь согласился помириться с греками на выгодных для русов условиях.
Перед тем как вернуться на родину, Олег повесил свой щит на воротах Константинополя, что должно было символизировать превосходство русского оружия над греческим.
3
В начале X века русы оказались втянуты в борьбу, развернувшуюся между шиитами и суннитами на Южном Каспии и имевшую далеко идущие последствия как для судеб Багдадского халифата, так и для русско-хазарских отношений. «В 900 году, — как пишет Л. Н. Гумилев, — Исмаил Самани разгромил шиитское государство Алидов в Южном Прикаспии. Но местное население Гиляна, Дейлема и Мазандерана, никогда не подчинявшееся чужеземцам, укрылось в горных замках, и власть Саманидов в Табаристане была призрачной. До тех пор пока дейлемитов с юга прикрывали горы Эльбурса, а с севера — Каспийское море, они могли держаться, так как ни Саманиды, ни хазары не имели флота» [21].
В этих условиях появление ладей русов на Каспии выглядело вполне закономерным.
В 909 году русы разгромили остров Абаскун, захватив там богатую добычу. На следующий год они напали на Мазандеран, но потерпели поражение и ушли.
Не прошло и трех лет, как набеги русов повторились вновь.
По сообщению ал-Масуди, после 300 года Хиджры (912–913 гг.) флот русов из 500 судов с сотней людей на каждом подошел к границам Хазарии. Русы снеслись с хазарским царем Вениамином, чтобы с его разрешения воспользоваться судоходными сообщениями, соединяющими его владения с Хазарским (Каспийским) морем. Взамен русы обещали царю Вениамину «половину добычи, захваченной у народов, живущих у этого моря». Получив разрешение, они вошли в пролив, достигли устья реки Дона и стали подниматься по этому рукаву, пока не добрались до «Хазарской реки» (Волги), по которой они спустились в город Итиль и, пройдя мимо него, достигли устья, где река впадает в Каспийское море, а оттуда поплыли в город Амоль (в Табаристане) [22].
Дальнейшие действия русов как две капли воды напоминали их предыдущие набеги. Они рассредоточились на своих быстроходных ладьях по морю и совершили нападения на Гилян, Дейлем, Табаристан, Абаскун, стоящий на берегу Джурджана.
Подвергся нападению русов и город Ардабиль, расположенный в трех днях пути вглубь суши. Местные жители дали отпор захватчикам, и тогда русы укрылись на островах, расположенных поблизости от Баку. Мусульмане, преисполненные праведного гнева и решимости выбить русов оттуда, поплыли к островам на своих лодках и торговых судах, «но русы направились к ним, и тысячи мусульман были убиты и потоплены».
Масуди замечает, что русы «пробыли на этом море много месяцев».
Суда русов, тяжело нагруженные награбленным добром и невольниками, направились к устью Волги. Здесь предводители русов снеслись с хазарским царем и передали ему условленную долю добычи.
Весть о «подвигах» русов распространилась далеко за пределы державы Саманидов. Докатилась она и до мусульман, живших в Хазарии.
Ларисийцы (наемники-мусульмане в войске хазарского царя) потребовали у Вениамина, чтобы он разрешил им отомстить русам за смерть своих единоверцев. Как говорит Масуди: «Царь не мог им помешать, но послал предупредить русов, что мусульмане решили воевать с ними».
Была ли это неловкая попытка хазарского царя оправдать свое предательство в глазах русов или же Вениамин больше не нуждался в их услугах, а потому счел за благо избавиться от доставлявших ему столько хлопот русов?
Мусульмане собрали войско и спустились вниз по реке, ища встречи с русами. Когда они настигли суда русов, последние были слабы, чтобы отразить неприятельское войско. Лишь немногим из русов удалось вернуться домой [23].
Масуди называет число павших в этом сражении русов — 30 000. Спаслось только 5000. Но и из этого числа не все уцелели. Некоторые русы были убиты буртасами, некоторые попали в страну болгар-мусульман и тоже погибли. Конечно, потери русского войска многократно завышены арабским писателем, стремившимся приукрасить успехи мусульман в борьбе с неверными. Но факт остается фактом: потерпев поражение, русы вплоть до сороковых годов X века не рисковали нападать на города и селения мусульман.
В «Повести временных лет» о походах русов на Каспий не сказано ни слова.
В течение последующих лет мощь хазарской державы неумолимо клонилась к закату. Поход русов на Каспий (912–913 гг.), сопровождавшийся разгромом владений суннитов, способствовал усилению их недругов, дейлемитов, которые к тому же были противниками хазар, всеми силами поддерживавших режим Саманидов. В 914 году дейлемиты добились значительных успехов. Они установили свой контроль над Азербайджаном и дошли до Дербента. Каспийская торговля хазар оказалась под угрозой. Все созданное кропотливым трудом их предков могло в одночасье превратиться в пыль.
Не меньше хлопот хазарам доставляли кочевые племена, периодически тревожившие их владения. Вместо того чтобы заниматься созидательным трудом и увеличивать свое благосостояние, хазары вынуждены были тратить свои силы на оборону степных рубежей.
В 913 году хазары вместе с гузами разбили восточных печенегов, кочевавших между Волгой и Яиком. Но вскоре возникла другая угроза, которая при неблагоприятном стечении обстоятельств для хазар могла привести к распаду их державы. Угроза эта состояла в проникновении ислама на земли, занятые кочевниками — данниками хазарского царя. Принятие ислама для многих из них означало в первую очередь избавление из-под назойливой хазарской опеки.
В 922 году предводитель камских булгар хан Альмуш принял ислам и попросил помощи у багдадского халифа против своего повелителя, хазарского царя. Помощь должна была заключаться в возведении на землях камских булгар крепости, предназначенной для защиты от хазар.
Халиф отправил к булгарам своего посла Ибн-Фадлана, который должен был вручить Альмушу деньги на постройку крепости. Для этой цели было специально продано конфискованное имение казненного визиря. Однако деньги Ибн-Фадлан так и не получил. Покупатель по какой-то причине не смог догнать караван посольства.