Страна нищая, нечем пенсии платить, а ее премьер – миллиардер!
Насколько эта цифра соотносится с реальностью, можно судить хотя бы по тому, что на начало 1997 года рыночная капитализация Газпрома составляла 8,37 млрд долларов. То есть получалось, что лично ЧВС принадлежало почти 60 % компании!
Считается, что человек, проработавший в Газпроме или на госслужбе, прекрасно обеспечил себя до конца жизни. А если уж на руководящих должностях – то даже безбедное будущее своих правнуков.
Конечно, ЧВС совсем не бедствовал, но вот газпромовские зарплаты и премии не стали для него гарантом роскошной жизни.
Вернусь на несколько лет назад. 1992 год. После работы в Газпроме ЧВС перешел в правительство. «Он был министром, вице-премьером, а ничего у него не было, – рассказывает близкий к нему человек. – Правда, была дача в Расторгуево. Говорит: надо на дачу съездить. А что там? Половодье, говорит, наводнение, бочки плавают. Какие бочки? С капустой, огурцами… Приехали туда, в подвале люк открыли, а там действительно бочки плавают. Домишко маленький, неказистый, вагонкой обшитый. Открыл холодильник. Там полбутылки водки и кусок краковской колбасы. ЧВС говорит: может, по 50 грамм? Ты, конечно, эту колбасу не будешь, а я съем».
Вот это вяжется с его образом – биографией, менталитетом. А миллиарды, поместья, недвижимость за рубежом, яхты, самолеты, сейфы, набитые пачками валюты… Он умел зарабатывать, поэтому ему не надо было хапать.
Кстати, к скандальному материалу в газете «Монд» об огромном состоянии ЧВС приложил руку Борис Федоров, бывший вице-премьер. Как он потом признался Петелину, в этом не было ничего личного. Только политика.
6.2. Интриги во власти
Все годы пребывания ЧВС на посту премьера кресло под ним постоянно шаталось. Началось все с Гайдара, который очень болезненно воспринял свою отставку и назначение ЧВС.
После разгона Верховного Совета накануне выборов Гайдар был уверен, что «Выбор России» победит, Дума будет под контролем демократов и он, как глава победившей партии, получит все основания сменить «временно замещавшего» его ЧВС. И эту победу, как торжество политической логики, Гайдар считал фактически предрешенной. Беспокойство ЧВС за свое место было вполне обоснованным.
В своей книге «Дни поражений и побед» Е. Гайдар пишет:
«Регулярно публикуемые газетами рейтинги влиятельности различных политиков показывают, что я вслед за президентом оттесняю на третье место Виктора Черномырдина, а потом – и на второе место самого Ельцина. Какой-то бред, смахивающий на провокацию. Ведь у многих на памяти, что в декабре 1992 года назначение Черномырдина было как бы вынужденным компромиссом, уступкой Ельцина оппозиции. А потому распространяются слухи, что в случае успеха демократов на выборах произойдет смена руководства в правительстве и злодей Гайдар опять станет его главой! Все это, скажем прямо, не способствует добрым отношениям в верхних эшелонах российской власти, а также предвыборной работе.
Борис Николаевич ничего мне не говорит, и все же, впервые за долгие месяцы, чувствую холодок и дистанцию. Виктор Степанович, со своей стороны, регулярно заводит разговор о послевыборных перспективах. Перспективы сложные, но успокаиваю его, обещая поддерживать на посту премьера. Чувствуется, он хотел бы более твердых гарантий».
Практически с самого начала появления в правительстве Сосковца тот начал дышать в спину ЧВС. Существенно – на 11 лет – моложе ЧВС. Высокий представительный мужчина, он достаточно быстро получил статус преемника Ельцина. В этом ему очень старался помогать Коржаков, всячески двигавший своего протеже на замену ЧВС. Рассуждения о стремительно набиравшем политический вес Сосковце и поддержке его главой Службы безопасности президента – общее место газетных и журнальных публикаций тех лет. Опять процитирую летописца эпохи Олега Мороза:
«Вот кажется, что он человек из команды Черномырдина, которого используют для сдерживания напора команды президента.
Вдруг оказывается, что, напротив, президент использует Сосковца, дабы “окоротить” молниеносно набирающего политический вес премьера. И, наконец, – вот те раз! – изумленная публика обнаруживает Сосковца в компании президентского окружения, затеявшего свои собственные игры. Идти в связке с Черномырдиным на протяжении всего 1993 года было крайне выгодным: премьер методично продвигал алмаатинца в противовес президентским ставленникам в правительстве – вице-премьерам Олегу Лобову и Владимиру Шумейко. В мае 93-го Сосковец назначается третьим по счету после Шумейко и Лобова вице-премьером России. В июле он заменяет Шумейко на посту куратора правительственного Совета по промышленной политике. И становится куратором “оборонки” после ухода Хижи.
Первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации О. Н. Сосковец. 1 июля 1994
[РИА Новости]
…В результате всех перипетий в конце февраля 94-го Сосковец достигает положения второго лица в правительстве. Он замещает Черномырдина во время его отсутствия и часто сам председательствует на заседаниях правительства. Он руководит комиссией по оперативному управлению экономикой и комиссией по неплатежам. Он ведет переговоры о военно-техническом сотрудничестве с зарубежными странами. Он занимается вопросами инвестиционной политики. Он определяет порядок выделения квот спецэкспортерам нефти. Он “решает вопросы” с бастующими шахтерами… Он сопровождает Ельцина в Германию. Он появляется вместо президента в Шенноне. Он встречает вместо премьера английскую королеву. Он получает президентское указание навести порядок в ТЭКе. Вместо того же Черномырдина. Особенно явственным предпочтение, отдаваемое Сосковцу, становится после скандала “черного вторника”[8]. Таким образом, его политическое укрепление происходит под крылом президента… Очевидно, что с Черномырдиным… связки не получилось. Бывший глава Газпрома и “стихийный рыночник” Черномырдин оказался, как ни странно, более чужд по духу “силовикам”, чем Сосковец с его биографией блестящего советского руководителя, с его менталитетом жесткого “государственника”, с его амбициозным характером… Сегодня для лиц, поставивших на Сосковца, самым логичным представляется создать ситуацию, в ходе которой станут возможными отставка Черномырдина и назначение на его место Сосковца… Для самого Сосковца “дружба” с прожженными аппаратчиками из окружения Ельцина крайне выгодна. Кроме всего прочего, у него просто нет личной команды… Его окружение – технари, среди которых нет даже второстепенной политической фигуры. Политический вес Сосковца в значительной степени уступает политическому весу того же Черномырдина».
ЧВС никогда не делал замечания своим сотрудникам при других – только один на один. Но единственный раз отошел от этого правила. В случае с Сосковцом. Того в какой-то момент стало «заносить».
Как-то Сосковец через голову премьера зашел к президенту с документами. Ельцин наложил на них свою резолюцию. Хотя они не входили в сферу его деятельности – относились к компетенции правительства.
«А вскоре состоялось заседание правительства, – вспоминает Тринога. – Оно уже подходило к концу, когда ЧВС сказал: тут такое дело, я что, кого-то из членов правительства с вопросами не принимал, кого-то отсылал – да пошел отсюда со своими бумажками? Были такие случаи? Я чего-то не помню. Все загудели: нет, не было. А в чем вопрос? ЧВС достает эти бумаги (которые Сосковец носил к Ельцину) и говорит: а вот один из членов правительства пошел с этими бумагами к президенту. Я в это время был здесь. Я не знаю, чего он хотел. Берет свои бегунки, пишет: все поручения по выполнению расписывает на Сосковца. И пишет срок. Все сложил в папку. Я ему по пути папку отдам, говорит. Сосковец потом ходил к Петелину, ко мне. Надо что-то делать. А чего теперь делать – иди выполняй».
ЧВС приходилось в такой ситуации проявлять недюжинное аппаратное мастерство, чтобы сохранить свои позиции во власти. Вспоминает А. Шохин:
«Кремлевские силовики (прежде всего Коржаков) делали ставку в правительстве на Олега Сосковца. Он явно занимал роль большую, чем один из вице-премьеров, пусть даже первый. Когда Коржаков в своих “донесениях” Ельцину предлагал убрать меня (для этого ему приходилось сочинять компромат) с экономического блока и передать обязанности отраслевому вице-премьеру – Сосковцу, Черномырдин видел в этом угрозу себе. Если бы Сосковец забрал всю экономику, то стал бы по факту реальным премьером. Черномырдин перестал бы быть хозяином в Белом доме. Поэтому он защищал меня, что называется, до последнего патрона. И не из-за любви к ближнему. Для баланса».
Именно для баланса. Слишком резкий крен в сторону как «консерваторов», так и реформаторского крыла правительства был слишком опасен.
«Это была атмосфера 90-х годов, – поясняет Масленников. – Можно было договариваться со всеми и убеждать. Иногда в острой словесной перепалке, иногда за грудки, очень часто матом. Но если находилось компромиссное решение, оно работало. И после кризиса 98 года это реализовал Примаков».
Словом, неправильно рассматривать Сосковца как какое-то очевидное зло. Он занимал свое место абсолютно по праву.
Как я уже писал, менее чем через полгода работы команды реформаторов Ельцин стал укреплять правительство опытными профессионалами, хорошо разбирающимися в реальной экономике (Хижа, ЧВС, Шумейко). А у металлургов Сосковец был практически столь же авторитетной фигурой, как ЧВС у нефтяников и газовиков.
С приходом Гайдара приоритетами в работе правительства были макроэкономика, приватизация, формирование конкурентной среды, выстраивание реальных рыночных механизмов и т. д. Промышленность оказалась не то что бесхозной, но явно не предметом первоочередной заботы.
В тот период, когда Сосковец был назначен первым вице-премьером, была создана Комиссия по оперативным вопросам. Она занималась текущими вопросами реального сектора экономики. А их огромное количество: тарифы, железнодорожные перевозки, долги по заработной плате, финансирование и все прочее. Реформаторы в этом мало разбирались. Они многого не знали, многого не понимали. Да им было и не интересно. Поэтому возникло такое естественное разделение труда.