Этот мир очень походил на мой. Плотная застройка, узкие улочки между домами, высокие витрины магазинов на первых этажах зданий и яркие вывески. Было несколько высоток этажей под пятьдесят с зеркальными фасадами сверху донизу.
Похоже в этом мире, как и в моем всем правят корпорации. У кого больше денег, тот и главный над всеми. Осталось только узнать кто здесь управляет всем. Я не стал спрашивать об этом у карлика, чтобы не вызывать лишний раз подозрений у полицейских, которые нас везли. Потом как-нибудь время будет.
Спустя двадцать минут, я сидел на шконке в комнате три на три с решетчатым окном. Вместо четвертой стены также была решетка, за которой я снова не ощущал присутствия магии в себе. Наручники были уже давно сняты, а эффект от них никуда не делся. Значит и камеры были антимагическими.
Надежды на то, чтобы хоть как-то привести свой дар в порядок не оправдались. Я, конечно, попытался, потому что не люблю, когда что-то выходит за рамки моего контроля. Сел на шконку в позе лотоса и погрузился в себя, пока карлик ходил из угла в угол по камере.
Моя астральная проекция выглядела очень слабо ментально. Натан не врал, когда говорил, что я недомерок. В районе головы едва заметная зеленая печать. В моем понимании этого было мало, еще и цвет зеленый. В предыдущем теле все печати были ярко оранжевые, но на них ушли годы тренировок.
Плюс ко всему их было шесть — по одной на руки, ноги, одна покрывающая грудь и одна на голове. Их все нужно было прокачивать и устанавливать между ними связь. Только так можно было добиться идеального баланса и большой силы.
Значит мне предстоит немало работы. Тренировки и частое использование заклинаний дадут опыт, с помощью которого вырастет моя сила и объем маны. Похоже Филипп Калашников не знал подобных нюансов, либо просто не хотел заморачиваться из-за собственной беспечности.
Связывая печати между собой, можно было добиться удивительных эффектов и новых неожиданных способностей. Знать бы еще каких. Боюсь карлик об этом точно ничего не знает. А это значит мне нужен какой-то шарящий в этих делах маг.
Еще нужно понять, что у меня с финансами. Когда у нас забирали личные вещи, карлик выудил из кармана жилетки увесистый кошелек. Похоже он все-таки его прихватил под шумок. Я хотел одарить его выразительным взглядом, но он все время отворачивался от меня в этот момент.
И что вообще за охота такая ведется? Судя по тому, что при звуке моей фамилии и имени никто не переспрашивает «Кто это?», я достаточно известная личность. Знать бы еще, чем так прославился. Неужели действительно только из-за отказа от наследства и секса с аристократскими дочерями.
— Сижу за решеткой в глубокой дыре, — завыл песню Натан, протиснув руки через решетку. — Вскормленный в неволе, щас съел бы пюре!
Я приоткрыл один глаз и посмотрел на него.
— Ты еще и бард что ль? — с сарказмом спросил я.
— А что еще делать, Фил? — повернулся он ко мне. — Ты вон сидишь и монаха из себя изображаешь. А мне, между прочим, жрать охота. Со вчерашнего дня ничего в желудке не бултыхалось. А с похмелья здоровому человек наваристый бульон просто необходим.
Честно говоря, я был с ним согласен. У самого уже урчало в животе. А я ведь вчера плотно поужинал. Жаль только, что это было в другом теле. Как и говорил Натан, Филипп Калашников особо закуской не заморачивался. Эх, молодо-зелено. Не умеет пить.
— Твои действия точно не приведут к тому, что нас покормят, — процедил сквозь зубы я, пытаясь снова погрузиться в транс.
— Тебе-то откуда знать? Твоя холёная жопа в тюряге никогда не бывала, — проворчал Натан. — Мой грустный товарищ, брюзжит словно дед, — во все горло заорал он. — Готов он в темнице, прожить до ста лет.
— Эй, там! — гаркнул надзиратель, заходя в комнату с камерами. — А ну заткнулись оба!
— Да нам бы пожрать чего, начальник, — взмолился карлик. — С утра росинки не было.
— Не положено, — отрезал он. — Вот принимайте новенького.
Он завел в комнату бугая. Тот, ссутулившись, прошел к камере и встал возле решетчатой двери. За ними шел еще один охранник. Вместе они сняли с него наручники, со скрипом распахнули дверь и толкнули бугая внутрь.
Сразу стало тесно. Он занимал какое-то немыслимое количество пространства, хоть камера и была рассчитана на четырех человек.
— А ты выходи давай, — обратился один из надзирателей к карлику. — У тебя допрос.
— Допрос? — со значением переспросил Натан. — Допрос — не вопрос. Может так быстрее выпустят. Пойдем.
Он охотно вышел в открытую дверь и подставил свои руки для наручников.
— Не скучай тут, Фил, — задорно сказал он мне. — Компания у тебя теперь есть, можете в города поиграть. Если этот верзила хотя бы один знает.
Да у него инстинкт самосохранения отсутствует напрочь.
— Давай, иди уже. Балабол! — толкнул его в спину надзиратель.
Они ушли, а бугай, осмотревшись, подошел прямо ко мне.
— Это мое место, — надменно произнес он. И откуда столько пафоса?
Бугай нависал надо мной словно гора. Его руки, словно два полена свисали бы до колен, если бы ноги не были такими длинными.
Доброжелательностью от него и не пахло.
Я окинул взглядом свободные шконки, а затем сурово посмотрел на него.
— Найди другое, — грозно сказал я. — Здесь полно свободных.
— Это — мое, — повторил он тем же тоном, а затем, в подтверждении своих слов, согнул руки в локтях и похрустел костяшками кулаков.
Чем больше шкаф, тем громче падает. А этот ходячий сервант так и нарывался на то, чтобы его уронили. Магии здесь не было, а это значит, что мы оба в равных положениях и мои ничтожные запасы маны не сыграют никакой роли в этом поединке.
Будь он магом, я бы может еще и задумался над тем, чтобы пересесть. Но в рукопашную, роняли и не таких. И не один раз.
Если конфликт неизбежен, нужно бить первым, чтобы иметь преимущество в дальнейшем. К тому же, ждать когда кулак размером с тыкву прилетит тебе в голову, не было ровным счетом никакого смысла.
Поэтому я выкинул вперед правую руку и врезался кулаком во внутреннюю сторону его бедра. Расположение всех точек на теле человека, я знал наизусть. И если ударить конкретно в эту, то противника мгновенно скрутит от невыносимой боли.
Так и произошло. Бугай согнулся пополам, хватаясь за пораженное место обеими руками и тихонько взвыл.
Я тут же взвился на ноги и правой снова врезал туда же прямо по рукам. Тяжелый ботинок разодрал его кожу до крови. Она только с виду казалась такой непробиваемой. Бугай подвыл чуть сильнее, поднимая руки к своему взору.
Два следующих удара я провел по тому же месту, заставляя его поджать ногу. Стоять на ней теперь было невыносимо, и он перенес весь вес своего тела на левую, опираясь на правую только мыском кроссовка.
Все произошло настолько молниеносно, что он и понять не успел, что происходит. Осознание пришло, только когда я замахивался на него ногой еще раз. Бугай блокировал мой удар руками, но держать равновесия на одной ноге для него было слишком тяжело.
По инерции его повело назад, а я, поставив ногу на пол, тут же провел ему подсечку, придавая ему ускорения.
«Шкаф» упал не так громко, как хотелось, но все равно поднял вокруг себя клубы пыли. Башкой он сильно треснулся об край шконки и потерял сознание.
Очередной враг повержен.
Я присел возле него на корточки и стал шариться по карманам. В одном из них оказался складной нож. Что было странно, учитывая тот факт, что все личные вещи отбирают на входе. Повертев его в руках, я пришел к выводу, что нож не магический, а обычный. Причем самый простой. Сталь была толстой, но дешевой.
В другом его кармане я обнаружил свою фотографию. Как-то даже слишком очевидно и нелепо. Неужели так трудно было запомнить мою рожу, перед тем как идти на дело.
В том, что это очередное покушение, я не сомневался. Еще можно было предположить, что это залетный, который просто выпячивал чувство собственного величия, но после моих находок сомнений не осталось никаких.
Третье покушение за одно утро. Как-то слишком много в первый ж день моего появления здесь. Умею я притягивать к себе неприятности.
С другой стороны, Филиппу Калашникову сильно повезло, что я оказался так вовремя и смог отразить все эти атаки. Хотя, какое уж тут везение. Неизвестно куда попал он сам. Если в мое тело, то с той силой, что оно имеет и его навыками, ему долго в нем не продержаться — его же заставят ходить на задания ради блага Империи.
Это печалило.
Хорошее было тело. Мощное.
Не то что это.
Я тщательно стер отпечатки пальцев с ножа и фотографии и засунул их обратно по карманам бугая, туда, где они и лежали. Переступив через его тело, я уселся обратно на шконку и принял позу лотоса.
Теперь хотя бы можно спокойно окунуться в транс.
Сосредоточиться я так и не смог, потому что в голову постоянно лезли мысли обо всех этих покушениях. Такая череда не могла быть случайностью и дело уже пахло, чем-то более крупным, чем охота на знатного ловеласа.
Хотя, если за мою голову назначена награда, такое вполне могло быть. Но покушение прямо в камере. Никто кроме самих полицейских не мог его организовать. Да, зачастую оно проводится самими заключенными, но никто еще не знал, что я здесь появился.
Вывод напрашивался сам собой — это был кто-то из местных обитателей. Скорее всего даже из тех, кто привел меня сюда. Не зря же тот полицай так скалился при виде меня, чувствовал, что к нему плывут легкие денежки.
Похоже, что полиция здесь сильно коррумпирована и пользуется вседозволенностью. Либо кто-то из аристократов прибрал ее к своим рукам. Если это Нахимов или мой дядюшка, то понятно откуда ноги растут.
Одно мне ясно точно, пока мой дар не окрепнет, нельзя к ним соваться. Хоть и очень хочется, разобраться в чем здесь дело. Придется действовать осторожно и постепенно.
Из мыслей меня выдернула вновь скрипнувшая дверь. В комнату вошел тот самый полицай, что скалился при моем задержании. Его улыбка тут же стерлась, когда он увидел спокойно сидящего меня, и лежащего без сознания бугая.