Она была «свердловская», по окончании Уральского политехнического института свыше 25 лет проработала в органах ценообразования, а с 1986 года занимала пост зампреда Госкомцен СССР. По мнению сотрудников аппарата правительства России, она являлась специалистом, чей профессиональный уровень «никогда не ставился под сомнение».
Докладная записка председателя Комитета Российской Федерации по политике цен Л. И. Розенова заместителю председателя Правительства Российской Федерации Г. С. Хиже о проекте постановления Правительства «О государственном регулировании цен на отдельные виды продукции и товаров». 20 ноября 1992
[ГА РФ. Ф. 10200. Оп. 4. Д. 2080. Л. 15–18]
Записка Е. Т. Гайдара об обсуждении проекта постановления Правительства РФ «О государственном регулировании цен на отдельные виды продукции и товаров». Ранее 14 декабря 1992
[ГА РФ. Ф. 10200. Оп. 4. Д. 2080. Л. 13]
Как пишет Гайдар, «в 1992 году Комитет цен лишили статуса государственного и подчинили Министерству экономики. Его возглавила Лира Ивановна Розенова, добросовестный и высококвалифицированный специалист. Однако, при всей компетентности, – сердце ее навсегда было отдано системе всеобщего административного контроля цен. Во всякие новомодные идеи управления ценами через совокупный спрос, денежную массу она верила слабо. Из недр Комитета [“реликтовым” назвал его экономист Лопатников. – А. В.] нет-нет да и прорывались и в наше правительство предложения заморозить цены, ну хотя бы на что-нибудь. Стараясь не обижать милейшую Лиру Ивановну, я, тем не менее, направлял их обратно, ласково рекомендуя сосредоточиться на контроле цен естественных монополий, с которым Комитет справлялся далеко не лучшим образом, и на сокращении сферы прямого административного регулирования цен там, где оно уже явно себя изжило».
Постановление правительства устанавливало на большинство товаров предельные уровни рентабельности для производителей, а тем, кто в «лимит» не уложится, были обещаны компенсации из федерального бюджета. Это напоминало старые подходы – из эпохи централизованного ценообразования, которое в народе называлось всесоюзным собесом. Было понятно, что теперь все товары, включенные в этот список, будут продаваться из-под прилавка…
История с Розеновой вызвала злорадные комментарии демократической общественности: новый премьер сразу себя показал! Мы предупреждали, что назначение ЧВС – катастрофическая ошибка, он же ничего не понимает в рыночных реформах!
Вспоминают коллеги Черномырдина: «Вместе с другими членами постоянной рабочей группы при премьер-министре… мы дожидались приема у премьера. Выходит радостная Лира Ивановна Розенова, видимо глубоко удовлетворенная разговором. Заходим мы, и Виктор Степанович нам рассказывает, что он подписал такое постановление. Хором выражаем свое отрицательное отношение, Виктор Степанович, кажется, начинает понимать, что свалял дурака, но с нами не соглашается: дело сделано. А ведь все произошло от непонимания сути событий, от того жизненного опыта, который был у Черномырдина и который сейчас оказывался во вред.
…Либералы стали думать, как избежать возвращения товарного дефицита. Забил тревогу будущий министр экономики Яков Уринсон. “А ты ему объясни”, – предложил Уринсону, на которого Степаныч хорошо реагировал, Анатолий Чубайс. И ведь объяснил Яков Моисеевич природу рыночного ценообразования Виктору Степановичу».
Уринсон: «Розенова, видимо, говорила ему: Виктор Степанович, надо срочно… регулирование ценообразования… иначе мы все подохнем… хлеб будет стоить… Мы, конечно, объяснили ему, к чему ведет это постановление – все, на что цены назначим, все из магазинов пропадет. Спекулянтами будет продаваться. Он на это быстро отреагировал и больше на эти уговоры насчет регулирования цен не реагировал.
Перечень основных продуктов питания и других товаров народного потребления, по которым применяется государственное регулирование цен (приложение к постановлению Правительства РФ). 31 декабря 1992
[ГА РФ. Ф. 10200. Оп. 4. Д. 2080. Л. 8]
Постановление Правительства Российской Федерации «О дальнейших мерах по государственному регулированию инфляционных процессов и частичном изменении постановления Правительства Российской Федерации от 31 декабря 1992 г. “О государственном регулировании цен на отдельные виды продукции и товаров”». 18 января 1993
[ГА РФ. Ф. 10200. Оп. 4. Д. 2080. Л. 1–1 об.]
Будем отменять постановление! – воскликнул премьер-министр, который потом на моих глазах спустя несколько лет на заседании правительства запальчиво произнесет: – Занимались монетаризмом – и будем заниматься!»
Самым интересным и поучительным было то, что, разобравшись, ЧВС собирался тут же отменить свое постановление. И уже пришлось его уговаривать подождать месяц-другой, а там потихоньку, без шума и отменить. Негоже власти признаваться, что допустила такой ляп. Правительство – власть! – не должно признаваться в своих ошибках. Что будет говорить оппозиция? Это же удар по его авторитету! Премьер должен сохранить лицо.
Но эти аргументы ЧВС не воспринимал. Совершенно! Раз совершил ошибку, должен ее признать и сразу исправить. А кто что скажет или подумает – ему это было совершенно безразлично. Если допущена ошибка, если решение вредит делу, о каком еще авторитете можно тут рассуждать!
«Его помощники говорили: вы только что выпустили. Через месяц-два отмените. Нет, говорит, отменяем сейчас. Если он понимал, что делает правильно, его свернуть абсолютно было невозможно. Сколько народу на него нападало, в Думе наезжали, но, если он в чем-то разобрался, вник, его свернуть было абсолютно невозможно. Очень умел отстаивать свою точку зрения», – считает Уринсон.
18 января 1993 года это постановление было отменено.
ЧВС быстро признал, что с наскока так решать вопросы в масштабе страны, всей экономики оказалось неправильным. Можно дров наломать. И с головой погрузился в учебу.
При этом он присматривался к молодым реформаторам. Чувствовал, что в чем-то они ориентируются лучше, чем он. Еще доверял людям, которые, обещав, – обязательно сделают. Такими были Вавилов – замминистра финансов – и, конечно, Чубайс, отвечавший за приватизацию.
В тени этого скандального постановления оказались другие постановления и действия ЧВС. Они прошли достаточно тихо и незаметно, однако для ЧВС были принципиально значимы.
Первые шаги ЧВС принято рассматривать в рамках реформаторского дискурса: он много чего не знал и не понимал и поэтому сразу стал делать ошибки. Но есть и другой ракурс. Ведь про что все эти первые постановления? Про защиту тех, кто больше всего пострадал от реформ.
ЧВС привнес в реформы эмоциональную и социальную составляющие. Потому что за экономическими указами видел людей.
Первые постановления ЧВС – разъяснение его отношения к философии реформ. Все они (кроме постановления по праворульным машинам) должны были снизить издержки преобразований для тех, по кому они ударили больнее всего, – малообеспеченных слоев населения, студентов, научных кадров. Фактически спонтанная реакция, иллюстрирующая его расхождение с гайдаровской командой. Реформы необходимы, но они должны также включать заботу о гражданах, испытывающих трудности в связи с кардинальной перестройкой экономики.
Это осталось без внимания. Все со злорадством стали обсуждать его экономическую безграмотность. Да, здесь ЧВС допустил ошибку – если рассматривать это решение под экономическим углом. Но вот в плане идеологии он был последователен. Первыми своими шагами в должности премьера ЧВС попытался переставить акценты в экономической политике правительства. Во всяком случае, заявить о них.
Виктор Степанович с определенным даже вызовом пишет о тех первых постановлениях правительства, «которые откладывать не имел права», постановлениях, решавших вопросы, отложенные как не первоочередные правительством Гайдара, озабоченным более стратегически важными проблемами экономических реформ:
«16-го подписал постановление: учащиеся средних специальных учебных заведений, студенты и аспиранты могут раз в год пользоваться пятидесятипроцентной скидкой на транспорт. Так было при Союзе, и это было нормально и естественно.
22 декабря мной был утвержден перечень научно-исследовательских учреждений, освобождаемых от налога на имущество».
Каждое распоряжение ЧВС рассматривалось под микроскопом – рыночное ли оно или не рыночное? Относится ли Черномырдин к когорте реформаторов или наоборот?
Если отступления Гайдара от реформаторского курса считались вынужденными, – его загнали в ситуацию, когда он ничего поделать не мог, – то отступления ЧВС от этого курса – подтверждение его недостаточно твердой приверженности реформам. Его неверного идеологического настроя.
Но в общем ЧВС достаточно быстро нашел общий язык с реформаторами, хотя недоверие к нему у демократической общественности не проходило долго. Когда же его действия вызывали одобрение, то это походило на такое несколько высокомерное похлопывание по плечу: молодец, сообразил наконец, что надо делать. Выучился. Но, скорее всего, это грамотные советчики подсказали.
Говорит Борис Федоров[4], заместитель премьера, которого ЧВС, прислушавшийся к рекомендациям Гайдара, сразу пригласил в правительство: «Вначале господин Черномырдин был в состоянии полного недоумения, что такое экономическая политика при рыночной экономике… И первые полгода он, естественно, не понимал, что нужно делать… По существу, Черномырдин все эти реформы никогда не считал своими. Но как трезвый человек, опытный политик он знал, что, если есть поддержка президента… есть определенная группа людей в правительстве, которые никогда не отмолчатся, а встанут и скажут… Тут уж трудно отойти от реформ. Постепенно к нему пришло второе дыхание, он уже знал многие ходы и выходы, он стал все больше и больше влезать в финансы, пытаясь понять, что там происходит…»