— Ее изложил Василий Быковский, мэр города Муравленко. Он считает, что природный, имущественный и человеческий капитал у нас в стране падает. А всё это триединство и составляет национальное богатство страны. А если национальное богатство падает, то мы идем в никуда. Весь топливно-экономический комплекс гробит экономику России. У добычи нефти и газа есть свои плюсы и минусы. Во-первых, нефть и газ развращают экономику страны. Развращают правительство. Правительство думает, что оно работает, а на самом деле нет, идет время упущенных возможностей. Последний нефтеперерабатывающий завод был построен в 1982 году. Других заводов тоже нет, нет текстильной промышленности и так далее. Всё носим импортное. Едим импортное. Перекроют канал — и мы умрем голыми и голодными. Потому что идет разврат России легкой нефтью и газом. Но и они не вечны, иссякают. С Самотлора сняты все сливки. Эффективности в добыче нефти и газа не будет. Поэтому у таких городов, как Новый Уренгой, Надым, Ноябрьск, даже у его любимого города Муравленко большого будущего нет. Если страна не хочет дальше затягивать на себе сырьевую петлю, то она должна развивать ресурсы.
По теории Быковского существуют пять этапов жизни нефтяных месторождений и нефтяных городов. Каждый этап примерно по тридцать лет. Первый — это 1933–1963 годы: поиск нефтяных месторождений, геологоразведка. Второй — 1964–1994 годы: интенсивное обустройство месторождений и городов. В это время себестоимость при поиске была высокая, при обустройстве высокая, но она снижалась. Третий этап, допустим, с 1994 по 2024 год. Режим обалденный, можно и деньги не вкладывать, и сливки снимать. Но придет время, лет через пятнадцать, — на что будет жить Россия? Десять лет уже потеряно. Даже больше. С 1990 по 2006 год ничего не сделано. Хотя цены на нефть все время росли. И мы этой ситуацией никак не воспользовались. Прошляпили. Создали какой-то стабилизационный фонд, который лежит в чужих банках и работает на чужую экономику. Это преступление.
— А четвертый и пятый этапы? — спросил Леша.
— Об этом и говорить не стоит. Трагедия, мертвая зона, — Чишинов покачал головой. — Правда, на пятом этапе может вновь начаться подъем, но это будет уже другая, новая энергия, иные люди, возможно, уже совсем иное человечество. Но мы с тобой совсем уж в далекое будущее ушли, как фантасты. Хотя ты, может быть, всё своими глазами увидишь. Будешь сидеть со своими внуками и правнуками и рассказывать им о таком забавном старичке-соседе — дяде Коле Чишинове, который жил в Атлантиде — Советском Союзе.
— Я им буду рассказывать о Муравленко, — сказал Алексей.
— Дай-то бог! — ответил Николай Александрович. — Этого мне довольно.
И тут Леша добавил странную фразу:
— Потому что прадеда своего мои внуки и так не забудут.
— Чего-чего? — переспросил дядя Коля, насторожившись.
— До футбола осталось тридцать минут, — сказал Леша. — Я тебе после матча объясню. А пока успею прочитать еще одну главу из твоей рукописи.
— Ну, давай, — согласился Чишинов. — Если что будет неясно, отвечу на любые вопросы.
— В этом не сомневаюсь, — кивнул Алексей, еще раз взглянув на старые фотографии на стене, которые будто бы тоже прислушивались к их разговору. Аможет быть, так оно и было на самом деле? Хочется в это почему-то верить.
Человек рождается не для того, чтобы умереть, а чтобы жить дальше…
Две цитаты:
«Образно говоря, все мы, нефтяники-сибиряки, да и не только мы, — «птенцы гнезда муравленковского». Виктор Иванович был очень известным в стране человеком. И любили его, и уважали. С его мнением считались и Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин, и Председатель Госплана СССР Н. К. Байбаков, а в ЦК КПСС к нему относились с неподдельным уважением и даже почтением — явление само по себе для этой организации уникальное. Почему? Ответ мой прост — Муравленко был таким человеком, не уважать которого было нельзя. Его личность — совокупность особых человеческих качеств.
Во-первых, он умел слушать людей. Он сочетал в себе принципиальность и твердость руководителя с отеческой мягкостью… Он любил свое окружение, своих товарищей. И, знаете, очень редко среди нефтяников встречались мерзавцы. Просто среда и профессия отторгали таких людей. Отторгали условия жизни и работы — жили в балках и бараках, общежитиях, мерзли на зверском холоде, подставляли плечо друг другу в сложнейших ежедневных ситуациях. Это были условия не для пакостной публики! Не доверять людям было нельзя. И приходили к Виктору Ивановичу, как на исповедь к батюшке, все до капли рассказывали. Но знали, что не всегда можно было рассчитывать на «отпущение грехов». Вот в таком отеческом подходе к людям и был весь Виктор Иванович Муравленко. И в больших, и в малых делах».
(В. И. Грайфер, последний руководитель «Главтюменнефтегаза» с 1985 по 1990 год)
«Дорогой Виктор Иванович! От всей души поздравляю со славным 50-летием! Я, как и все нефтяники страны, знаю Вас как неутомимого и принципиального работника, отдающего все силы развитию нефтяной промышленности. Особенно много Вы сделали для создания «второго Баку». Ваша кипучая и плодотворная деятельность всегда являлась примером для специалистов-нефтяников, особенно молодых кадров. Знаю Вас как скромного и обаятельного друга, всегда готового подать руку товарищу в тяжелую минуту жизни. Желаю крепкого-крепкого здоровья, счастья в личной жизни, еще больших успехов в Вашей трудовой деятельности на благо нашей Родины!
Пользуясь случаем, поздравляю с Новым годом, желаю, чтобы он стал новой светлой страницей в Вашей жизни.
С глубоким, искренним уважением
Н. Байбаков.
Декабрь 1962 года».
Сухие факты и хроника:
1988 год. Коллективом НГДУ «Федоровскнефть» добыта двухмиллионная тонна нефти.
НГДУ «Сургутнефть» добыло стомиллионную тонну нефти на Западно-Сургутском месторождении со дня его эксплуатации.
Начата эксплуатация Покамасовского месторождения. Введены в опытно-промышленную эксплуатацию Ургут-ское, Западно-Ургутское, Киняминское месторождения.
1989 год. Создано совместное советско-канадское предприятие «Юганскфракмастер».
1990 год. Коллектив НГДУ «Лянторнефть» добыл за год десять миллионов тонн нефти.
НГДУ «Майскнефть» достигло максимального уровня добычи нефти — 10 миллионов 675 тысяч тонн.
Введено в эксплуатацию Средне-Асомкинское месторождение нефти.
1991 год. НГДУ «Черногорнефть» вышло из состава ПО «Нижневартовск».
Ликвидация «Главтюменнефтегаза».
Распад Союза Советских Социалистических Республик.
Создание Урайского управления магистральных нефтепроводов.
1992 год. Добыта 400-миллионная тонна мегионской нефти. В НГДУ «Майскнефть» добыта 50-миллионная тонна нефти.
15 лет со дня смерти В. И. Муравленко.
Динамика добычи нефти в Мегионе:
1964 год — 59,3 тыс. тонн.
1965 год — 312,3 тыс. тонн.
1966 год — 516,4 тыс. тонн.
1967 год — 714,1 тыс. тонн.
1968 год — 1046,1 тыс. тонн.
1969 год — 3817,0 тыс. тонн.
1970 год — 8219,3 тыс. тонн.
1971 год — 11437,9 тыс. тонн.
1972 год — 5730,2 тыс. тонн.
1973 год — 7593,8 тыс. тонн.
1974 год — 9070,0 тыс. тонн.
1975 год — 10698,0 тыс. тонн.
1976 год — 12430,5 тыс. тонн.
1977 год — 8490,6 тыс. тонн.
1978 год — 14704,8 тыс. тонн.
1979 год — 23585,6 тыс. тонн.
1980 год — 26227,4 тыс. тонн,
1981 год — 27445,0 тыс. тонн.
1982 год — 27526,4 тыс. тонн.
1983 год — 26680,9 тыс. тонн.
1990 год — 17268,0 тыс. тонн.
1991 год — 16713,0 тыс. тонн.
1992 год — 14588,0 тыс. тонн.
1993 год — 13231,7 тыс. тонн.
1994 год — 13128,0 тыс. тонн.
1995 год — 12840,0 тыс. тонн.
1996 год — 12473,0 тыс. тонн.
1997 год — 12276,1 тыс. тонн.
1998 год — 11755,8 тыс. тонн.
1999 год — 11900,0 тыс. тонн.
2000 год — 12100,0 тыс. тонн.
Из выступления В. И. Муравленко:
«Пора свой совхоз, свое подсобное хозяйство заводить. Местные ресурсы! Это крайне важно. Может быть, на базе колхоза. Пусть у нас будет свое свежее живое молочишко, сметанка для детишек, да и не только для них. Рабочему человеку такое тоже полезно. Свои коровы, свои птицефермы! Свой картофель, а может, и огурчики свои. Почему бы нет! Некоторые полагают, что доставлять сюда самолетом овощи, молочные продукты, яйца дешевле и проще, чем производить на месте. Проще-то проще, конечно, меньше хлопот… А вот качество, качество… Пусть сложнее для нас и поначалу дороже, но потом окупится. И главное, людям, людям нашим на пользу пойдет. Надо нам научиться все, что возможно, на месте производить… Устроим свои парники, теплицы. Введем в штат агрономов, зоотехников. На этом экономить нельзя. Экономия на бытовых нуждах — самое убыточное, самое невыгодное дело».
Два взгляда из прошлого на российскую Сибирь и Север:
«К северу от Вологды идут необъятные пространства, где еще царит патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость».
(В. И. Ленин. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 228)
«Красота и великолепие Севера заключаются прежде всего в разнообразии и полной разнохарактерности его окраин и отдельных районов тысячеверстного пространства. В Сибири и на Севере нет трафарета в окружающей природе, и глаз ежеминутно замечает всё новые и новые картины северной природы, то суровой и мрачной, грозной в беспросветную полярную ночь и злую жгучую вьюгу полярной зимы, то очаровательной, как незаходящее полуночное солнце, как полное глубокого таинственного смысла северное сияние, как шум великих северных лесов…»
(Исследователь Российского Севера и Сибири А. А. Жилинский. «Крайний Север Европейской России». Пг., 1919)
Из рукописи Николая Александровича Чишинова «Нефтяник № 1»:
«Типичный европеец по складу своего ума, вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин отказывал Сибири и Крайнему Северу в праве на цивилизованную жизнь, считал эти места дикими и варварскими, использовал с этой целью другое ругательное слово — «патриархальность», хотя чем оно плохо? Патриархальность — это традиция, спокойствие, чистота, порядок, нравственное борение, наконец. И, между прочим, именно Тюмень приютила его бренные останки во время Великой Отечественной войны, которые были вывезены из Мавзолея в 1941 году. Данные об этом были рассекрече