– Мы сами её такой делаем. Ладно, пошли, – Барков толкнул дверь в комплекс и вошёл. Изнутри комплекс напоминал слоёный пирог с ползающими муравьями-лифтами по бокам. В одном из таких «муравьёв» Барков с Семёновым и отправились на нужный этаж. Тысяча двести пятьдесят четвёртая квартира находилась на почтительном отдалении от лифта, так что пришлось преодолеть это расстояние на траволаторе.
– Открывайте, вас по работе беспокоят, – прокричал Барков через дверь.
– Сейчас, сейчас, – за дверью послышалось шевеление, и через несколько секунд она стала прозрачной. За ней стоял спортивного вида человек.
– Глеб Захаров? Мы пришли сделать запись биометрических данных.
– Меня об этом не предупреждали, вы откуда?
– Боюсь, что я не могу в людном месте говорить о том месте, где вы работаете. В общем, оттуда. Может, впустите?
– Хм, – Глеб усмехнулся, – входите.
Дверь отворилась.
– Много времени это не займёт. Белкин, приступайте, – сказал Барков, входя в квартиру.
– А? Да, сейчас, – Семёнов начал вынимать из рюкзака измерительные инструменты.
– Это, кстати, зачем? – Глеб с опаской посмотрел на аппараты, которые извлекал Семёнов из своего рюкзака.
– Вот это, – Семёнов указал на квадратную коробку, – чтобы зафиксировать рельеф головы; а это, – Семёнов поднял цилиндр, усыпанный разнообразными кнопками, – чтобы переснять сетчатку глаза. Остальное так, по мелочи. Кстати, подпишите вот это.
– А зачем всё это? Мы же не использовали биометрические замки.
– Теперь будем. Сегодня устанавливали, – сказал Барков, укравший пропуск Глеба, пока тот подписывал согласие на снятие данных.
– Ну-с, приступим. Поднимите голову, – Семёнов надел Глебу на голову коробку, Тут же на одной из стен коробки начало появляться изображение головы Глеба, и через несколько секунд изображение до конца сформировалось. Затем Семёнов попросил Глеба посмотреть в цилиндр, снял отпечатки и на всякий случай отрезал волос.
– Теперь произнесите какую-нибудь длинную фразу сюда, – Семёнов поднёс диктофон ко рту Глеба.
– Капрон – это синтетическое полиамидное волокно, получаемое из нефти, продукт поликонденсации капролактама.
– Хм, допустим. Кстати, когда по графику на смену?
– Завтра.
– Вы последний на пропуск… Не успеем. Выходите послезавтра.
– Послезавтра?
– Послезавтра. На проходной сдадите свой пропуск, потом пройдёте уже так.
– Спасибо, что сказали. Мне же всё равно Сазонова предупредить нужно.
– Вот чёрт, чуть не забыл. Да, Сазонов говорил, что если кто не успеет, нужно предупреждать. Точно. Сейчас, дам его новый номер… Белик, жди в машине, я сейчас спущусь.
Семёнов вышел. Когда он спустился, там уже звонил телефон Баркова, забытый им в машине. Семёнов в растерянности взял трубку:
– Господин Сазонов? Это Глеб Захаров, ко мне из пропускного пришли, говорят, я должен выйти послезавтра.
Семёнов, недоумевая, почему Барков не набрал его номер, ещё около минуты говорил с Глебом. Наконец тот, успокоенный, положил трубку.
Баркову тоже пора было уже уходить однако он медлил: следовало понять, что делать с Захаровым. У генерала была с собой купленная в хозтоварах капсула для освежителя воздуха, в которую Семёнов заправил ядовитый газ и которую теперь следовало поместить в туалет. Схема была не очень надёжной, поэтому Барков и сказал своему помощнику проверить завтра, сработала ли она. Захаров смотрел на него выжидающе.
– Разрешите, в туалет наведаюсь?
Тут генералу пришла в голову другая мысль:
– Кстати, а вы ведь женаты? Меня в отделе кадров просили напомнить всем, чтобы при изменении состава семьи им сообщали. Детей-то нет пока?
Глеб нехотя отозвался:
– Нет. А жена… Она уехала к маме на неделю.
– Понятно, понятно. Ну что же, тем лучше. Стало быть, пока что одни отдыхать будете?
– Стало быть…
Барков достал пистолет и сделал один выстрел в сердце. Глеб даже не успел ничего заметить.
Когда вернулись, солнце уже начинало клониться к горизонту. Барков сразу же лёг спать, желая завтра пораньше забрать необходимое для дела оборудование, а Семёнов, невзирая на красноречивые взгляды невесты, всю ночь пытался придать сходство лицу Виктора с висевшей перед ним проекцией головы Глеба.
Наутро Барков быстро проглотил завтрак, и вот он уже стоит в переулке, неподалёку от старинной камнерезной мастерской, где в прошлой жизни его подчинённые забирали свои «заказы». Статуэтка Будды стояла к мусорному баку правым боком: знак «заказ выполнен». Барков зашёл в полуразрушенное двухэтажное здание, к которому Будда сидел лицом. Порывшись за мусорным баком в обрывках бумажных газет, Барков извлёк увесистый чёрный пакет. В нём он с удовлетворением увидел четыре брикета взрывчатки, немного термита, инфолинк и голосовой модуль в упаковке. Положив всё в рюкзак, Барков отправился к Семёнову.
Виктор сообщил, что Семёнов пошёл выгуливать девушку. Пока их не было, Барков стал расспрашивать Виктора о данных по небоскрёбу: оказывается, бухгалтерские отчёты сдавались поэтажно, кроме двух последних этажей – восемьдесят шестого и восемьдесят седьмого. Также на сайте Архитектурного комитета отсутствовали обязательные для подобных зданий схемы этих этажей, что объяснялось принадлежностью здания к делам государственным и секретным, однако если прибавить к этому тот факт, что здание на самом деле принадлежит «КибОргу» и что где-то в этом здании спрятан узел управления андроидами, подозрения обретали конкретные очертания.
Перед выходом на работу охранников проверяли на состояние здоровья и досматривали, чтобы те не пронесли чего лишнего, поэтому взрывчатку решили доставить при помощи летающего дрона через систему вытяжной вентиляции. Для прохождения медконтроля Виктору было вручено самодельное приспособление, которым Барков пользовался ещё в молодости для симуляции повышенного давления.
Устройство это надевалось на предплечье и имитировало пульсацию кровеносных сосудов. Вспоминая, как это делалось во времена юности, Барков нацепил устройство на Виктора, включил и, немного поколдовав с настройками, добился желаемого результата. Дыхание же Виктор мог симулировать и сам. На всякий случай Барков попросил Виктора перерисовать схему последних этажей, что последний с точностью чертёжника исполнил.
Когда Семёнов вернулся, он установил инфолинк, предварительно проверив и удалив из памяти андроида адреса, с которых могли идти команды от «КибОрга». Наконец, настроил голосовой модуль, сделав голос похожим на голос Глеба с записи. После того, как Семёнов был посвящён в детали плана, все разошлись. Завтрашний день обещал быть тяжёлым.
Глава V
Заголовки новостных каналов: «Одиозный генерал создавал личную армию»; «Криминал в высших кругах»; «Похищения и убийства на высшем уровне».
Утром Барков проснулся от звонка телефона. Звонил Егор.
– Да, чего тебе? – Барков прижал плечом трубку телефона и встал с кровати.
– Ты меня на рыбалку приглашал. Не советую. Газеты лучше почитай.
– Ты о чём, какие газеты?
– Любые. Интересные вещи пишут.
– В двух словах, о чём ты вообще?
– Ну, о газетах. Ерунду всякую пишут, одни – что по просьбе какого-то генерала похитили Башлачёва, другие – как сперва «Наутилус» вырос до размеров ТНК, а затем был уничтожен. План «Перехват» какой-то. В общем ничего интересного, но заголовки пробежать стоит.
– Я понял, спасибо, – в голосе Баркова не осталось и тени сонливости. Он кинул трубку на кровать и начал поспешно одеваться.
– Я не знаю, что там происходит. А звоню сказать, что если ты собрался на рыбалку, то я даже не хочу знать, куда ты собираешься, – эти слова Егор прокричал, уже понимая, что Барков его не слышит.
Барков, как мог, нанёс на лицо сетку, мешающую сфокусироваться автоматическим камерам, и теперь ехал к Семёнову. Важна была каждая минута: только Семёнов открыл дверь, Барков влетел в квартиру и максимально кратко изложил Семёнову происходящее.
– Вам нужно бежать, – только и смог выдавить Семёнов.
– Не могу и не хочу. Если сейчас «КибОрг» не прихлопнем, то больше шанса у нас не будет.
– Да бог с ним, с «КибОргом». Вы о себе подумайте!
– Вот я и думаю. И думаю я, что делал довольно много сомнительных вещей. И теперь пришло время для, пожалуй, самой сомнительной вещи в моей жизни.
– Вы уверены? Вас могут найти в любой момент, вспомните, как сами были на их месте, – Семёнов поднял палец вверх.
– Могут. Но, знаешь, когда начинаешь жить не так, как все, у тебя и оценка «их» меняется. Вот ты думаешь, кто «они»?
– Те, кто в любой момент может вас арестовать, причём очень легко и беззаботно.
– А мне кажется, они – лишь винтики огромной машины, которая катится на тебя, и от которой трудно увернуться. Но если ты и сам одно время был в ней шестерёнкой, то будет проще в разы.
– Бросьте философствовать, мы живём в том мире, где у шестерёнок есть мозги и пистолеты, а у машины – закон. Первое и второе есть и у нас, а вот насчёт последнего я бы поспорил.
– Вот видишь, ты живёшь ещё в том мире, где закон для тебя что-то значит. Для меня же значение имеет лишь успеть сделать хоть что-то хорошее в конце своей жизни.
– Вы это о чём?! Не убивать же они вас будут, а арестуют. Может, всё обернётся в вашу сторону, вы-то откуда знаете?
– Хорошо, приведу пару фактов, – Барков сел прямо на пол и стал жестикулировать. – Вот смотри, я позавчера отнёс модуль памяти, доказывающий причастность всей этой шайки ко взрыву, произошедшему несколько месяцев назад. Предположим, в руки следователям он попал вчера. Ты думаешь, им дня хватило, чтобы посмотреть и сделать выводы?
– Но ведь это же следствие, оно должно идти в соответствии с протоколами. В лучшем случае через неделю сыск начнёт активно работать в направлении «КибОрга».
– Вот видишь! А меня уже разыскивают из-за того, что пока ещё недоказанная информация была опубликована. А может, ещё даже и не была. Да они за такое короткое время даже дела не возбудят, а тут уже розыск!