”.
К. Ваши помощники многие нечистоплотные.
Ч. Согласен, наверное.
К. Ваши очень близкие люди.
Ч. Меня это очень волнует… Вообще о нашей ситуации сейчас… Все смотрят и думают: “А вдруг там Черномырдин что-то выкинет”. Не надо мне этого.
К. Я же говорю, что ваше окружение так говорило. Стоя выпивали не за нынешнего, а за будущего президента… Виктора Степановича Черномырдина. Чокались, не стесняясь. А я-то за нынешнего президента.
Ч. Александр Васильевич, неужели вы думаете, что при мне так бывает? Никогда.
К. Но, наверное, какой-то повод для этого дается.
Ч. Нет, это исключено».
Коржаков делает еще один заход: хорошо, ЧВС божится в своей лояльности президенту, но вот почему тогда он недостаточно активно убеждает губернаторов голосовать за БН?
«К. Если вы вызовете какого-нибудь губернатора и ему скажете: “Ну-ка давай, чтобы у Ельцина было все хорошо”. Но вы же их не вызываете…
Ч. А кто тебе сказал, что я не вызываю и не говорю? Тебе кто-нибудь говорил, что я так не говорю?
К. Нет. Но вы практически никогда не говорили, официально не заявляли: “Давайте голосовать за Ельцина”.
Ч. Да ты что?
К. Да ничего. Практически всегда такая немножко сторонняя позиция.
Ч. У меня?
К. Если вы считаете, что я на вас напраслину возвожу, можете поинтересоваться у Бориса Николаевича.
Ч. Нет, не думаю.
К. Я о вас с ним последние два года вообще не разговаривал.
Ч. Могу тебе честно сказать, у меня было время, когда я думал, будто все это идет через тебя и от тебя, через твою службу. У меня хватило мужества, я ни с президентом не говорил, ни с тобой. Сейчас я убедился, что зря так думал. Нет, это не ты. Но кто-то есть, я в этом не сомневаюсь. А вот кто тебе говорит, что я не говорю как надо с губернаторами на правительстве и на совещаниях?»
Вот и поймал ЧВС Коржакова! А кто докладывает, как он разговаривает с губернаторами? Или, того хуже, может, и прослушка где стоит?
«К. Может, я не так выразился. Просто губернаторы вас слушаются, они знают, что по вашему представлению назначают, по вашему представлению снимают, и они вас боятся. Причем не нужно говорить: “Давайте агитируйте”. Вы можете просто сказать: “Чтобы 60 процентов голосов было за Ельцина”. И выполнят… Я по их пассивной позиции делаю нормальный вывод, что работа не ведется».
Коржаков пытается исправить оплошность – никто не стучит, никто не слушает, просто «делаю нормальный вывод».
«Ч. Нет, неправда.
К. Лично о вас я шефу никогда ничего плохо не говорил.
Ч. Но кто-то же это делает».
Черномырдину не надо было четко зафиксировать свою абсолютную лояльность Ельцину – все равно Коржаков не поверит. Важно было понять, какие темы использует Коржаков для его дискредитации перед президентом. Эту задачу ЧВС выполнил:
1. Его подозревают в недостаточной лояльности – активно не требует от губернаторов голосов за Ельцина.
2. Подчиненные слишком очевидно считают его преемником. Но в этом его вины никакой нет – это все подчиненные.
Такая подробная беседа Коржакова с ЧВС относительно выборов не случайна. Коржаков активно включился во внутриполитическую деятельность.
«Борис Николаевич подбирал себе преемников, – рассказывал он в интервью. – Но понял, что никто еще не готов. Ему, конечно, нужен был преемник такого же полета, как он сам, и одновременно надежный – чтобы Борис Николаевич им управлял. Такого не нашлось… Я считаю, что Олег Николаевич Сосковец в 96 году был бы самым лучшим выбором. Но Сосковца к президентской должности надо было готовить. Борис Николаевич посчитал, что Сосковец на тот момент не был готов.
Я предлагал такой вариант. Собрались бы за круглым столом все политические силы, все лидеры и договорились бы о переносе выборов на два года. За это время мы могли бы подготовить со своей стороны нормальную кандидатуру. Подготовить Сосковца. Ельцин над этим предложением думал, не отрицал с ходу. За перенос выборов были и Шумейко, председатель Совета Федерации, и Черномырдин [?! – А. В.]. И компартия. Я три раза встречался с Виктором Ильичом Зоркальцевым и, исходя из этих бесед, сделал вывод, что они не готовы были взять власть. Им тоже нужно было подождать два года, они подготовились бы получше. Ведь народ еще не отошел от потрясения 93-го… Я Зоркальцеву тогда просто прямо сказал: “Мы вас к власти не допустим”».
В этом интервью Коржаков мимоходом дает важную характеристику премьеру: попробуй поуправляй ЧВС! Где сядешь, там и слезешь! Эта черта характера ЧВС, на мой взгляд, стала важным препятствием на пути его дальнейшего карьерного роста. Но в остальном у ЧВС было все в порядке.
«ЧВС всегда вел себя сверхкорректно по отношению к БН, – рассказывает Юмашев. – Когда Коржаков пытался обвинить его, что он ведет предвыборную кампанию, что там собираются подписи, он не зря так реагировал на Коржакова. Он точно никаких команд не давал. И если бы что-то и было, то уже мимо самого ЧВС. Его команда, конечно, хотела, чтобы он и в 1996 году шел, и в 2000-м. Но сам ЧВС действовал сверхаккуратно, сверхделикатно – чтоб даже мысли не было ни у кого, что он пытается занять место БН».
8.4. Выборы. Продолжение
Супруга президента Наина Иосифовна Ельцина волей-неволей стала свидетельницей сложных политических интриг той эпохи.
«В середине марта 96-го, – вспоминает она в своей книге, – коммунистическая Дума денонсировала Беловежские соглашения. Сосковец и Коржаков предложили свой план: Думу распустить и перенести президентские выборы на два года. Чубайс и его единомышленники сопротивлялись этому. Я тогда не знала подробностей, но слышала разговоры о возможных поправках в Конституцию. Борису эти предложения не нравились. Помню, однажды во время семейного обеда он резко прервал разговор на эту тему, встав из-за стола со словами: “Конституцию я менять не буду. Разговор окончен”. Но, как я теперь понимаю, сторонники Сосковца и Коржакова продолжали подталкивать его к отказу от выборов. А Борис тогда очень доверял Коржакову.
Указ о роспуске Думы, запрете КПРФ и переносе выборов был практически готов. Но Борис колебался. Его ближайшие помощники и министр внутренних дел Анатолий Куликов были категорически против этого шага. Таня, конечно, тоже. В решающий момент она уговорила Бориса встретиться с Чубайсом. Аргументы Чубайса оказались убедительными. План Сосковца и Коржакова был сорван – выборы не перенесли».
Юмашев: «Все были против запрета компартии и откладывания выборов. За были только силовики. Для всех был слишком свеж разгон Советов 93 года. Еле-еле проскочили его. Там тоже БН вышел из конституционного поля. А здесь есть прямое нарушение Конституции – выборы через 3 месяца, и вдруг БН их переносит. Нет же ни одной причины внятной, почему он их переносит. ЧВС был жестко против. Он не ругался прямо с Коржаковым и Барсуковым. Он к Илюшину зашел – БН гробят, совсем с ума посходили».
Как писала в своем блоге Татьяна Дьяченко, «мысль, что все необходимые экономические и политические преобразования он сможет сделать без противодействия коммунистов, она, конечно, его вдохновляла на этот жесткий, решительный вариант действий. <…> Тех, кто был против этого варианта, он считал мягкотелыми интеллигентами. Он считал, что противники жесткого варианта просто недооценивают возможности сильной власти».
«Черномырдин выступил категорически против военного переворота, – вспоминает те события Евгений Ясин. – Я считаю, что это было одним из самых важных решений 90-х годов, о котором сейчас почему-то никто не вспоминает. Видимо, потому что оно никогда не выплывало на поверхность, не было предметом общественной дискуссии, но понятно же, насколько это важно».
Интересно, что это подтверждает и Коржаков: «Слава богу, Черномырдин спас ГД. Не Куликов, а Черномырдин!.. Черномырдин несколько раз выступил и воздействовал на Ельцина, хотя до этого у него перебывали все – от генпрокурора до замминистров. И никто не мог его переубедить. Но после разговора Ельцина с Черномырдиным… было решено Думу не трогать».
В избирательной кампании Ельцина у премьера была теневая, но сверхважная роль.
Юмашев:
«Денег на предвыборную кампанию не было. От президентского штаба деньгами занимался ЧВС [для этого у него был Андрей Вавилов, замминистра финансов, человек с неоднозначной репутацией, но обладающий, в глазах ЧВС, одним важным качеством: если сказал, то обязательно сделает. – А. В.]. Бизнес не хотел давать деньги, хотя с каждым были договоренности. Была договоренность, что ЧВС их вызывает, выбивает. И он этим занимался.
Предвыборный штаб кандидата в президенты России Б. Н. Ельцина. Москва, Президент-Отель, 4 июля 1996. Фотограф И. Е. Малашенко
[Архив Ельцин Центра]
В марте он становится заместителем руководителя совета избирательной кампании Ельцина. Когда штаб Сосковца был распущен, илюшинский отвечал за то, чтобы машина работала, чтобы деньги были, команды проходили. Чтобы если в каком-то регионе мост надо построить, чтобы было понятно, что правительство делает. ЧВС отвечал за финансы и за связь аналитической группы с правительством. Условно – перед правительством ставилась задача: БН едет туда-то, а в регионе такие-то проблемы. И ЧВС должен был до или после эти проблемы решить».
Политический стиль Коржакова и Сосковца хорошо иллюстрируют воспоминания Чубайса: в самом начале ельцинского правления Сосковец так проверял лояльность функционеров, выступавших на заседаниях кабинета министров:
– А ты – рыночник?
– Да.
– Ну, тогда продолжай доклад.
Такой же примитивной была и стратегия предвыборной кампании, которую президент поручил Сосковцу, – она опиралась на голый административный ресурс (15 января Ельцин сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС, что создал Общероссийский штаб по выборам президента во главе с Сосковцом, в связи с чем первый вице-премьер «наполовину освобожден» от своих обязанностей). О других инструментах тут не задумывались. Это прекрасно иллюстрирует приведенная выше запись беседы ЧВС с Коржаковым, который убеждает премьера активнее влиять на губернаторов.