— Так точно! — дружно и чётко прозвучал ответ.
— Тогда выступайте, я скоро догоню.
Молодой офицер коротко кивнул и, стукнув правым кулаком в левое плечо, быстро отправился отдавать команды. Караван медленно тронулся в путь: два десятка мощных крытых повозок, окружённых всадниками, чьи доспехи тускло поблёскивали в бледных лучах рассветного солнца, создавали впечатляющую картину.
Повернувшись, я увидел своих жён. Лидия стояла молча, серьёзно и немного напряжённо, будто пытаясь заглянуть в будущее, а Софи хмурилась, демонстративно показывая своё недовольство.
— Опять ты уезжаешь, а мы остаёмся тут скучать… — тихо проворчала она, подойдя и уткнувшись носом в мое плечо.
— Софи, дорогая, сейчас вся надежда на вас обеих, — ласково произнёс я, крепко её обняв и погладив по рыжим волосам, пахнущим костром и степными травами. — Вы обе отлично знаете, что только так мы сможем обезопасить виконтство и одновременно освободить ещё людей из рабства.
— Да знаю я, — буркнула она, но уже мягче, чуть крепче прижимаясь ко мне.
Лидия подошла ближе, поправляя прядь волос, выбившуюся из-под яркого платка.
— Ты уверен, что вам хватит провианта? — её голос был ровным, но я знал — она мысленно перебирает оставшиеся в городе припасы.
— На месяц точно хватит. А если что — будем покупать у кочевников, — успокоил я её.
Наступила короткая, но тёплая пауза. Софи вдруг резко встрепенулась и с лёгким упрёком взглянула на меня:
— Ты же обещал придумать цветок!
Я вздрогнул, вспомнив, что так и не придумал ничего подходящего. Времени на раздумья не было, и я назвал первое, что пришло на ум:
— Попробуй сделать тигровую лилию, мне кажется, может получиться что-то стоящее.
— Береги себя, — ответила Софи, будто не расслышав. Но в её голосе уже не было ни обиды, ни досады.
Я тепло улыбнулся ей в ответ и ещё раз нежно коснулся губами её лба:
— Обязательно.
Отпустив жён, я легко взобрался в седло Бриана. Дракон встретил меня довольным урчанием. Его огромные крылья расправились, и через мгновение мы уже парили над караваном, оставляя позади клубящийся туман и стены моего нового дома. В душе поднялось странное волнение, смешанное с предвкушением. Бриан же был в хорошем настроении — он с любопытством ожидал новых встреч и событий, которые позволят ему понять человеков ещё немного глубже.
Глава 10. Экспедиция
Первые дни пути напоминали степную идиллию. Караван двигался размеренно, словно огромный корабль, плывущий по бескрайнему морю ковыля. Ветер играл в травах, создавая серебристые волны, а солнце ласково грело спины дружинников. Мы шли через земли знакомых кочевых родов, где нас уже знали и потому старались не искать поводов для ссоры. Но чем дальше мы углублялись в степи, тем ощутимее сгущались проблемы.
Первая из них — вода. В бескрайних степях источники встречались редко, а те, что попадались, зачастую были слишком скудными, чтобы напоить и людей, и животных. Однажды мы прошли целый день под палящим солнцем без капли воды, спасением оказалось небольшое озерцо с солоноватой водой — мы пили ее маленькими глотками, смешивая с сухим вином, чтобы перебить вкус соли. Особенно тяжёлым стал переход через засушливые земли на двадцать второй – двадцать пятый день: кожа сохла, горло саднило, люди начинали раздражаться, а лошади с трудом держались на ногах.
Спасала положение магия. Каждый раз, когда в воздухе появлялась хоть капля влаги, Джеймс собирал её в ёмкости, наполняя бурдюки драгоценной водой. Кроме того, именно он стал нашим проводником, указывая путь к скрытым родникам, иногда отыскивая их там, где обычный человек ничего бы не заметил. Однако и его силы были ограничены, и не всегда поиски увенчивались успехом. Со временем мы поняли правила жизни в степи и приспособились к местным условиям. Недостаток воды стал меньше беспокоить нас, дружинники успокоились, а я получил очередной урок: насколько важна каждая мелочь в походе.
Проблемы усиливались по мере того, как мы углублялись в земли родов, с которыми прежде не имели дела. Недовольные ханы встречали нас по-разному. Одни — с холодной вежливостью, другие — с открытой агрессией, требуя объяснений, почему мы пересекаем их земли без разрешения. Но чаще всего, стоило им увидеть дракона и восседавшего на нём мага, пыл заметно остывал. Кочевники были людьми практичными: они понимали принцип «мир через силу». Однако встречались и другие, глупые, агрессивные и самодовольные. Особенно запомнилась встреча с ханом Сарматаем.
— Вы что, думаете, можно просто ходить по моей земле, топтать мою траву и требовать моих невольников, ничего не заплатив?! — рычал он, лицо его налилось кровью.
— Меня не интересует твоё недовольство, хан. Я пришёл за тем, что мне нужно. Ты либо соглашаешься на мои условия и кое-что получаешь, либо остаёшься ни с чем, — заявил я, неосознанно копируя местную манеру переговоров.
— Сопляк! — бросил он и оглянулся на своих людей, выстроившихся полукругом с оружием наготове. — У меня людей в три раза больше, чем у тебя! Я не боюсь твою ящерицу!
И, прежде чем я успел ещё что-то сказать, хан с удивительной ловкостью и скоростью для такого грузного человека выхватил из ножен саблю и бросился на меня. Но насколько бы он ни был опытным воином, состязаться в скорости реакции и силе с обладателем талиара он не мог. Быстрый шаг навстречу и укол. Из раны хлынул фонтан крови, обагрив землю. Не успев осознать произошедшее, вслед за своим предводителем в атаку бросились его воины, но несколько мощных Воздушных таранов разорвали их строй, валя в пыль раненых и оглушённых. Мои дружинники даже не дёрнулись, будучи уверенными в силе своего виконта.
Я подошёл к телу Сарматая и без церемоний снял с него великолепную саблю: отличный баланс, первосортная сталь и изящная гравировка. Ножны были под стать клинку: полированные, покрытые лаком и украшенные самоцветами. Теперь это оружие послужит мне.
Я решил наказать это кочевье за несговорчивость: приказал забрать всех невольников, оружие, скот и всё ценное, что нашлось в стойбище. Воины, женщины и дети смотрели, как рушится их жизнь: мужчины скрипели зубами, женщины выли, но никто не посмел даже поднять голову. Теперь их ждала участь просителей в чужих стойбищах — самое страшное унижение для гордых степняков. Но меня их горе не трогало. Я должен был показать, что будет с теми, кто решится пойти против меня.
В остальных же случаях всё проходило гораздо тише. Я прилетал к кочевью и садился прямо перед ханским шатром, не сдерживая Бриана, который с удовольствием пугал местных своим рыком. Объявив свои условия, я ждал. Ханы, скрипя зубами, принимали деньги и отдавали тех, кто хотел свободы. Дух рабов был сломлен: большинство из них даже не верило в возможность иной жизни, воспринимая наши разборки как смену одних хозяев на других. Их лица были тусклыми, потухшими, они давно забыли, что такое надежда. Я не тратил время на увещевания. Кто захочет изменить свою жизнь к лучшему — тот поймёт всё сам. Остальные пусть служат — в любом случае в виконтстве их жизнь будет лучше, чем сейчас в грязи и нищете.
Но самой неожиданной проблемой в этом рейде стала Эмили — волшебница, только недавно присоединившаяся к нашей дружине.
Жаркое солнце клонилось к закату, растягивая по степи длинные тени и заливая её густыми, тяжёлыми красками — медью, багрянцем, тёмным золотом. Караван встал на привал у жалкого ручья, вокруг которого уже успели вытоптать жёлтую, выжженную солнцем траву усталые кони и люди. В воздухе висела сухая пыль, смешанная с дымком костров, а в высокой траве, словно насмехаясь над усталостью путников, неумолчно трещали кузнечики.
Я сидел у своего шатра, склонившись над картой, проверяя маршрут следующего перехода, когда до меня донеслись голоса — сначала сдержанные, потом всё громче, переходящие в перепалку. Недалеко, у воза с провиантом, уже собралась кучка дружинников, и по их напряжённым позам было ясно — дело пахнет дракой.
— Что там ещё за дурь? — сквозь зубы пробормотал я и, отбросив карту, направился к шумящей толпе.
В центре образовавшегося круга стояли двое: Джеймс — молодой маг, худощавый и бледнолицый, и Николас — высокий, широкоплечий дружинник. На фоне закалённого в боях воина Джеймс выглядел почти мальчишкой, но в его глазах горел опасный огонь. Чуть в стороне, скрестив руки и закатив глаза, стояла Эмили — стройная, бледная, её взгляд был раздражённым.
— Я сказал тебе держаться от неё подальше! — в голосе Джеймса дрожал срывающийся гнев. Костяшки его пальцев побелели от напряжения.
Николас лишь хмыкнул, нарочито медленно скрестив руки на груди.
— Ой, какой грозный у нас магишка! — громко передразнил он, изображая преувеличенный ужас. — Ты ещё посохом топни, может, я и правда испугаюсь. Слушай сюда, молокосос: она не твоя собственность, чтобы тут указывать.
Среди дружинников прокатился смешок. Джеймс покраснел до корней волос и шагнул вперёд, и я понял — ещё мгновение, и он швырнёт в Николаса заклинание. Больше ждать нельзя было, и я рявкнул на весь лагерь:
— Отставить! Оба ко мне в шатёр, быстро!
Разговор с задирами оказался сложным. Каждый считал, что именно он достоин внимания Эмили, и ни один не собирался уступать. Я понимал, что конфликт можно решить двумя способами: либо Эмили сама должна дать понять, кто ей интересен, либо по результатам поединка. Но я не хотел дуэлей.
— А саму девушку вы не пробовали спросить, кому она отдаёт предпочтение? — спросил я.
Оба смутились и отвели глаза. Джеймс покраснел, а Николас заявил:
— Женщины устроены так, что всегда выбирают самого сильного. Им это нужно только продемонстрировать. Так что не так уж важно, что думает сама Эмили — убедить её дело времени и техники.
Джеймс аж затрясся от ярости и хотел наброситься на Николаса, но я рявкнул:
— Сидеть! — и, повернувшись к воину, добавил уже холоднее: — Ты, похоже, забыл, что речь идёт о