— Это че? — глухо спросил он, кивнув на мою жертву.
Из-за спины полицая выглянул Натан.
— Ого! — присвистнул он. — Вы чего не поделили, Фил? И как ты вообще свалил такую гориллу? В нем же центнера два, не меньше.
— Он сам, — дернул плечом я. — Схватился за голову и упал. Похоже, что тоже от голода. Я и сам еле на ногах стою.
Верхняя губа полицая задрожала от презрения. Его план провалился, и он сейчас терялся в догадках, как именно это произошло.
Ну ничего. Бугай придет в себя и тебе обо всем расскажет. Только меня к тому времени здесь уже не будет. Надолго задерживаться в этой шараге я не собирался.
— А чего тогда на помощь не позвал? — презрительно спросил полицай.
Я медленно повернул голову в его сторону и посмотрел прям ему в глаза.
— На зов о помощи вы бы не прибежали, — сухо ответил я, давая ему понять, что знаю зачем в моей камере оказался этот бугай.
По его взгляду я понял, что он догадался, о чем я говорю. Полицай как-то нервно хихикнул, а затем поспешил позвать людей, чтобы те вытащили бездыханное тело из камеры.
Когда все закончилось, на допрос позвали уже меня. Мы с Натаном даже не успели перекинуться и парой слов. Было бы неплохо получить от него информацию о том, что спрашивали и что он отвечал, но, видимо, это не входило в планы надзирателей. Им даже было на руку то, что мы не пообщаемся друг с другом.
Так что я не удивился этому факту и спокойно пошел на допрос, под пристальным взглядом Натана.
— Смотри не ляпни там чего-нибудь! — крикнул он мне в спину.
Никуда от его комментариев не денешься. Помахав ему руками в наручниках, я пошел следом за одним из надзирателей.
Меня привели в тесную комнатку с большим столом посередине, за которым сидел хмурого вида мужик лет пятидесяти. На его погонах красовалось звание старшего лейтенанта, а массивные щеки тщательно на них свисали.
Засиделся он на одном месте. Или же начальство не хочет повышать, хоть и возраст уже подходит.
— Филипп… — сказал он, заглядывая в бумаги перед собой, когда я прошел к стулу. — Калашников, — закончил он. — Что вы можете сказать в свое оправдание?
Я уселся перед ним на стул и положил скованные руки на стол. Как вели себя аристократы в этом мире я не знал. Возможно, мне полагается высокомерно смотреть на него сверху вниз, но таким я никогда не был, потому что слишком не любил чопорность у остальных.
— В чем меня обвиняют? — спросил я, вместо ответа.
Старший лейтенант крякнул и начал рыться в бумагах.
— А то вы сами не знаете, — говорил он, перекладывая папки. — Нападение на троих людей средь бела дня…
— На нас, — закончил я за него.
Тот перестал рыться и пристально посмотрел на меня.
— Ваше нападение и их убийство, — сквозь зубы сказал он. — У нас есть показания свидетелей, которые утверждают, что это вы спровоцировали конфликт. А затем, когда поняли, что силы не равны, спрятались за машинами и с помощью магии убили нападавших.
Вот даже как. Похоже о правосудие в этом мире не слышали. Продажные полицейские и купленные свидетели. Что дальше?
— Прекращайте ломать комедию, старший лейтенант, — твердо сказал я. — Вы прекрасно знаете кто я, и вот эти вот постоянные заглядывания в бумаги лишние. На нас с кар… Натаном напали средь бела дня вооружённые люди. Нам удалось уцелеть, но теперь нас обвиняют в обратном. Как вы вообще себе это представляете? Я без сил и магии, всю жизнь считавшийся недомерком, вдвоем с карликом подошел к трем автоматчиком и начал их провоцировать?
— Об обстоятельствах конфликта нам еще предстоит узнать, — ядовито усмехнулся дознаватель. — Ваши слова ничто, против показаний свидетелей, хоть вы и наследник одного из крупнейших родов в городе. Я бы советовал надписать вам чистосердечное признание. Чтобы хоть как-то уменьшить ваш срок.
Глава 5
— Какая-то чушь, — покачал головой я. — Давайте я для начала свяжусь со своим адвокатом, а после мы продолжим этот разговор.
Дознаватель, склонив голову, хрюкнул в кулак и начал активно складывать бумажки в одну стопку.
— У вас, конечно, есть такое право, — говорил он, не глядя на меня. — Мы предоставим вам защиту.
— Нет, — тут же отрезал я. — У меня свой адвокат.
— Да? — скривился дознаватель. — И кто же это?
Он посмотрел на меня исподлобья, и я сразу понял, что тут дело нечисто. Похоже адвокаты, полицейские и скорее всего суды, действуют заодно. Ни о каком правосудии в таких условиях и речи быть не может.
— Не ваше дело, — сквозь зубы ответил я. — Мне нужен один телефонный звонок.
Рожа дознавателя багровела от злости от такой самостоятельности. В его картинке мира все всегда было по-другому. Ну что я могу сказать, прежняя жизнь закончилась.
Меня отвели в какую-то комнатку, где я набрал номер телефона с карточки, которую заблаговременно забрал из своих вещей.
— Алло, — прозвучал в трубке настороженный голос.
— Кристина? — серьезно спросил я.
— Слушаю, — все также настороженно говорила девушка.
— Это Филипп Калашников, — сказал я. — Мы с вами виделись…
— Можете не продолжать, — прервала меня девушка. — Я помню вас. Вы спасли меня.
— Да, — сказал я. — Похоже теперь ваша очередь спасать нас. Мы тут в тюрьму попали…
— Я же говорила, — усмехнулась девушка.
— Впервые слышу, чтобы кто-то радовался, когда другие попадают в тюрьму, — задумчиво произнес я.
— Ой, — смутилась девушка. — Простите. Действительно слишком радостно прозвучало. Я не это имела ввиду.
— Ничего страшного, — кивнул я. — Вы сможете подъехать.
— Да, конечно, — подтвердила Краснова. — Буду через полчаса. Будьте там осторожнее, Филипп Эдмундович. До скорого.
В трубке зазвучали короткие гудки.
Адрес заведения, в которое нас отвезли ей похоже не требовался. Она сразу поняла, где мы находимся. А значит, что это довольно известное место, в которое свозят всех подчистую. Что еще больше меня склонило к мысли о высокой коррупции, если не в этом мире, то в городе точно.
Меня отвели в камеру, где карлик, громко чавкая, лопал бутерброд с ветчиной.
— Доканал их-таки, — с набитым ртом проговорил он. — А ы ооил еси э еть
— Чего? — переспросил я, нахмурившись.
Карлик с шумом проглотил кусок и снисходительно посмотрел на меня.
— А ты говорил песни не петь, — перевел он на человеческий язык свой пассаж. — Вот видишь, — махнул он куском своей добычи в руке. — Сработало! Вон там миска стоит с твоей порцией. Я тебе оставил. Цени!
Я подошел к соседней шконке, на которой стояла миска с бутербродом. Он не вызывал никакого доверия, но за неимением лучшего пришлось брать, что дают.
Усевшись на шконке, я принялся за трапезу.
— Картон и то вкуснее, — прокомментировал я, проглотив первый кусок.
— Не думал, что ты когда-то ел картон, — усмехнулся Натан. — Устричный сомелье Калашников, жрите, что принесли. Другого тут вряд ли дождешься. Хорошо хоть это дали. Так бы от голода сдохли.
— Плохо, что покормили, — нахмурился я, давясь картонным бутербродом. — Значит, рассчитывают продержать нас здесь долго. Нужно подумать, как отсюда выбираться.
— А что ты можешь сделать? — удивился карлик. — Стены антимагические. Да и дара у тебя нет. Думал своим шипом проколупать нам дыру для отхода? Сомнительное мероприятие. Лучше вызвать ту сексуальную адвокатессу.
— Я уже позвонил ей, — коротко сказал я.
— И? — выразительно посмотрел на меня карлик.
— Сказала, что скоро будет, — отмахнулся я от него. — Даже адреса не узнала.
— Конечно, не узнала, — усмехнулся Натан. — Мы же в Сером Приюте. Единственная тюрьма на всю округу. Здесь и СИЗО, и карцер, и чего только нет. Беда с твоей памятью совсем. Пара рюмок вискаря должны исправить положение.
— Ага, — кивнул я. — В этом вся причина. Расскажи-ка мне лучше, какого лешего мой кошелек делает у тебя?
Натан притих. Даже жевать перестал. Он отвел взгляд и аккуратно подбирая слова сказал:
— Да ты не в себе просто был. Вот я и подумал, что лучше уж все наши сбережения побудут у меня. Мало ли, какой финт еще ты выкинешь в следующий момент. А так все в целости и сохранности. Деньги — это твоя единственная суперспособность, больше-то не можешь ничего. Руками вон только махать. Кстати, зачем ты вырубил того верзилу? Солнечный свет не поделили?
Я усмехнулся его шутке, потому что пятно от солнца в камере, было единственным источником, который светил точно в середину и его было мало, чтобы освещать всю камеру. Однако на его попытку смены темы разговора не повелся.
— Давай-ка стрелки не переводи, — ровным тоном сказал я. — Чтоб больше такого не было. Еще и в такси меня зачем-то подставить хотел.
— Ой, у тебя в пиджаке всегда валяется пятерка на всякий случай, — отмахнулся Натан. — Если ты и про нее забыл, это не мои проблемы.
— Чтоб. Больше. Такого. Не было, — сурово посмотрел я на него.
— Хорошо, — проворчал карлик. — Но….
— Никаких «но»! — твердо сказал я. — И вообще зачем носить с собой все деньги сразу? Ты вроде говорил, что я дядька отсыпал мне хорошие отступные.
— Ну ты же не наличкой их с собой носишь, — фыркнул Натан. — Карточки, чековые книжки и все в таком духе. Наличку только стриптизершам в трусы совать, да с извозчиками расплачиваться. Ты как с луны свалился, честное слово.
— Не с нее, но рядом, — холодно ответил я.
Вся эта ситуация меня забавляла. Вообще этот персонаж был довольно комичный, но имел свой особый шарм. К тому же у него была довольно полезная способность, которая могла пригодиться мне в будущем. Вот только надо бы его приучить к порядку, чтобы не лез в каждую бочку затычкой и можно жить.
Получится неплохой проводник в этом мире, который ко всему прочему еще и может перенести тебя в любое место. Нужно только раскачать его дар, чтобы и маны было больше, и само перемещение не было таким болезненным. Весь этот рвотный рефлекс — это от неумелого использования и отсутствия тренировок.