о после того, как он убедился, что мы хорошо вооружены и у нас в команде есть боевой маг. При этом взял он с нас двойную цену.
— Неужели пираты настолько распоясались? — удивлённо вскинула брови Лидия.
— Ещё как, — подтвердила Мари. — Стоило нам удалиться от бергов, как нас начали преследовать два пиратских корабля. Они пытались зажать нас в клещи, рассчитывая взять на абордаж. Капитан наш был не робкого десятка и, резко изменив курс, направил судно прямо на одного из преследователей. Мы начали стрелять по пиратам заколдованными снарядами, и, когда у разбойников на борту вспыхнул пожар, те предпочли развернуться и отступить. Второй корабль не решился нападать в одиночку.
— Смелый капитан! — одобрительно кивнул я. — Надеюсь, вы благополучно добрались до Хартуша?
— Добрались, — продолжила Мари. — Но и в порту нас ждало немало сюрпризов. Когда чиновники узнали, что корабль пришёл из Андора, они были невероятно удивлены. У нас сложилось впечатление, что местные что-то знают, но нам они говорить этого не стали.
Она отпила чай и продолжила:
— Сразу же после прибытия мы взялись за поиски переселенцев. Разумеется, никто не ждал нас с распростёртыми объятиями, и людей с плакатами «Хочу уехать» на пристани не стояло. Нам пришлось обращаться к местным посредникам, но все они, увидев двух симпатичных женщин, считали нас... эм... не очень умными и пытались откровенно обмануть. Шесть дней мы безрезультатно ходили по городу и, признаюсь, уже начали отчаиваться. И вот однажды на Южном рынке в Хартуше мы зашли в лавку торговца тканями…
Мари сделала театральную паузу, переводя взгляд на Софи.
— Так вот, представьте наше изумление, когда пожилой мужчина, хозяин лавки, загорелый до черноты, но с седыми волосами и ярко-зелёными глазами, внезапно выронил чашу с чаем и воскликнул: «Мари! Неужели это ты?!» Это был никто иной, как наш отец — Крег Уолш.
Софи вскрикнула, вскочив с места и чуть не перевернув столик:
— Что?! Отец?! Мари, ты шутишь?! Он жив?
— Не шучу, это был именно наш с тобой папа. Он рассказал, что последние годы жил в Хартуше, торговал тканями и весьма неплохо преуспел, — быстро объяснила Мари, поглядывая на сестру. — Он долго просил у меня прощения за то, что бросил нас, слёзы лил. В общем, нам удалось поговорить, и именно он стал нашим агентом в поиске переселенцев.
— Что-то мне подсказывает, что он не упустил возможности заработать, — сказала Софи с лёгкой горечью.
— Именно так, — вздохнула Мари. — Но он, по крайней мере, не пытался нас обмануть. За полторы декады отец сумел найти чуть более сорока человек, готовых отправиться в неизвестность. Больше мы и не могли взять на наше небольшое судно. И, к сожалению, женщин удалось найти гораздо меньше, чем мы ожидали, они не желали ехать без мужчин, что вполне понятно.
— Сколько же в итоге людей? — спросил я.
— Девятнадцать мужчин и двадцать пять женщин и девушек, — отчиталась Мари. — Отец обещал, что к весне сможет найти ещё не менее пяти сотен переселенцев, если ты будешь готов их принять. В случае необходимости он готов рекрутировать для нас переселенцев до тех пор, пока не отпадет в этом надобность.
— Неплохо, очень неплохо, — одобрительно кивнул я. — А где сейчас эти люди?
— Сейчас они направляются на север под командой Алана Треска, — вступил в разговор Пётр Стерхов. — Моих троих товарищей мы отправили с ними, чтобы усилить охрану.
— Отлично, — удовлетворённо сказал я, переходя к следующей теме. — Но как ты, Пётр, встретился с Мари и как оказался здесь?
Я не ожидал, что Пётр начнёт свою историю издалека, но бывший десятник стражи, устроившись поудобнее, с присущей ему обстоятельностью начал рассказ.
Он поведал нам, что некогда многочисленный и почтенный род Стерховых, издавна живший в Вайрихе, со временем разбрёлся по Андору и соседним странам. И до недавнего времени в торговой столице Андора оставалось лишь двое представителей этой фамилии: сам Пётр и его престарелая мать. Супруга десятника скончалась пятнадцать лет назад при тяжёлых родах, и с тех пор всю свою жизнь Стерхов посвятил лишь службе и заботам о матери.
Служба в страже шла вполне успешно, и единственной преградой для карьеры Петра был отсутствующий офицерский патент, без которого подняться выше десятника было невозможно. Но Стерхов не слишком переживал по этому поводу, поскольку был честным трудягой, а не карьеристом. Заработка ему вполне хватало, тем более что в огромном родовом доме он сдавал в аренду комнаты и имел неплохой дополнительный доход.
Но совсем недавно мать Петра умерла. В опустевшем доме, полном чужих людей, он почувствовал себя бесконечно одиноким и потерянным. Внутренний кризис и переоценка жизненных ценностей быстро привели к тому, что служба, некогда столь любимая и важная, теперь казалась бессмысленной рутиной. Несмотря на все уговоры сотника Оака, Стерхов решил не продлевать контракт. Он не знал, что будет делать дальше, но понимал: что-то нужно менять.
И вот однажды, находясь в состоянии глубокой задумчивости, Пётр вышел на дежурство в порт. С начала морской блокады купцы стали надолго задерживаться в городе, собираясь в большие конвои, а среди моряков всегда хватало горячих голов, что доставляло стражникам немало хлопот. Обходя припортовую территорию, десятник обратил внимание на небольшой кораблик, из которого на берег сходила необычно большая группа людей. Стерхов удивился двум вещам: как маленькое судёнышко смогло прорваться через пиратскую блокаду и сколько людей могло на нём поместиться.
Среди прибывших Пётр заметил красивую рыжеволосую женщину, уверенно руководившую людьми. Спустя несколько часов он снова встретил её у речного пирса, когда та пыталась уговорить капитана баржи подняться вверх по реке. Капитан наотрез отказывался, опасаясь, что вот-вот начнётся ледостав, и его баржа останется запертой на всю зиму. Видя расстроенное лицо красавицы, Стерхов решился подойти и завязать разговор. Слово за слово, они познакомились, а уже вечером того же дня Пётр намеренно разыскал Мари в одной из таверн.
Совместный ужин прошёл легко и непринуждённо, словно эти двое давно были знакомы. В шутку Пётр предложил проводить «храбрую путешественницу» на север, и неожиданно получил вполне серьёзный ответ:
— Проводите меня, храбрый страж. С вами мне будет гораздо спокойнее.
Это заставило десятника всерьёз задуматься. «А что меня здесь держит?» — спросил он сам себя и тут же ответил: «Ничего». Он вспомнил, как год назад подбирал для меня ветеранов, и в памяти мгновенно всплыли довольные лица товарищей, прошедших первую процедуру лечения. Пётр почувствовал прилив решимости: а почему бы и не отправиться на север вместе с этой удивительной женщиной?
Завершив ужин, он нашёл Алана Треска и ещё двух дружинников и за кружкой лёгкого вина обстоятельно расспросил бывших коллег о службе в моих владениях. Услышав лишь хорошие отзывы, Пётр окончательно решился изменить жизнь.
Он попросил Мари задержаться на несколько дней в Вайрихе, за это время весьма выгодно продал свой дом, официально завершил контракт со стражей и даже сумел привлечь ещё четверых таких же неприкаянных и одиноких ветеранов, готовых отправиться в путешествие к новой жизни.
Когда Пётр завершил свои дела, караван выступил в путь. Но организовать повозки на всех сразу не удалось, часть переселенцев отправилась в путь пешком. По пути следования в каждом населённом пункте Мари понемногу докупала лошадей и телеги, но продвижение всё равно было медленным. Время, проведённое в пути, оказалось прекрасной возможностью для Петра и Мари узнать друг друга получше.
С каждым днём десятнику всё больше нравилась эта яркая, решительная и умная женщина. Когда их небольшой караван приближался к столице, Пётр окончательно убедился: это его судьба. Он сделал Мари предложение, и она, без долгих раздумий, согласилась.
Намерение Мари выйти замуж за Петра шокировало нас. Мы прекрасно помнили, как за ней ухаживали многие достойные мужчины виконтства, и все попытки построить отношения с ними провалились. А тут — замуж за едва знакомого человека!
Но сама Мари была полна энтузиазма и вдохновения. Она с горящими глазами рассказывала нам, что наконец встретила именно того человека, с которым готова идти по жизни вместе. Пётр, серьёзно и уверенно кивал в такт её словам.
— Марк, — тихо сказала мне Софи, — ты же сам давно хотел выдать её замуж, вот тебе и возможность снять с себя ответственность.
Затем Мари перешла к обсуждению планов на будущее. Она задумала построить небольшой консервный завод, производящий мясные консервы из баранины и конины. Покупать мясо планировалось у кочевников, а продавать готовый продукт — в крупных городах и, возможно, в Штейнском княжестве, где постоянно ощущался недостаток продовольствия.
— А ведь война на пороге, — заметила Лидия, — производство продовольствия будет не только полезным, но и прибыльным.
Я внимательно посмотрел на Петра, ещё раз обдумывая всё, что знал о нём. Общее впечатление было позитивным, и я пришёл к выводу, что он человек надёжный и достойный, а значит, вполне может стать ещё одним моим вассалом. Однако пока я промолчал, сказав лишь, что должен всё тщательно обдумать.
Вечером мы провели семейный совет, на котором присутствовали Софи, Лидия и Зоя, пригласив для разговора и Мари. Невестка горячо уверяла, что прошлые романы закончены и она абсолютно уверена в своём решении. Зоя тихо подтвердила, что Мари говорит правду. Я задал вопрос о передаче управления торговыми лавками, на что получил уверенный ответ:
— Луи Капитен и Карл Саксен, помощники Нормана, вполне готовы взять дело в свои руки. Они отлично справятся.
После ухода Мари мы ещё раз всё взвесили и решили, что дать паре рыцарский титул и возможность начать собственное дело — очень разумное решение. По сути, пара Пётр и Мари ничем не хуже Арнольда и Беатриче.
На следующий день я объявил о своём решении. Пётр и Мари были удивлены, но восприняли эту новость с благодарностью и энтузиазмом. Заодно мы обсудили условия вассалитета и финансовую помощь с моей стороны, которая стала бы приданым Мари. Да и у Мари с Петром имелись свои накопления, и денег вполне хватало на уверенный старт новой жизни.