А у меня и не малейшей мысли об этом, ни малейшего воспоминания. Я даже не помню, как они выглядели и чувств реципиента к ним.
— Так, пошли, — дернул я его за плечо. — Несмешные шуточки у тебя.
Мы прошли дальше и сели на лавку неподалеку.
— Слушай сюда, — сказал я. — Я на полном серьезе тебе говорю, что твоего друга в этом теле больше нет. Это не амнезия и не прикол. Здесь я — Филин. Один из лучших воинов Империи, высший архимаг первого ордена.
— Понятно, — буркнул карлик. — Совсем крыша поехала. Ладно, будем считать, что я тебе поверил.
— Да чтоб тебя, — выругался я. — Твой друг так умел?
Я материализовал возле себя летающий шип, который начал кружить вокруг нас. Натан завороженно смотрел на него, а потом расплылся в улыбке.
— О, так у тебя и дар проснулся. Поздравляю! — захохотал он. — Это дело надо отметить! Только не так как вчера. А то начнешь думать, что ты медведь и ходить реветь по углам.
— Хрен с тобой, — махнул я на него рукой. — Думай, что у меня потеря памяти или я стал психом. Да что угодно. Только давай рассказывай, кто я такой и что здесь вообще происходит.
Оказалось, что это и не мой мир вовсе. Та же Российская Империя, только в другом измерении. Вот подарочек судьбы-то.
Мой род носил титул виконта, которые пришли к нам из европейских государств. И в принципе Империя было сильно европеизирована до поры до времени, пока не разгорелась мировая война и они не начали отделяться друг от друга.
Боевые действия стихли, но между странами до сих пор были напряженные отношения. Стремящаяся к мировому господству Британия то и дело разжигала конфликты по всему земному шару.
Род Калашниковых существовал уже более трехсот лет и был достаточно богат, имея в своем распоряжении заводы, фабрики и различные предприятия. На их довольстве была даже целая небольшая армия.
Поэтому Филипп Эдмундович, хоть и не обладал каким-либо даром, с малых лет купался в роскоши и привык к этому.
Всему приходит конец. Зачастую неожиданно. Так и случилось. Год назад в автомобильной катастрофе погибли родители Филиппа. Они ехали на официальный вечер, но по дороге им в лоб прилетел грузовик, водитель которого был пьян.
У них осталось трое детей, из которых Филипп был самым младшим. Однако все имущество, включая фамильную усадьбу, никому из детей не досталось.
По странному стечению обстоятельств в завещании не был никто из них указан, а главным наследником числился родной дядя Филиппа — Платон Калашников.
Тут же поднялась волна возмущения со стороны старших братьев. Но их быстро успокоили, поставив каждого во главе своей фабрики. Старшему Николаю досталась текстильная, а среднему — птицефабрика.
А вот Филипп даже и не думал претендовать на имущество отца. Вместо этого он пустился во все тяжкие. Пил, курил и кутил вовсю со своим лучшим другом — карликом Натаном.
Дядя щедро отсыпал ему отступных, лишь бы он ни на что не претендовал. Но что-то мне подсказывало, что Филиппа знатно обманули, а он в виду своего возраста и безответственности повелся.
— Вот такая история, — усмехнулся карлик, закончив свой рассказ. — Только тут есть один нюанс.
Я посмотрел на него приподняв одну бровь. Ну что там еще?
— Мы с тобой были слишком избирательны в выборе своих… так сказать, половых увлечений. Не, ну я-то всегда был против. Лучше уж цыпочек в клубе снять. Ну или в баре каком захудалом. Ну или проститутку на худой конец.
— А я?
— А для тебя они все были недостойны. Ты же у нас — виконт! Тебе не пристало кувыркаться с какими-то там…
— И-и?
— И ты охотился на всех знатных дочерей в этом городе, — весомо качая головой, сказал карлик. — Собственно из двадцати шести родов и кланов, в твоей коллекции нет только пятерых.
— Вот значит как, — цыкнул я. — И что-то мне подсказывает, что их отцы и братья, как те, которых мы только что видели, не очень-то довольны такому раскладу.
— О-очень недовольны, — подтвердил Натан. — По десятибальной шкале они злы на все пятнадцать. Поговаривают, что за твою голову назначена награда с шестью нолями. Но я этого точно не знаю. Может и слухи.
— Что-то вы не особо скрывались, учитывая то место, где мы сегодня проснулись, — произнес я.
— А чего бояться? Один раз живем, — усмехнулся карлик. — И нужно прожить эту жизнь на полную катушку. Нас еще пять дамочек заждались.
— Нас? — я вопросительно посмотрел на него, намекая на его размеры.
— Ага. Ты у нас по дочерям, а я по их служанкам. Мне высокородных фиф не надо. У этих дамочек и служанки отличные. А чего ты на меня так смотришь? Я между прочим ого-го-го. У нас так всегда и было — я красивый, а ты — знатный. Вот такая компания — странная, но чертовски эффективная.
Этого мне только не хватало. Если все эти разъяренные родственники назначили за мою голову награду, то за ней должна вестись охота. В моем положении это было совершенно ни к чему.
Все эти аристократские титулы — это очень хорошо. Не нужно будет начинать совсем с низов. Но все остальное — просто мрак. Похоже Филипп совершенно не заботился о себе и своей репутации. Хотя скорее всего она у него и была. Только не та, что нужно.
— Ладно, пойдем, — махнул я ему рукой. — Покажешь, где тут выход, красавчик, и разойдемся по домам.
— Куда мы разойдемся? — усмехнулся карлик. — Мы же вместе живем. Так проще девчонок к себе водить.
— Ох, черт, — выругался я. Похоже от него никуда не деться. Ну пускай будет до поры до времени. Хоть будет вводить меня в курс дела. — Ладно, пошли. Мне нужно разобраться со своим даром. Телепортом твоим пользоваться не будем. Так доберемся.
— Я и не хочу, — буркнул карлик. — И не могу. И не буду! Так доедешь, на такси. Не развалишься.
Мы встали с лавочки и поплелись вдоль аллеи прямо к выходу. По пути я размышлял, что мне со всем этим делать.
Перво-наперво нужно вернуть свой дар. Не привык я ходить без сил. А если за мной еще и охотятся, то так и пулю в лоб схлопотать недолго.
Из всего арсенала, что был у меня раньше, остался только тоненький щит, который вряд ли от чего-то мог спасти. Один захудалый шип, который я материализовал раньше. Ничего другого больше не мог. Даже сюрикен. Получался только шип.
И усиление тела энергией. Это сильно помогало в драках в рукопашную. Но до нее ведь еще и дойти должно. Не всем же быть таким остолопам, как Глебу и его братьям. Остальные должны быть куда умнее.
Ну или мне так казалось. Мало ли что тут будет дальше.
Копаясь в себя, я понял почему мне не хватает сил для использования всего моего арсенала — печати в теле совершенно были неразвиты. Судя по рассказам карлика — недомерки ими не обладали вообще. Поэтому-то они особо и не могли ничего.
Но к счастью, я знал, как это поправить. Что-то мне подсказывало, что это было в этом мире также как в моем.
На одной из развилок к выходу с кладбище нам повстречалась странная картина. Шатенка с длинными волосами в черном платье и черной шляпке стояла возле разрытой могилы. Гроб еще не успели опустить. Могильщики лениво столпились вокруг нее, а один из них что-то яростно доказывал.
Подойдя ближе, я прислушался в чем там дело.
— Но мы же договаривались! — плакала девушка. — Это мой отец. У меня кроме него больше никого нет.
— Дамочка, речь шла о том, что мы вам сделаем могилу в лучшем виде, — щербато лыбился лысоватый могильщик. — И? Мы свою часть уговора выполнили. За остальное нужно доплачивать.
— Но у меня больше нет, — ревела девушка. — Что же мне самой все остальное делать?
— А это не наши проблемы, — развел рукам щербатый. — Любой труд стоит денег. Слышала о таком? Мы хотим оставшуюся часть за свою работу.
— Но как же? Я же… Вы должны были… — заикалась девушка от слез.
— Не мои проблемы. Ноу мани — ноу хани, — пожимал плечами щербатый. — Денег нет, тогда мы уходим. Пошли, парни. Тут нам больше делать нечего. А за то, что мы сделали, с нами уже расплатились.
И они дружной гурьбой, закинув лопаты на плечи, стали собираться.
Я остановился, глядя на все это, а потом двинулся в их сторону.
— Да, подожди, — дернул меня за рукав карлик. — Это же не наше дело. На кой черт мы будем встревать в него?
— Заткнись, — буркнул я ему в ответ.
— Да проблем же не оберешься, — причитал карлик. — Фил! Да, стой! Ох ты ж твердолобый какой. Ёж тебя в пятку дери.
Но меня уже было не остановить. Я подошел к шатенке и встал с ней рядом.
— Куда-то собрались, господа? — густым басом спросил я.
Могильщики обернулись, оценили меня с ног до головы, а потом продолжили собираться.
— Иди куда шел, благородие, — ответил мне щербатый. — Это не твое дело.
— К вашему прискорбию, я стал свидетелем суровой несправедливости, — громко сказал я. — И именно после этого оно стало моим делом. Так что советую вам по-хорошему — расчехляйтесь обратно и доделайте свое дело.
Могильщики замерли, пристально глядя на свое главаря. Их было шестеро, но я спорю на что угодно, что среди них магов нет. А все остальные мне неровня.
— Мы сделали ровно то, за что заплачено, — рыкнул щербатый. — Или хочешь с нами поспорить.
— Это же аристократ, Лысый, — дернул его за рукав один из подельников. — Не говори с ним так.
— Да чхать я хотел на их велможьи рожи, — сплюнул под ноги Лысый. — Пусть хоть сам император. Я закон не нарушил, свою часть уговора выполнил. Можешь ты заплатить за нее, если такой благородный. Денюжки у тебя точно имеются.
Кстати, интересно имелись ли действительно или нет. Когда я одевался, то кошелька у себя не нашел, карманы были пусты. Карлик говорил, что деньги у меня водились после откупа дяди, а значит где-то они должны быть.
Уж не в жилетке ли?
— Насколько я понимаю, — проговорил я. — Могила в лучшем виде — это когда она аккуратно закопана, а сверху стоит надгробье. В моем представлении всегда было так. В вашем по-другому?
— В нашем да, — рявкнул Лысый, засучивая рукава и делая шаг навстречу мне. — В твоем как-то по-другому? Это твои проблемы.