— Это, конечно, всё очень занимательно и даже трогательно, про сестёр. С ними всё понятно. Но сама-то ты зачем сюда явилась?
Зоя подняла взгляд и уверенно сказала:
— Я хочу того же, что и Марьяна с Дариной. Я приехала наняться к вам на службу.
— А мне кажется, твои цели совсем другие, — продолжала напирать Софи, голос которой начинал слегка дрожать.
Мне было невыносимо неуютно находиться в центре зарождающегося эмоционального шторма. Но что поделать, похоже, это расплата за мою слабость и жадность. Я не смог отказать себе в желании повидаться с Зоей, а за одно разжиться виверной. Если бы Горбаш просто улетел после выздоровления, то Лидия бы попереживала и успокоилась, но тогда Зоя не испытывала никаких терзаний из-за встреч со мной, и ей бы не пришло в голову приезжать сюда и ставить всех в неловкое положение, особенно меня. И что мне делать? Я давал обещание женам быть честным и нарушить его не могу. А с другой стороны – ведь это Зоя, а не кто-то посторонний.
Только что произнесенная эмоциональная реплика Софи повисла в воздухе, и пауза затянулась, пора было что-то сказать, чтобы хоть немного разрядить обстановку:
— Софи, мы же неоднократно обсуждали, что хороший менталист нам бы очень пригодился. Особенно такой, которому мы можем доверять. Я уверен, для Зои найдётся подходящее дело. Тем более она обладает уникальными знаниями о ритуале обретения талиара, что может дать нам огромное преимущество…
Софи глубоким вздохом набрала воздуха в грудь и собралась выдать очередную острую фразу, но её остановила Лидия, положив руку ей на плечо:
— Конечно, Зоя — уникальный специалист, этого никто не отрицает. Но Марьяна тоже может проводить ритуалы, а все важные контракты уже подписаны, услуги менталиста нам уже не требуются. Полагаю, мы можем щедро вознаградить Зою за желание помочь и отпустить её с миром.
— Так уж ли вам не нужен менталист? — с отчётливо уловимой иронией спросила Зоя.
После драматической паузы она продолжила:
— Я всего полтора дня провела в вашем городе и уже узнала много интересного. Например, Дмитрий, хотя и пытается сохранять внешнее спокойствие, находится в глубоком стрессе и едва справляется со своими обязанностями. Причина в том, что он недавно болезненно расстался с некой Мари.
Я не сдержался и резко хлопнул ладонью по столу — опять эта женщина! Похоже, она решила заморочить головы всем мужикам в округе. Бросив короткий взгляд на Софи, я заметил, как та покраснела от стыда за свою сестру.
Зоя сделала паузу, позволив нам переварить услышанное, затем невозмутимо продолжила:
— Один из воинов графа Патапуфа активно налаживает контакты с вашими людьми, щедро угощает их выпивкой, явно стремясь создать здесь свою сеть осведомителей. Магистр Торн тоже ведёт себя подозрительно, проявляя странный интерес к вашей новой мастерской. Я не решилась прочитать его мысли — уж слишком сильный и опытный он маг, — поэтому не знаю, движет ли им простое любопытство и желание развеять скуку или нечто худшее. И напоследок, гувернантка Мариз презирает вас всей душой, считая ниже своего достоинства находиться здесь, говоря при любом удобном случае всякие гадости про вас.
Эти известия шокировали нас. Мы приняли этих людей как гостей, а они, оказывается, держат камни за пазухой.
Но Зоя не закончила:
— И самое главное: прямо сейчас на вас готовится покушение. Среди освобождённых вами пленников есть женщина, которой вы, сами того не желая, сломали всю жизнь. Раньше она была в почёте у кочевников, надзирала за другими рабами, наслаждаясь своей крошечной властью. Теперь же её ненавидят те, кем она командовала, а сама она винит в своём падении исключительно вас. Она уже достала яд, сблизилась с вашим поваром и выжидает подходящего момента, чтобы отравить всю вашу семью.
Мы сидели в полном оцепенении. Лидия заметно побледнела, её руки дрожали, когда она спросила:
— Опиши её…
— Высокая, стройная, волосы светлые до плеч, прямые. Лицо слегка вытянутое, глаза тёмно-серые, черты лица крупные, но привлекательные, — спокойно перечислила Зоя.
— Кая… Та самая из рода Чёрной Лисицы… — прошептал я, вспомнив её недовольство во время моей речи с телеги.
— Нет никаких Чёрных Лисиц, — поправила меня Зоя. — Род, откуда её «освободили», называется Одноглазый Ворон. Она просилась назад, когда они пригоняли сюда овец, но её не взяли, не захотели рисковать выгодной торговлей с вами из-за какой-то женщины.
— Убью эту гадину! — сквозь зубы процедила Софи, сжимая кулаки.
Я взял её за руку и успокаивающе погладил:
— Не надо убивать. Мы найдём другой способ.
Софи перевела дыхание, успокоилась и вновь обратилась к Зое, твёрдо и с вызовом глядя ей в глаза:
— И всё же я повторю вопрос. На что именно ты рассчитываешь здесь, Зоя?
Зоя не торопилась отвечать. Она медленно подняла взгляд, принимая вызов Софи, затем посмотрела на Лидию. Та не выдержала и вздрогнула, словно от неожиданного прикосновения холодного ветра. Наконец, бросив короткий взгляд на меня, Зоя спокойно произнесла:
— Я хочу покоя и уверенности. Хочу чувствовать себя нужной, чтобы окружающие уважали меня, а не боялись или сторонились. — Она сделала короткую паузу и, чуть склонив голову к плечу, тише добавила: — И я хочу нормальных человеческих отношений... Хочу быть рядом с Марком.
— Не слишком ли многого ты хочешь? — резко хмыкнула Софи. — Как говорят в народе: «Много хочешь — мало получишь».
Зоя слегка улыбнулась.
— Как сказала бы одна моя знакомая: «Мало хочешь — ничего не получишь». — Её лицо вновь стало серьёзным. — Посмотри на это с другой стороны. Разве я прошу так уж много за возможность жить в безопасности? И главное здесь слово именно «жить».
Снова наступило напряжённое, тяжёлое молчание. Даже назойливая муха, отчаянно бившаяся до этого в оконное стекло, замерла. Отмалчиваться и дальше было просто невозможно, поэтому я резко встал со стула, привлекая внимание к себе. Постоял, молча разглядывая напряжённые лица женщин, сделал волевое усилие, усмиряя эгоистичное желание оставить всех рядом с собой, сказал:
— Зоя, прежде всего я должен извиниться перед тобой за то, что вмешался в твою жизнь и нарушил планы. Возможно, своими поступками я зародил в тебе какую-то излишнюю надежду на что-то...
Я оторвал взгляд от окна и перевёл его на лицо девушки, маска, державшаяся до этих слов, треснула, и стали проступать настоящие эмоции: обида и боль. Но нельзя было останавливаться.
— Все находящиеся тут прекрасно знают, как я к тебе отношусь, и ты лучше всех. Но тебе также известно, что я держу свое слово. А я обещал своим жёнам, что у меня не будет внебрачных связей.
Вновь повисла пауза, и не нужно было быть менталистом, чтобы почувствовать, как поменялись эмоции присутствующих. Софи и Лидия успокоились и с одобрением смотрели на меня, а вот в сиреневых глазах Зои появилась тоска, но она быстро взяла себя в руки и сказала:
— Если хорошенько подумать, то можно найти выход из любой ситуации. Особенно если этого хочется…
— Да, если постараться, то можно придумать оправдание любому обману. Или вывернуть всё так, чтобы получить желаемое и формально не нарушить обещаний, — я тяжело вздохнул и ещё раз обвёл всех взглядом. — Зоя, ты очень дорога для меня… Но есть уже ранее взятые на себя обязательства, и я не буду искать способ их обойти, как бы мне этого не хотелось. Единственная возможность для близости — это найти вариант, устраивающий всех.
Помолчав несколько мгновений, я сел на стул.
— Ты ведь понимаешь, что третьей женой или наложницей тебе никогда не быть? — сказала Лидия.
— И даже не мечтай попасть в нашу постель, используя свои ментальные штучки! — резко добавила Софи, скрестив руки на груди.
Похоже, мои жёны успели быстро взвесить все «за» и «против», осознав, что иметь рядом проверенного менталиста — это действительно полезно. Поэтому они не стали настаивать на том, чтобы Зоя немедленно убралась восвояси, однако границы допустимого они обозначили чётко. Я в очередной раз порадовался тому, что мы все маги, воспитаны в строгом рационализме и умеем контролировать свои эмоции. Обычные женщины давно бы уже закатили истерику и прогнали Зою прочь, невзирая на любые аргументы.
Зоя печально усмехнулась, но сказала:
— Ну что ж, ваша позиция мне понятна. Но я не отказываюсь от своих слов, рассчитываю получить у вас контракт. Есть только нюансы, которые для меня принципиальны: пока ваша резиденция не готова, моя палатка будет стоять рядом с вашей, демонстрируя моё особое положение, а когда дом будет готов, для меня найдутся там комнаты. Как было недавно сказано, я уникальный специалист, и я хочу к себе соответствующего отношения. Взамен гарантирую свою полную лояльность во всех делах семьи Мейс.
— И что ты откажешься от своих намерений влезть под одеяло к Марку? — с подозрением спросила Лидия.
— Я такого не говорила, — с улыбкой сказала Зоя. — Я буду играть по правилам, а что из этого получится, покажет время, полагаю, вы ещё и поменяете своё мнение. Или мы сможем найти компромисс... Вот, например, виконтство Мейс находится на границе степей, а у кочевников есть масса любопытных традиций...
Софи и Лидия возмущённо переглянулись. Они не могли проигнорировать намёк на «походную жену» и того, что Зоя согласна с этим статусом. Я хлопнул ладонями по столу и заявил, что дискусии закончены и получил в ответ два колючих взгляда.
Когда мы вышли из ратуши на оживлённую улицу, я с наслаждением подставил лицо горячим лучам солнца и зажмурился, чувствуя, как напряжение прошедшего разговора постепенно отступает. Глубоко вздохнув, я неожиданно ощутил спокойствие и облегчение. Несмотря на все сложности, я был рад, что Зоя приехала и нам удалось найти общий язык. И дело было вовсе не в том, что я надеялся на развитие отношений с ней в нечто большее, чем просто деловое сотрудничество. И даже не в том, что получил сильного союзника и опытного менталиста. Дело было в самой Зое: незаметно для себя я вдруг осознал, что она успела стать важной частью моей жизни. Я отчётливо понимал, как сильно она нуждается в заботе и поддержке, в моём внимании и тепле. Это было странное, но невероятно приятное чувство — быть настолько необходимым кому-то ещё. Конечно, Софи и Лидия тоже нуждались во мне, но их потребности были иными — более зрелыми и самостоятельными. А Зоя представлялась мне тонким, хрупким сосудом, который хотелось бережно охранять от всех бед этого мира. И сейчас, принимая её под свою опеку, я чувствовал удивительное внутреннее удовлетворение.