гда не знавших медицины горцев. (Самому ему оставалось жить всего три года.)
Избавившись от самодельного, изрезавшего все плечи рюкзака, Виктор показал родителем свеженький аттестат об окончании школы. Когда прошла первая радость встречи, пока мама хлопотала у плиты, выставляя на стол всё новые вкусные блюда, отец сказал:
— Если ты, сынок, еще не выбрал себе дело жизни, то здесь недалеко — на Стерч-Керчи разведчики ищут нефть. Работа самая настоящая, для мужчин. Попробуй, не пожалеешь.
И Виктор Муравленко сделал свой выбор. Раз и навсегда».
Глава вторая
Солнце к одиннадцати часам стало припекать вовсю. С Бабаевских прудов доносилось веселое повизгивание малышни и не менее радостный лай собак. Леша уже давно сидел в плавках, он даже пару раз успел сбегать и искупаться. Дяде Коле загорать было ни к чему — кожа его была от природы смуглой и какой-то будто продубленной всякими ветрами и непогодой. Он лишь аккуратно повесил пиджак на березовый сучок и снял обувь. С шашлыками было уже покончено, теперь они пили зеленый чай из термоса. И угощались ароматной дачной клубникой. Вдруг откуда-то из-за деревьев к ним прилетел пятнистый мячик, едва не угодив в скатерть со снедью. Алексей тотчас вскочил, умело побросал его с ноги на ногу и отпасовал обратно хлестким ударом правой.
— Ну ты прямо как Зидан! — с удовольствием произнес дядя Коля.
— Зидан, конечно, хорош, но он уже глубокий старик, Франция обречена, они выдохнутся во втором тайме, — пустился в рассуждения Алексей, но тут почему-то остановился, будто вспомнив о чем-то другом, и спросил: — А как Муравленко относился к футболу? Это очень важно. Я не представляю себе нормального человека, который будет спать во время финального матча.
— Нормально и относился, — ответил старший. — Он вообще любил спортивные репортажи. Когда в Англии в 1966 году проходил чемпионат мира по футболу, мы все слушали радио, болели за наших. И Виктор Иванович тоже. Жаль, что заняли только четвертое место. Немцы нам подгадили, играли грубо, в кость. А какие были имена — Яшин, Численко, Хурцилава, Воронин, Банишевский! Если бы еще Стрельцов был, зря посадили… А вот тебе такой случай, связанный непосредственно с футболом. У нас в Тюменской области была команда «Нефтяник», играла нс в высшей лиге, но в классе «А». Тоже мастера, словом. Другой «Нефтяник», бакинский, конечно, посильнее был, но и наши были не лыком шиты. Представляли главный топливно-энергетический комплекс страны. Хотя порою и не все складывалось как нужно.
— Не «Челси», короче, — съязвил Леша.
— Зато играли свои, а не те, которые с пальм слезли, — парировал дядя Коля. — Это сейчас у вас в командах одни иностранцы за мячом бегают! Чего проще: закупил легионеров и выпускай на поле, как бизонов. Намедни в «Динамо» на матч вышли все одиннадцать игроков — иностранцев. Да и тренер теперь в сборной будет, говорят, тот еще Гусь голландский. И после этого хотите чего-то в футболе добиться? Открытый чемпионат Мальты, может быть, и выиграете. Вместо того чтобы в России футбол развивать, сделали из него «Макдоналдс» какой-то, сплошной бизнес по гамбургскому счету.
— Ладно, так что там с «Нефтяником»?
— Дело было в 1971 году. Мне потом старший тренер этой команды Слава Медведев рассказывал. А у Муравленко было особое отношение к спорту. Он четко понимал, что Тюмени нужна своя отличная футбольная команда. Молодежи требуются свои местные, а не столичные кумиры, необходима эмоциональная встряска после тяжелейшего труда. Потому что одними высокими заработками молодых в этих краях не удержать. И такая футбольная команда появилась! Можно сказать, что он, Муравленко, ее и создал. Первым делом он пригласил из Харькова молодого перспективного тренера Медведева. И вот сидит Слава у него в приемной и думает: «Шутка ли, такой государственный деятель, живая легенда, будет с ним сейчас говорить! Господи, спаси и сохрани!» Поджилки трясутся. Сам-то он до этого только заводскую команду тренировал, с сильными мира сего, как говорится, не общался. А из окон приемной виден Центральный стадион, газон зеленый, кто-то мяч гоняет, летний вечерок теплый, а у него самого озноб по всему телу. В голове всё путается, все составленные планы смешались. Наконец, секретарша ему говорит: «Заходите!» Медведев переступает порог кабинета. Перед ним — стол, длинный ряд стульев, на стене — карта Тюменской области с многочисленными флажками-символами. И немолодой, но крепкий мужчина с проницательным взглядом, хотя глаза уже чуть усталые после трудного рабочего дня.
Муравленко встает, обходит вокруг стола, ласково, но без панибратства кладет руку на плечо тренеру и говорит: «Ну, здравствуйте, Вячеслав Федорович. Рассказывайте о себе, о родителях, о своих ближайших планах, о прежней работе, об увлечениях…» Все просто, все естественно, как старому знакомому, с которым долго не виделся. И у Медведева сразу отлегло от души. Спокойно стало, словно он пришел в родной дом, и он начал говорить, А Виктор Иванович слушал и не перебивал. У него вообще было поразительное умение слушать собеседника. Вот вы, молодые, когда соберетесь в стаю, галдите, как крикливые грачи, каждый о своем талдычит и никто никого не слушает. А надо уметь молчать, нужно дать товарищу выговориться. Уметь слушать — это великая наука познания. А то получается — одни глухие кругом.
— Я же вот тебя слушаю, — резонно заметил Алексей. — И пока что не перебиваю.
— И правильно делаешь. Так вот, пока Медведев рассказывал, телефоны на столе у Муравленко не умолкали. Звонили с Сургута, Урая, Нижневартовска, Куйбышева, теперь это Самара, с Москвы… и все звонки неотложные, по делу. Виктору Ивановичу, конечно, приходилось на них отрываться. Но когда он возвращался к разговором с тренером, четко помнил, на чем была остановлена беседа. Всё держал в голове. Вы теперь всё в компьютере держите, а надо бы в голове. Вот вам электроэнергию отключат, вы без башки и останетесь. На Чубайса надейся, а сам не плошай… А Виктор Иванович, пока слушал Медведева, намеренно ничего не спрашивал про дела футбольные. Ему было важно понять, что это за человек? Можно ли ему доверить команду с таким ответственным названием — «Нефтяник»? Он словно бы изучал его со всех точек зрения. У Муравленко была отличительная черта характера — умение понимать, познавать людей. Поэтому-то в подборе кадров ему не было равных. А тут нужно было создать такую футбольную команду, чтобы она была на уровне тех высоких задач, которые решались в этом нефтяном крае.
Ну, а для самого Медведева это был редкий шанс, своеобразная стартовая площадка — ведь Муравленко абы кого в свой кабинет не приглашал, эту честь надо было еще заслужить, хотя бы своей прошлой деятельностью. Он очень хорошо запомнил слова Виктора Ивановича о том, что футболистам полезно играть в шахматы, чтобы научиться мыслить аналитически, просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Скажу тебе от себя, случись такое вдруг — назначили бы Муравленко главным тренером сборной СССР по футболу, — и быть бы нам уже давно чемпионами мира!.. А тогда, когда беседа закончилась и Слава еще не знал, как определится его судьба, Виктор Иванович вернулся к своему рабочему столу, снял «прямой» телефон и коротко сказал кому-то: «Думаю, этот молодой человек нас не подведет. Будем назначать».
— Ну а потом? — спросил Леша.
— Команда при Медведеве стала подниматься с конца турнирной таблицы. Ушла из опасной зоны, начала забивать голы, выигрывать один матч за другим. Прочно обосновалась в первой десятке. А Виктор Иванович, между прочим, по окончании сезона сделал футболистам царский подарок — распределил между ведущими игроками несколько автомашин. Потому что он был человеком слова и дела. По труду и вознаграждение. Это называлось: забота о человеке, о чем сейчас начисто забыто, одна трепотня.
— Как с пивным ларьком в Туапсе, — напомнил Леша.
— Именно, — всерьез подтвердил Николай Николаевич. — А что ты хочешь? Он ведь не только свежее пиво предоставил отдыхающим нефтяникам, но и лучшего сочинского повара, мастера-профессионала высочайшего класса, переманил в этот пансионат. Это никакая не мелочь, как можно подумать, а насущная необходимость, именно отцовская забота о людях. Ты знаешь, что до Муравленко на тюменских буровых даже не было нормального питания?
Бурильщик — это вообще такая профессия, что долго не живешь. Постоянное напряжение, климат адский, то гнус, то стресс, да еще и еда порою всухомятку. А Виктор Иванович первым делом организовал на буровых трехразовое питание. Дал «добро» на открытие первой столовой в бригаде Шенбергера. Приехал туда вместе с министром Шашиным. Сняли пробу с борща, остались довольны. Министр спрашивает: «А это сколько же надо поваров, если у нас 1500 буровых бригад? Не накладно ли будет?» — «Нет, — отвечает Виктор Иванович, — не накладно. Здоровье буровиков дороже!»
И он был стопроцентно прав, потому что все затраты окупились сторицей. И заболевания значительно сократились, и вообще смертность уменьшилась… Великий человек, скажу тебе, велик во всем, даже якобы в мелочах. Вот потому-то после смерти его именем и назвали и город, и улицы, и горный перевал, и теплоход.
— Даже город? — удивился Алексей.
— Да, есть теперь в Сибири, в Тюменском крае такой город — Муравленко, — подтвердил дядя Коля. — Бывший поселок в Пуровском районе Ямало-Ненецкого автономного округа. Ему еще в 1990 году дали статус города. Я жил там одно время. Могу тебе о нем часами рассказывать, потому что полюбил, как родной, будто родился в нем. Есть охота послушать?
— Валяй, — кивнул Леша, взглянув на часы. — Времени у нас до финального матча еще навалом. А я пока позагораю.
Он растянул свое долговязое тело на травке, положил под загривок ладонь и закрыл глаза. Блаженная улыбка заиграла на его лице под бликами солнца. Казалось, что еще надо молодому человеку для счастья? Вот так лежать на теплой земле и ни о чем не думать. Всё само собой прорастет, взойдет и образуется. А еще лучше, если и урожай соберут, к обеду. Только чтобы разбудили вовремя.