Зачем понадобился НДР?
На выборах 1993 года партия реформаторской ориентации «Демократический выбор России» (ДВР)[10] под руководством Е. Гайдара разделила первое место с ЛДПР Жириновского по количеству депутатских мандатов (по 64). Формально это не поражение, но далеко не победа (всего в Думу было избрано 444 депутата). Ожидаемого контроля над парламентом у нее не оказалось.
20 января 1994 года лидер блока «Выбор России» Егор Гайдар ушел в отставку из правительства. И фракция «Выбор России» утратила статус проправительственной.
«Поначалу мы все были во фракции “Выбор России”, – продолжает вспоминать Рыжков, – потом у нас разногласия, разногласия, разногласия… И фракция начала расходиться».
В декабре 1994 года ДВР выступил с резким протестом против войны в Чечне. Большинство членов ДВР поддержало это решение, но часть депутатов не решилась критиковать президента и пойти против власти. Из партии начался отток высокопоставленных чиновников и крупного бизнеса. Они стали переходить в созданные в начале 1995 года проправительственные фракции «Россия» и «Стабильность».
Рыжков: «Весна 95 года. К тому времени было понятно, что фракция “Выбор России” уже распалась. И самое главное – шоковая реформа привела к очень сильному падению рейтинга Гайдара и его партии. А в декабре – выборы в Думу. Понятно было, что если “Выбор России” и преодолеет 5-процентный барьер, то с трудом и ненамного. И получается, что нет политической силы, на которую президент мог бы опереться. А это означало бы, что Госдуму заберут коммунисты и их союзники. Тогда власть подвиснет, и непонятно, на кого ей опираться в реформах».
Грядущие президентские выборы 1996 года были очень важны для самого НДР в целях подтверждения статуса пропрезидентской партии. Они давали возможность привлечь сторонников за счет мобилизации пропрезидентских сил.
Официально Всероссийское общественно-политическое движение «Наш дом – Россия» (ВОПД НДР) создано на учредительном съезде 12 мая 1995 года в Москве в киноконцертном зале на Красной Пресне. В работе съезда приняли участие 292 делегата, представлявшие регионы России. По мысли премьера, собравшиеся в зале были готовы «объединиться во имя победы здравого смысла, а не чуждых нам абстрактных схем, построенных на “измах”».
Был заслушан доклад ЧВС, проведены прения, принято политическое заявление, программа и цели движения, а также устав. Избран Совет движения в составе 126 человек, председатель – В. С. Черномырдин. Общефедеральный список «Нашего дома – России» возглавил сам ЧВС, вторым после него шел Никита Михалков.
Рыжков:
«Определили партию как реформаторско-консервативную. То есть реформаторство, но без всяких резких движений. Не революция, а эволюция. После тяжелейших кризисных лет в обществе был запрос на умеренную разумную эволюционную политику. Мы точно попали в эту нишу.
Там первый раз возник и Путин. Я в партии отвечал за региональные кадры. В перерыве съезда мы с ЧВС спускаемся из президиума. В первом ряду сидит Собчак. Поднимается, здоровается с Виктором Степановичем. Тот ему: “Толя, ты сам возглавишь НДР в Питере?” – “Нет, Виктор Степанович, я все-таки губернатор. Но у меня есть первый зам очень толковый – Путин Владимир Владимирович. Вот он у меня и возглавит НДР”».
Сразу же после создания НДР его атаковали коммунисты, а также демократические партии, объявившие себя конструктивной оппозицией «проправительственному» блоку НДР. Попытки руководства движения объединить все реформаторские и демократические силы России под свои знамена ни к чему не привели. Никакой консолидации всех реформаторских сил для противодействия возможности коммунистического реванша не произошло. Не удалось и согласовать единых кандидатов по одномандатным округам, выработать общую стратегию.
Зато будущая партия власти сразу продемонстрировала свою организационную дисциплину. Уже через четыре дня после обнародования двухпартийных планов, 29 апреля 1995 года, в подмосковной правительственной резиденции «Волынское» состоялось первое заседание оргкомитета «правоцентристов», посвященное подготовке учредительного съезда.
В начале мая ЧВС объявил об «электоральной базе» новой партии: она будет опираться не только на «широкую поддержку в массах», но и на «большинство глав администраций регионов», а также – на поддержку всех без исключения членов правительства.
Инициативу ЧВС поддержали 80 % субъектов федерации. Сопредседателем новой партии стал и первый вице-премьер Олег Сосковец. В партию записались такие авторитетные губернаторы, как Константин Титов, Минтимер Шаймиев, Муртаза Рахимов, к ним примкнули глава Газпрома Рем Вяхирев и другие «тяжеловесы», а также мастера культуры – Людмила Зыкина и Вячеслав Тихонов, Алексей Баталов и Ирина Архипова, Александр Калягин и Борис Брунов.
В местных отделениях в состав партии записывались главы органов исполнительной власти и руководители крупных предприятий и финансовых структур. В состав движения вошло много представителей демократических партий, прежде всего «Демократического выбора России», Демократической партии России, ПРЕС и других, разочарованных в деятельности своего руководства.
Создание НДР происходило стремительно: приходилось одновременно формировать основные политические документы, заниматься интенсивным партстроительством (за пять месяцев были созданы 83 региональные организации по всей территории России, принято в ряды движения 20 общественных организаций – коллективных участников). Вместе с тем шла интенсивная работа по формированию региональных партийных списков движения, подготовке кандидатов в депутаты.
Изначально замысел был в том, чтобы создать не просто «партию начальства», а именно двухпартийную систему, способную привлечь львиную долю голосов, оттесняя непримиримых демократов и непримиримых патриотов в глухую маргиналию. Местные же начальники восприняли замысел иначе – что из Москвы наконец поступило ясное и внятное указание присоединяться к руководящей и направляющей силе, которая по определению может быть одной-единственной. Но раз власть у нас одна, то почему ей нужны две партии?
Руководство «Наш дом – Россия»: рядом с В. С. Черномырдиным О. Н. Сосковец и К. А. Титов. 1995
[Архив Е. В. Белоглазова]
Народ рассуждал здраво, но по-своему. Есть власть, и есть невласть. Если власть создает свою партию во главе со вторым человеком в государстве – премьером, то зачем ей еще одна партия? Есть у власти любимая партия власти и менее любимая. Но с чего тогда передавать власть менее любимой партии? Раз есть более? Если с партией власти НДР все понятно, то что за хитрая задумка с блоком Рыбкина?
Слишком мудрено.
Логика западной политической жизни не вписывалась в нашу отечественную…
Так что, хотя у самого ЧВС все шло достаточно успешно, предложенная политическими советниками Ельцина двухпартийность начала трещать по швам с самого начала. Предполагалось, что ядром «левоцентристского» движения Рыбкина станет партия аграриев – наиболее многочисленная партия, из которой, кстати, происходил и сам Рыбкин. Но те предпочли идти в Думу самостоятельно. Словом, ничего путного у Рыбкина сразу не получилось, в результате на выборах его блок провалился.
На нашей почве идея двухпартийного парламента не привилась.
ЧВС вызвал из отпуска Сергея Беляева[11] и поручил ему срочно заниматься НДР – предвыборная кампания начиналась уже в сентябре. Тот стал формировать штаб, исполком, который тогда возглавил Бабичев, подбирал людей. Нужны были «головы», которые сформулируют программу, в том числе экономическую. В команде ЧВС работали политологи, социологи.
«Черномырдин не только контролировал ситуацию, но вместе с ними и обучался. Как всегда, он хотел сам во все вникнуть, во всем разобраться сам… – вспоминает Сергей Беляев. – Мы занимались, в том числе, и его имиджем. Была определенная проблема – его косноязычие. Не с точки зрения мысли, а с точки зрения произнесения некоторых слов. Например, он мог говорить пионЭры, акадЭмия. И когда мы с ним готовились к встречам, мы проверяли, как он произносит слова. Это его раздражало. Он после третьего раза психанет и потом начинает говорить правильно.
У нас была сильная команда, мощная предвыборная кампания. Приехали люди со стороны – европейцы. Проконсультировать, показать, как надо вести кампанию. У нас же опыта никакого. Когда мы были в ПАСЕ, там нам сказали – у вас была лучшая избирательная кампания в Европе в том году.
Фотографа нам дал Гельмут Коль. Ваши, говорит, не смогут так, как наши. Коль нас настраивал: боритесь, партия власти должна себя показать!
Фотограф смотрит на Черномырдина, делает снимки, ищет наиболее выразительные кадры. А потом говорит: а он же похож на Марлона Брандо. Того самого, который Дона Корлеоне сыграл в “Крестном отце”. И показывает фотографию, где Виктор Степанович на скутере на Черном море. Вот, смотрите, профиль – точь-в-точь. А Наш Дом – это же по-итальянски мафия. Cosa nostra в переводе – это же наше дело, наша тема, НАШ ДОМ. Отец мафии кто – вот он, Виктор Степанович. Вот таким его и изображайте…
В общем, посмеялись. А что, действительно похож на Марлона Брандо».
С Федеральным канцлером ФРГ Гельмутом Колем у В. С. Черномырдина сложились очень хорошие отношения. 1993
[Архив Е. В. Белоглазова]
На выборах 17 декабря 1995 года список НДР набрал 10,13 %, еще 10 человек были избраны по одномандатным округам. В результате НДР по числу депутатов оказался на третьем месте после КПРФ и ЛДПР. При этом прошедшее в Думу «Яблоко» также демонстрировало оппозиционность правительству. А гайдаровский «Демократический выбор России» в Думу не прошел вовсе.
Секретарь ЦК КПРФ Г. Н. Селезнев стал спикером, а его товарищи по партии возглавили важные думские комитеты. НДР достались всего 4 комитета из 28.