Она склонила голову чуть набок.
— Вы намекаете на мою внешность?
Я кивнул.
— Вы действительно очень красивы. И мне сложно представить вас в походных условиях: грязь, холод, лишения, постоянный риск...
Не договорив, я замолчал, увидев, как её губы искривились в усмешке.
— Не можете представить... Но наверняка легко можете представить меня в своей постели, да? — голос её был резким, с ноткой злости. — Все представляют.
Я не ответил, вместо этого закатал рукав, демонстрируя браслеты. Эмили осеклась, но тут же продолжила, глядя мне прямо в глаза:
— Я не хочу быть чьей-то игрушкой. Я боевой маг. Я хочу сражаться.
— Так идите в армию или в стражу!
Лицо Эмили помрачнело.
— Пробовала. Но у меня двадцать седьмой ранг. Мне ясно дали понять, что готовы меня взять только при условии, что я буду «покладистой».
Я внимательно посмотрел на неё.
— Значит, вы пришли ко мне, потому что слышали, что я беру в дружину магов-слабосилков?
Эмили сжала губы, но кивнула.
— Ну что ж, ваши мотивы стали мне понятнее. У меня есть наработки, как решить проблему низкого ранга.
На этом я решил завершить наше первое знакомство. Я познакомил магов с Андреем и сообщил, что он является моим доверенным лицом и будет представлять меня в случае моего отсутствия.
День оказался долгим и насыщенным. Когда я наконец лёг спать, мне снились голоса жён. Они звали меня, но я не мог их найти — словно стены и препятствия возникали сами собой, преграждая путь к ним.
Утром я с головой ушёл в составление списка товаров, необходимых к отправке в виконтство. Дел ещё было много, но всё пришлось прервать, когда в мой кабинет вошёл Редрик.
— Ваша милость, к дому подъезжает караван. Телег двадцать, наверное.
— Наши? — насторожился я.
— Похоже на то.
У меня защемило сердце от предчувствия неприятных новостей. Я поднялся со стула, убрал бумаги в ящик стола и направился во двор. Через несколько минут я уже стоял у ворот, наблюдая, как к поместью, поднимая клубы пыли, приближается караван.
Глава 4. Всяческая суета
— Да успокойся ты, ситуация под контролем. От того, что приедешь на час позже, ничего не поменяется, — ещё раз повторил Норман с интонациями человека, поучающего неразумного ребенка.
Я сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, и снова опустился в кресло. Несколько мгновений я молча изучал узор на деревянной столешнице, прежде чем задать вопрос, который взволновал меня больше всего:
— Насколько плохи дела с продовольствием?
— Очень плохи, — хмуро ответил Норман. — После осады мы и так едва сводили концы с концами. Но когда на стройке прибавилось ещё полторы сотни людей, стало совсем тяжело. Каждый день дружинники отправляются в степь на охоту, но добычи не хватает, да и дичь откочевывает дальше в степь. Людей, не занятых на стройке, отправляют на поиски съедобных корней, но это скорее попытка занять толпу народа хоть каким-то делом. Мы рассчитываем на караван Мартина, он должен вот-вот прибыть. Но и тех припасов, что он привезёт, надолго не хватит.
Я нахмурился и молча кивнул, проклиная себя за то, что так надолго покинул стройку.
— Значит, тебя отправили за провиантом… — задумчиво протянул Андрей, явно больше размышляя вслух, чем обращаясь к кому-то конкретному. Затем хлопнул ладонями по столу и решительно добавил:
— Логично. Придётся поторопиться с закупками. Начнём уже сегодня. И, пожалуй, отправим сразу два обоза с минимальным интервалом.
Он посмотрел на Нормана и уточнил:
— У тебя есть список того, что нужно в первую очередь?
— Разумеется, — солидно ответил мой друг, доставая из кармана аккуратно сложенный лист бумаги.
Я поднялся из кресла и оглядел их обоих.
— Вот и отлично. Оставайтесь здесь и готовьте караваны. Деньги я вам выдал. Бойцов, прибывших с севера, оставьте на защите поместья и мастерских. Тех, кто был в столице, отправьте с первым обозом — старшим назначьте Редрика. Новичков — со вторым, там за главного будет Треск.
Норман тяжело вздохнул и посмотрел на меня с явной тоской.
— А ты, значит, всё-таки улетаешь прямо сейчас?
— Да, — ответил я твёрдо.
— Эх... — Он покачал головой, затем попытался улыбнуться. — А я так рассчитывал, что мы посидим в таверне, выпьем вина, поговорим...
— Извини, дружище. В другой раз. Обещаю.
Оставив их за организацией караванов, я направился к кухне. Там, в своей вотчине, меня встретил повар Альфредо Реми — высокий, тощий, с длинными руками, вечно напоминающий своей осанкой испуганного аиста. Он бросил на меня удивлённый взгляд, когда я перешагнул порог.
— Ваша милость?
— Выдай мне все запасы муки.
Он заморгал.
— Муку?..
— Муку, — рявкнул я, теряя терпение. — Всю, что есть! Тащи сюда!
Повар заметно занервничал, задергался, точно боясь, что рассердил меня своей медлительностью. Но, не задавая дополнительных вопросов, скрылся в кладовой. Я терпеливо ждал, пока он вытащит первый мешок, но, когда увидел, как тот корячится, едва удерживая его в руках, тяжело вздохнул, шагнул вперёд и просто отодвинул Альфредо в сторону.
— Дай сюда.
Я перехватил мешок и легко приподнял его, оценивая вес.
— Фунтов сто тридцать, наверное?
— Да, ваша милость, — пробормотал повар.
— А просто зерно пшеницы у тебя есть?
— Да, ваша милость. Столько же.
— Тащи к дракону. И собери ещё один мешок: сыру, колбас, готового хлеба, всё, что быстро не портится, найдешь, складывай. Я всё с собой заберу. И сам не таскай, попроси кого-нибудь помочь, а то до завтра возиться будешь.
Альфредо мгновенно сорвался с места, организовывая помощников. А я, подхватив муку, вышел во двор, где меня уже ждал Бриан.
— Скоро полетим, приятель, — пробормотал я, наблюдая, как фамильяр неприязнено смотрит на мешок в моих руках.
Бриан был явно недоволен поклажей. Он непрерывно посылал мне образы гружёного мешками ослика, а ту же сравнивал себя со вьючным животным. И потом следовала еще одна картина, в которой он, гордый дракон, разрывает когтями несчастного ишака и проглатывает не жуя. Я же пытался внушить ему, что эти припасы жизненно необходимы для моих людей и моих самок. Однако дракон продолжал излучать раздражение весь перелёт. Чтобы ускорить путь, я поддерживал сильный попутный ветер, и это немного смиряло Бриана с поклажей — ведь ему приходилось меньше работать крыльями.
Путь в этот раз показался мне бесконечным, хотя по факту этот перелёт мы одолели едва ли не за пять часов. Небо было ясным, солнце светило ярко, но в душе у меня было тревожно. Мысли о том, что происходит в виконтстве, не давали покоя.
Бриан приземлился на серьёзно изменившемся холме. Я огляделся и удивился, насколько сильно преобразилась округа. Народу на удивление много: кто-то строит, кто-то переносит грузы, а в отдалении стоит большая группа юрт, среди которых носится стайка детей.
«Да уж... Всего-то месяц меня тут не было», — подумал я, осматриваясь.
Но долго любоваться преобразившейся местностью не вышло — Бриан гневно послал мне мысленный образ, давая понять, что не намерен терпеть это издевательство больше ни секунды.
— Сейчас, дружище, сейчас всё сниму, — попытался я его успокоить, развязывая ремни, крепящие мешки к седлу.
Как только последняя стропа была отброшена, Бриан резко взмыл в воздух, даже не удостоив меня прощальным взглядом, и рванул в сторону гор, вскоре превратившись в маленькую точку на горизонте.
Я ещё раз осмотрелся. «Где же жёны?» — мелькнула у меня тревожная мысль. Но начать их искать я не успел — появился Туллий Витрувий Поллион.
Архитектор довольно сильно изменился: исчез его солидный животик, куда-то делась вальяжность движений.
— Ваша милость, наконец-то вы вернулись! — выпалил он, едва не запнувшись о собственный плащ.
— Здравствуйте, мастер, и я тоже рад вас видеть, — ответил я, настороженно глядя на его возбужденное лицо.
— Да-да, здравствуйте... Я прибыл к вам, чтобы обсудить компенсацию за те лишения, что мне пришлось перенести по вашей вине. Ваши супруги сказали, что финансовые вопросы нужно решать с вами, — продолжил он, не давая мне вставить ни слова. — Ваша война, ваша осада, ваш хаос — а в результате я лишился двух шелковых плащей, двух походных наборов, превосходного шатра, полного комплекта измерительных инструментов… сундучок с моими записями пропал... Два! Всё, всё, что было накоплено мной за долгие годы честного труда! Всё пропало!
— Понимаю, понимаю... — мягко сказал я, хватая его под локоть и уводя к костру. — Сейчас мы спокойно обсудим всё это.
Мы сели на скамьи, и Туллий снова принялся за перечисления своих утрат. Только теперь, судя по всему, его фантазия разыгралась, потому что список пропавшего имущества стремительно разрастался. Я заметил Дмитрия, который сначала радостно направился ко мне, но, увидев архитектора, хмыкнул и демонстративно отошёл в сторону.
— Уважаемый мастер Туллий, прошу вас подготовить список ваших потерь. Мы его проверим и решим, как возмещать, — сказал я, когда мне надоело его слушать.
— Что значит проверим?! — возмутился архитектор. — Вы не верите мне на слово?!
— Верю, конечно, верю, уважаемый. Но проверю. А как — это уже не ваша проблема, — сказал я с добродушной улыбкой.
Архитектор, недовольно бурча, поднялся и ушёл. Я вздохнул с облегчением.
— Ну наконец-то ты вернулся!
Дмитрий подскочил ко мне и заключил в своих медвежьих объятиях.
— Отпусти меня, а то удушишь ненароком, — прохрипел я.
Воевода отпустил, но в глазах его всё ещё светилась радость.
— Дим, скажи лучше, а где мои благоверные?
— Территорию облетают, скоро уже должны вернуться.
Я кивнул.
— Ну и замечательно. Пока их нет, давай рассказывай, что у вас тут приключилось.
Дмитрий пригладил отросшую бороду, бросил взгляд на шумное поселение и заговорил.
Рассказ получился долгим и насыщенным эмоциями. На протяжении всего повествования меня не покидала мысль: если бы я был здесь, ничего бы не случилось. Ни бед, ни смертей. Но увы, всего предусмотреть невозможно, да и разорваться между делами тоже. Нам отчаянно нужны были деньги, а добыть их мог только я.