А. Т.)
С одной стороны, она узел завязала для того, чтобы удача в охоте была, а с другой — чтобы он жил долго. Когда жена закончила, муж ее обманул. Он вышел из дома и убежал. Но жена его догнала и все узлы вместе с волосами обрезала. И сказала:
— Раз ты меня не послушался, иди теперь к своим.
Этот охотник, когда пришел на новое стойбище, прожил лишь несколько дней и умер. А люди опять ушли, покинули свои юрты. Земля большая, места везде много. Если олени есть, жить всюду можно. И теперь живут, и радуются, что счастливы.
Из рукописи Николая Александровича Тишинова «Нефтяник № 1»:
«…А потом был Баку. «Первый» Баку в его жизни. Будет еще и «второй», и «третий». В 1936 году Виктор Муравленко закончил институт, стал дипломированным инженером. Мог быть нефтяником любого профиля, но профессию выбрал именно по специализации «бурение нефтяных и газовых скважин». На ином месте себя не мыслил. Только буровик. И дипломный проект защитил по этой теме, готовился загодя. Одним словом, суждено ему было быть буровых дел мастером, с самого начала рабочего пути.
Обустраиваться на новом незнакомом месте было не просто, но бытовые неудобства Муравленко никогда особенно не тяготили, а молодая жена, «прирожденная нефтяница», знала, на что шла, выходя замуж. С квартирой помогли в тресте «Бакнефть». Там он познакомился с полулегендарным Шварцем, главным инженером, по книгам которого изучал в институте курс бурения. Тот оказался не только ученым теоретиком, но и практиком. Да и совсем не походил на «академического старика» в пенсне, напротив, был подтянут и моложав, прост в общении.
— Диплом № 661, присвоена квалификация инженера-нефтяника, — сказал Яков Аронович. — По документам видно, что ты уже работал бурильщиком.
— Вот с этого и хочу начать, — твердо отозвался Муравленко.
— Что так? Инженер больше получает, — хитро прищурился Шварц.
— Нужно глубже вникнуть в производство. Пошлите на рабочее место бурильщика.
— Одобряю. Отличное начало для будущей инженерной деятельности — с азов, — похвалил начальник. — Тогда зачислим тебя в Лок-Батайскую контору бурения. В бригаду Петра Шумилова — знатный мастер, на весь Баку славится. Многому у него научишься. Диплом дипломом, это всё хорошо, но живая нефть — это как кровь для бурильщика. Ее надо видеть, чувствовать. А из первой скважины даже и пригубить не грех.
Так Муравленко оказался в одной из лучших бригад «Бакнефти». Шумилов встретил его сначала настороженно, приставил ему в напарники опытного бурильщика-орденоносца Вано Георгадзе, чтобы помог в случае чего. Но уже после первой вахты и Вано, и сам Петр Петрович, не сговариваясь, сошлись в оценке новичка: годен к работе на все сто процентов. Как сказал Шварц, «чувствует нефть».
Однажды Виктору пришлось отстоять подряд три вахты — случай исключительный, рекордный в своем роде, годящийся для какой-нибудь книги Гиннесса. Произошло это, правда, в нарушение всех трудовых норм, по стечению обстоятельств. Сначала Вано попросил его подменить, поскольку «у брата — вах! — свадьба!», а на следующий день и второй сменщик не вышел — заболел. Трое суток не спать, работать у бурового станка — это не шутки. Но Муравленко выдержал, не допустил ни одного сбоя или ошибки. Вот что значит молодой, здоровый организм. А еще — ответственность, чувство локтя, товарищество, особое братство буровиков. После этого случая его окончательно признали своим. Он даже в рабочий рапорт вписал тех, за кого держал вахту. Но Вано пошел в бухгалтерию и попросил сделать перерасчет зарплаты на Муравленко. Они уже стали к тому времени друзьями.
Случались на буровой и аварии. Даже самую незначительную из них Виктор расценивал как личную катастрофу. Бывало это, правда, редко, но вот как-то раз, во время ночной вахты оборвались бурильные трубы. В подобных случаях ликвидировать аварию помогает особый «ловильный мастер». Но найти его нигде не удалось. А время шло, мог произойти так называемый «прихват», и тогда извлечь инструмент, поднять трубы было бы значительно труднее. Муравленко решил действовать самостоятельно — силами самой вахты. Пошел на риск. Авария в итоге была ликвидирована, а сменное задание даже перевыполнили.
Но скрыть происшествие от Шумилова не удалось: у мастера был глаз наметанный. Пришлось объясняться. Петр Петрович сначала поворчал на Муравленко, пожурил за то, что действовали без «ловильного», а потом неожиданно и похвалил — за смелость и оправданный риск. За то, что в трудную минуту взял всю ответственность на себя. Это уже признак настоящего руководителя: умение принимать верное решение, не бояться, не перекладывать проблему на «другого дядю». Настоящего нефтяника отличает не только упорный труд, но еще и смекалка, инициатива. Без них никуда, так на всю жизнь подсобным рабочим и останешься.
А вскоре Муравленко сам был назначен буровым мастером на нефтепромысле имени Молотова. А еще через некоторое время — старшим инженером нормативно-исследовательской станции Главнефти. Грамотного специалиста «Бакнефти» выдвигали по заслугам, не по какой-то протекции. По ступенькам служебной лестницы Виктор поднимался исключительно благодаря своей работоспособности, мастерству и организаторскому таланту. Да и личные, душевные качества тоже принималась в расчет. Он умел находить с людьми общий язык, не доводил дело до напрасных конфликтов, отличался сердечностью и вниманием к подчиненным.
А время становилось всё более тревожным. Во всем мире, не только в СССР. В Германии прошла полная милитаризация, Гитлер чувствовал себя в Европе всё более уверенней, нарушая все соглашения Лиги Наций и Версальского договора. Немецкие войска оккупировали богатейшую Рейнскую область. Италия окончательно завоевала Эфиопию, превратив ее в свою колонию. Заполыхала гражданская война в Испании. Немецкие «люфтваффе» стали бомбить позиции республиканской армии. Началось создание первых антифашистских Интербригад (под вымышленными именами в небе Испании появились и советские летчики). Япония нацелилась на Китай, стремясь к главенствующей роли во всем Тихоокеанском регионе. Военно-фашистская ось «Германия — Италия — Япония» приобретала реальные очертания. Всё это грозило новой мировой войной.
В СССР проходили «партийные чистки», судебные процессы с «покаяниями» и «разоблачениями». Но в то же время вся страна рукоплескала Валерию Чкалову, совершившему беспримерный перелет на Дальний Восток через всю Россию, а Леваневский пролетел без посадок из Лос-Анджелеса в Москву. На экраны вышли искрометные фильмы «Цирк» с советской звездой Любовью Орловой и «Вратарь». А Лев Ландау опубликовал фундаментальную работу по физике… Черное и белое — так было всегда в Истории. Но простые люди живут многоцветием красок и оттенков, каждый день для них начинается не только восходом солнца, но и надеждой, верой в счастье. Народы почти всегда отделены от своих правителей стеклянной стеной, а черно-белая хроника никогда не способна отразить всю гамму личных чувств и переживаний каждого отдельного человека, его боль и радость. И уж совсем глупо и подло замазывать целиком всё прошлое или лишь обелять его.
Муравленко был человеком своего времени, великой эпохи, как бы кто к ней ни относился. Он был человеком дела — а это главное. Патриотом страны, и это еще более важно. Поэтому, когда зимой 1936 года ему пришла повестка из военкомата, он с чувством гордости и радости пошел служить в армию. Его, как инженера и специалиста, направили в школу командиров РККА. Началось обучение новым навыкам, на сей раз — воинским, «науке побеждать». Дисциплины, являющейся основой всей армейской жизни, Муравленко было не занимать, ну а побеждать он привык смолоду, это было у него в крови. Но в любом случае школа командного состава рабоче-крестьянской Красной армии пошла ему только на пользу. Он стал еще более организован и целеустремлен, а уж в тактико-оперативных и стратегических военных действиях разбирался, как настоящий профессионал.
Что ни говори, а «военная косточка» была в нем еще и от отца. В военном обмундировании, поскрипывая кожаными ремнями и сапогами, выглядел Виктор подтянутым и даже щеголеватым. Спустя год в петлицах у него появились два «кубаря» — звание лейтенанта. Он, как и все молодые люди в то время, готовил себя к войне. И, наверное, начав с командира роты, он дошел бы и до полка, и до дивизии, руководил бы армией или фронтом (при его-то выдающихся организаторских талантах, личном мужестве и обдуманном риске, без которого не выиграть битву), встал бы в один ряд с нашими прославленными маршалами-победителями. Он обладал для этого всеми качествами, и именно такие люди становились во главе войск во все времена. Но судьба определила для Муравленко иное поле сражения, другую битву — за нефть. И он ее выиграл.
Когда Виктор Иванович вернулся в Баку, всех нефтяников волновала одна новость — рождение нового нефтеносного района страны между Волгой и Уралом, Среднего Поволжья. Его сразу же стали называть «Вторым Баку». Это было точно и справедливо. Хотя бы даже потому, что туда — в Куйбышевскую область, в Приуралье, в Сызрань — потянулись испытанные «бакинцы», самые опытные «нефтяные волки» — буровики, промысловики, мастера, инженеры, перспективная «нефтяная молодежь». «Первый Баку» обязан был помочь встать на ноги «второму». Не мог не отправиться туда и Виктор Муравленко. К тому же это его горячее желание совпало с путевкой-направлением от наркомата нефтяной промышленности в старинный приволжский городок Сызрань, который становился одним из центров куйбышевского региона. Именно здесь в 1936 году была пробурена знаменитая скважина № 8, давшая первую нефть.
До войны в Сызрани проживало чуть более ста тысяч человек (включая пригороды Батраки и Кашпир) — средний по всем меркам и по промышленному потенциалу город. Основная отрасль экономики, как и до революции, — мукомольная. Но это до прихода нефтяников, до появления «черного золота». Всего за несколько лет индустриализации Сызрань пре