Горбаш же, совершенно не смутившись, удовлетворённо зевнул и устроился рядом с нами, уложив голову поближе к Лидии и требовательно тыча её носом в живот.
— Ладно, — вздохнула Зоя, осторожно присаживаясь обратно и расправляя платье. — Пожалуй, стоит быстрее приступить к ритуалу, пока этот очаровательный зверёк не проголодался снова.
Глава 7. Двести и одна монета
День медленно клонился к закату, окрашивая горизонт мягкими алыми и золотистыми оттенками. Стало ясно, что сегодня приступать к сложному и длительному ритуалу уже не имеет смысла, и мы решили посвятить оставшееся время подготовке площадки под ритуальную печать и обеспечению запасов еды для Горбаша. Софи, проявив недюжинную настойчивость, сумела уговорить Танагру отправится в горы поймать какого-нибудь крупного козла — чтобы накормить зелёного, вечно голодного ящера, всё ещё не способного летать самостоятельно.
Несмотря на то, что на месте собралось сразу четверо магов, работа с самого начала шла тяжело. Ни у кого из нас не оказалось приемлемого сродства с землёй. Как ни странно, лучшим в этой магии оказался я — воздушник, хотя коэффициент едва превышал жалкие 0,31. Нам требовалось создать большую, идеально ровную круглую площадку, на которой без проблем поместился бы и огромный Горбаш, и хрупкая Лидия. Каменистый грунт сопротивлялся моим усилиям, словно живой, и мне пришлось изрядно потрудиться, обильно компенсируя потери энергии из резервов Бриана. Пока я упорно боролся с землёй, женщины ходили за мной по пятам, давая ценные указания, от которых я старательно абстрагировался. В какой-то момент, остановившись передохнуть, я устало вытер пот со лба и с тоской в голосе проговорил:
— Эх, сюда бы Тоф… Она бы в мгновение ока справилась с этой задачей.
В ответ я получил три пронзительных взгляда, которые трудно было назвать одобрительными. После такого единодушного укора я счёл за лучшее не развивать тему и молча продолжил работу.
Когда солнце уже почти скрылось за вершинами гор, Танагра вернулась не с козлом, а с огромным архаром в лапах. Дракон, однако, не пожелала приближаться к «глупому зверю», бросив добычу в стороне от нас. Это ничуть не смутило прожорливого Горбаша, который тут же кинулся напролом за своим ужином, сокрушая кусты и деревья. Наблюдая за тем, как исчезает очередной кусочек некогда живописного пролеска, я невольно покачал головой и грустно пробормотал:
— Если так пойдёт и дальше, от этого замечательного места скоро совсем ничего не останется…
За хлопотами мы и не заметили, как солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступив место тёплой летней ночи. Огромные ящеры наконец-то успокоились и отошли друг от друга, выбирая удобные места для сна. Мы же собрались у костра, молча держа в руках горячий ароматный чай.
Ночной воздух был удивительно чистым, наполненным тончайшими ароматами горных трав и хвои. В небесной глубине, словно крошечные алмазы, мерцали тысячи звёзд. Лёгкий ветерок, спускавшийся с вершин гор, ласково касался наших лиц, принося с собой прохладу и свежесть. Издалека доносился едва слышный перезвон ручья, а в густой траве светлячки зажигали свои крошечные фонарики, создавая причудливый живой узор на фоне тёмной земли.
Эта атмосфера растворила напряжение, висевшее между нами. Казалось, можно было сидеть у огня бесконечно, наслаждаясь красотой ночи и умиротворением, царящим вокруг. Как бы ни было прекрасно это мгновение, но впереди ждал насыщенный день, и нужно было отправляться спать.
Оказавшись в шатре с тремя озадаченными женщинами, каждая из которых внимательно наблюдала за моими действиями, я невольно вспомнил неловкую ситуацию, когда ко мне и Софи присоединилась Лидия. На этот раз всё было проще, передо мной не стоял вопрос, как всем улечься спать — у меня была хорошо отработанная схема создания походного матраца. Попросив Софи изменить форму нашего самого большого мешка, я наложил все необходимые печати всего за десять минут. Когда работа была завершена, я поднял глаза и увидел перед собой восхищённый взгляд Зои.
— В который раз наблюдаю, как ты работаешь с печатями, и каждый раз это восхищает, — сказала она искренне и тепло. — Марк, ты бесспорно лучший артефактор, которого я когда-либо встречала.
Нехитрая похвала менталистки приятно защекотала моё самолюбие, заставив довольную улыбку появиться на лице.
Правда, Лидия тихо что-то проворчала себе под нос с явным недовольством. Хотя я и не расслышал её слов, догадаться было несложно — она уже сегодня высказывала своё недовольство тем, что на Зое было подозрительно много изделий моей работы.
Вскоре спальное место для моей бывшей любовницы было полностью готово, и Зоя без капли смущения начала медленно раздеваться прямо перед Софи и Лидией, откровенно демонстрируя своё роскошное смуглое тело. Что бы ни говорила Зоя раньше о том, что не держит обиду на Софи и Лидию, но это была её маленькая месть за холодный приём. У каждой из благоверных была по-своему хорошая фигура, и мне всё нравилось, но до обольстительной Зои им было далеко, и это понимали все присутствующие.
— Сударыни, — невинным голоском произнесла Зоя, заметив застывшие взгляды жён, — а что это вы на меня так смотрите? Что-то не так?
Она демонстративно повернулась, словно проверяя себя со всех сторон.
— Нет, вроде всё на месте…
После этого менталистка легла на матрас, томно потянулась и только потом укрылась одеялом, бросив на меня быстрый кокетливый взгляд:
— Марк, какие же замечательные вещи ты создаёшь. Ты ведь подаришь мне этот чудесный матрасик?
Я молча кивнул, стараясь не обращать внимания на две пары возмущённых глаз, сверлящих меня насквозь.
— Что же вы стоите? Ложитесь скорее спать, — улыбнувшись, безмятежно сказала Зоя. — Завтра нас ждёт сложный день.
Я погасил светляка, и шатёр окутала уютная полутьма. Улегшись на наше походное ложе, я почувствовал, как справа и слева от меня плюхнулись недовольно сопящие жёны. Несколько минут Софи и Лидия устраивались поудобнее, шурша тканями и одеялами, словно стремились выразить своё неодобрение сложившейся ситуацией.
Наконец Софи, будто случайно, придвинулась ко мне вплотную и, осторожно взяв мою ладонь, положила себе на грудь. Я, машинально и совершенно забывшись, легко сжал мягкую округлость пальцами. Софи с притворным удивлением охнула и прошептала достаточно громко, чтобы Зоя наверняка услышала:
— Марк, ну что ты делаешь? Неудобно же, у нас гостья.
Её голос был наполнен фальшивым смущением, но в нём явно чувствовался вызов. Не прошло и пары секунд, как Лидия, уловив замысел жены-напарницы, тихонько хихикнула и подхватила игру:
— И правда, Марк. Сейчас явно не лучшее время для наших… шалостей.
Я лежал, не двигаясь, пребывая в шоке от цирка, который устроили женщины. А они, словно разыгравшись, заворочались интенсивнее, их руки начали касаться меня, ожидая поддержки их игры. Но я понимал, что их затея обречена на провал, и старался держать себя в руках, хотя ласки жён постепенно становились всё откровеннее.
Неожиданно из темноты донёсся тихий смешок. Сначала сдавленный, потом смех стал звонким и продолжительным. Зоя, до этого тихо лежавшая в дальнем углу шатра, откровенно веселилась. Жёны замерли, их руки остановились. Зоя, всё ещё смеясь, произнесла:
— Софи, Лидия, вы снова забыли, что имеете дело с менталистом. Но вы продолжайте, не смущайтесь! Только учтите я точно не выдержу и присоединюсь к вашим играм.
Софи и Лидия снова недовольно засопели, их игра развалилась, а Зоя продолжала веселиться:
— Ну что же вы остановились? — поддразнила их Зоя. — Лично я уже вся горю, и, полагаю, Марк тоже не остался равнодушным!
И снова её смех заполнил шатёр, а жёны, окончательно приуныв, отстранились.
Я же постарался «подумать громко», будучи уверен, что менталистка меня услышит:
«И как мне после всего этого теперь спать?»
С другой стороны шатра вновь послышался тихий, едва заметный смешок Зои, а охватившее меня возбуждение постепенно начало спадать, словно невидимая рука менталиста мягко погасила переживания и возбуждение.
Вскоре слева и справа донеслась тихая зевота: женщины успокоились, погружаясь в сон. Я же, закрывая глаза, успел подумать:
«Всё-таки ментальная магия — страшная сила».
С рассветом началась оживлённая подготовка к ритуалу. Зоя аккуратно вычерчивала на земле сложную магическую печать, используя ярко-алый порошок. Тяжёлые крупинки, падая на землю, будто прирастали к ней намертво, не поддаваясь ни дыханию ветра, ни ползущим мимо насекомым. Заметив мой интерес к загадочному ингредиенту, Зоя улыбнулась и пояснила:
— Порошок Вермиллон, моё собственное изобретение. Не пытайся выведать секрет, всё равно не расскажу.
Сверяясь с записями в тетради с потрёпанной кожаной обложкой, она уверенно продолжила работу. Лидия, стоявшая чуть поодаль, заметно нервничала и пыталась успокоить себя, разговаривая с Горбашем. Однако, чем ближе подходила подготовка к концу, тем сильнее нарастало беспокойство огромной виверны.
Как только круг замкнулся, печать мягко засветилась алым светом. Зоя, проверив последний символ, произнесла:
— Лида, входи в круг. У нас всего пара часов, чтобы завершить ритуал.
Лидия сделала глубокий вдох и шагнула внутрь, стараясь держаться спокойно и уверенно. Символы вокруг неё сразу сменили цвет на ярко-красный. Девушка позвала Горбаша, но виверна, обычно послушная и ласковая, сделала шаг назад, тревожно замахав хвостом.
— Что случилось, мой хороший? — Лидия протянула руку, пытаясь успокоить питомца.
Виверна тихо и угрожающе зарычал, отступая ещё дальше. Его мощный, усеянный шипами хвост взметнулся вверх и с грохотом ударил по земле, ломая ветви деревьев и разбрасывая вокруг комья земли и камни. Над головой Софи со свистом пролетел крупный булыжник, заставляя её испуганно присесть.
— Горбаш, успокойся! — крикнула Лидия, но виверна явно не собиралась слушаться.