— Везде люди приходят на концерты танцевать, петь, в общем, отдыхать. Нигде в Советском Союзе, тем более на Западе, мы не видели, чтобы зрителям запрещали вставать с мест, как это делается у вас. Такой ненормальный порядок был на наших концертах последний раз шесть лет назад. Мы против драк и давок, которые, к сожалению, тоже бывают на наших концертах. Но также мы не поддерживаем и тех, кто искусственно сдерживает эмоции зрителей, как у вас в Красноярске. В целом же мне понравилась Сибирь зимой и гостеприимство красноярцев. Спасибо.
Вопросы Виктору Цою задавал Лев Беляев.
"Красноярский Комсомолец", 9 декабря 1989 г.
— Сейчас ты выпустил новую работу "Звезда по имени Солнце". Это намек на себя или намек на что-то такое неопределенное?
— Скорее всего "на что-то неопределенное", чем на себя, хотя не знаю.
— Ты можешь сказать, что для тебя главное: творческая карьера, карьера на личном поприще, или что-то другое, скажем, слава.
— Ну, это все для меня не очень важно.
— Слава?
— Да, для меня важнее сохранить какое-то самоуважение и некоторую внутреннюю свободу, которая у меня сейчас есть, но сохранить ее очень трудно, приходится все время бороться со всякими соблазнами. И я с ними борюсь.
— Например?
— Ну. Если вопрос ставить так, что я вынужден буду играть музыку, которую я не хочу играть, но которая нравится людям, было бы нечестно ее играть, но для меня это был бы соблазн.
— Каким бы ты хотел видеть себя лет через 5? Хотел бы ты, чтобы тебя как-то вспоминали, вспоминали твою лучшую сторону? Каким ты видишь себя лет через 5–6?
— Не знаю. Я, конечно, хотел бы больше всего никак не запятнать, скажем, свое доброе имя. Чтобы ни у кого не было повода меня в чем-то упрекнуть, все остальное для меня не важно.
— Если бы тебе была гарантирована популярность на Западе, что бы ты выбрал: уехать на Запад или все-таки остаться в России?
— Я вообще не понимаю, почему здесь должна стоять проблема выбора. Я здесь живу, играю концерты, и, тем не менее, все это мне не мешает ездить на Запад, записывать пластинки группы КИНО. Я не помню, чтобы мне приходилось что-то выбирать. Какая разница, зачем мы ставим себе границы. Везде живут люди.
— А ты не боишься, что будет такая ситуация в Союзе, когда КИНО станет непопулярно?
— Мы никогда не окажемся не у дел. Я вам это объясняю уже 10 минут. О том, что для меня вообще это не главное, что даже, если я окажусь, например, в тюрьме, и у меня там будет шестиструнная гитара, я уже не окажусь не у дел. Понимаете? Потому что я буду заниматься своим делом. И какие-то внешние факторы: стадион, подвал, квартира, что угодно еще, для нас особой роли не играют.
— Ну, в общем. Ты можешь сейчас сказать, что это все, о чем ты мечтал в 1981-83 годах, когда записал свой первый альбом.
— Опять…
— Просто да или нет?
— Объясняю еще раз. Я ни о чем таком не мечтал, понимаете? То есть, конечно, хотелось быть популярным, чтобы собирались большие залы, но я никогда не считал это самым важным, самым главным. Потому что популярность — вещь, которая зависит от очень многих факторов, от фактора социальной злободневности, например. Я мог бы точно так же не попасть в струю, но это ничего не изменило бы, песни остались бы теми же самыми. Понимаете?! Так что…
— Хорошо. Что для тебя является первоосновой в жизни. Для чего, грубо говоря, ты живешь?
— Я живу для того, чтобы заниматься своим делом, и для того, чтобы мне было интересно жить, чтобы мне не было скучно.
— Скажи, а у вас в группе между ребятами чувствуется, что ты лидер? И это как-то сказывается на ваших взаимоотношениях?
— Нет. Мы все друзья. И это замечательно, гораздо больше проводим время, не люблю это слово, не по работе, но… Запутался. Ну, в общем, гораздо больше развлекаемся, чем занимаемся. То есть, мы очень часто встречаемся вне концертов. Просто все друзья, и так получилось, что мы еще и играем вместе.
— Виктор, вам приходилось очень часто встречаться с журналистами. Они вам, наверное, изрядно надоели?
— Ужасно…
— Как вы относитесь к Пленуму по национальному вопросу?
— Ну, это уже политика. Вы знаете, я вообще никак не отношусь к разным пленумам, и вообще… я все это стараюсь не видеть. Меня интересуют реальные изменения. Если я их чувствую, то они, значит, есть. Если я их не чувствую, значит их нет. Поэтому, все это конечно замечательно, но давайте посмотрим, к чему это приведет.
— Виктор, у вас есть какой-нибудь девиз?
— Не знаю… Ну, такого нет, чтобы я сказал себе "Ура!"…
— Виктор, давайте представим себе сказочную ситуацию. Вы поймали золотую рыбку и она может выполнить три ваших желания. Что бы вы загадали?
— Это очень сложный вопрос. Ну, самое главное, чего бы хотелось, чтобы люди достигли какого-то взаимопонимания, чтобы эти огромные размешанные национальности, вероисповедания, общественный строй, наконец, поняли друг друга, если это возможно… И тогда все встало бы на свои места и уже больше никаких желаний не было бы.
— Виктор, а вы любите животных?
— Да.
— Ваше любимое животное?
— Трудно сказать. Животные — это такое… Боюсь обидеть остальных.
— А вот то, что ты показывал в фильме "Игла" — это наигранные трюки или настоящие?
— В смысле?
— Ну, в "Игле", например, ты там со всеми быстро расправлялся.
— Ну нет, я как-то занимался всем этим. Конечно, все это в кино… Конечно, в реальной жизни с таким количеством противников я бы не справился.
Десятки тысяч ташкентцев в эти дни на концертах группы КИНО. Всю группу в нашу арт-гостиную мы пригласить не смогли. Но Виктор Цой — вот он, веселый, энергичный, задорный, здоровый. "Ой, какой здоровый!", — сказал мой одиннадцатилетний сын, которого Виктор поднял вверх одной левой.
— Виктор, в нашей артистической гостиной традиция — отвечать сразу и действительно то, что ты думаешь. Ответь, почему в фойе Центрального зала спорта "Юбилейный" перед выступлением КИНО продавались за "трояк" календари с твоим изображением? Почему не было показано ни одной твоей картины?
— Ты хочешь, чтобы я, приехав на три дня, еще и выставлялся как художник? Конечно, это прекрасная идея — в зале выступает группа КИНО, а в фойе мои картины, и особенно работы нашего барабанщика Георгия Гурьянова — известного авангардиста. За пределами нашей страны известного хорошо, а в Союзе — значительном меньше. Но для таких серьезных гастролей, для попытки раскрыть себя наиболее многогранно как творческую личность, к сожалению, почти никогда не хватает времени, я бы сказал, глубины организации гастролей. Наши менеджеры, к сожалению, считают своей главной задачей извлечение максимальной прибыли. Творческую сторону гастролей они во внимание не принимают. И зря. Во время моих выступлений в Америке американские менеджеры сразу устроили и выставку моих работ. Это, как они объяснили, значительно прибавило мне "Долгосрочной популярности".
У нас, к сожалению, менеджеры еще не научились мыслить, перспективно, живут в основном сиюминутным расчетом. Приносит Цой большие прибыли, как музыкант — выжмем из этого все, что можно. А художник Цой пусть будет больше известен в Америке или во Франции — ведь наши выставочные залы дают доход во много раз меньше, чем концертные. Говоря все это, я имею в виду отнюдь не только себя, но и менеджеров отнюдь не местного масштаба, а самого высокого ранга.
— На любом уровне менеджер должен уметь считать не только деньги, но и понимать искусство, глубоко разбираться в нем и не менее глубоко уважать интересы публики. К сожалению…
— К сожалению, параллельно со мной в одни и те же числа работал Михаил Задорнов — во Дворце Дружбы народов, а в театре имени Горького — театр-студия "Третье направление". Все это очень интересные и самобытные исполнители, и ташкентцам, видимо, пришлось не очень легко, распределяя свои симпатии и финансы. К сожалению, такая картина характерна для многих городов.
— Но сказать, что группа КИНО так уж много гастролирует по городам Советского Союза никак нельзя. Ансамбль целиком и отдельные его участники в последнее время все больше гости Америки, Франции, Бельгии, Дании и других стран.
— Летом нам опять предстоят гастроли во Франции. Предыдущие были совместно с "Алисой". А предстоящие намечены с одной из самых популярных групп Франции.
Но зато: во-первых, мы привезем эту же группу в Союз и дадим совместно с ней концерты в нескольких городах нашей страны. Во-вторых, до начала зарубежных гастролей мы всю весну и большую часть лета проведем в поездках по Советскому Союзу, побываем во многих его городах. Кстати, песни группы КИНО сориентированы, прежде всего на советского зрителя. Это паритет музыки и текста. Текста со своим глубинным содержанием, а не просто набора слов "белые розы, белые розы, беззащитны шипы". Поэтому до конца оценить наши песни могут только слушатели, понимающие язык, на котором эти песни созданы. Как я уже сказал, это прежде всего слушатели нашей страны.
— Кстати, твоя фамилия — Цой…
— Мой отец — кореец. В Ташкенте много моих соотечественников по отцовской линии. Не скрою, мне было очень приятно петь для них, видеть, как тепло они относятся к моему творчеству. Впрочем, сразу хочу сказать, все ташкентцы без исключения — я имею в виду тех, кто побывал на наших концертах — оказали группе КИНО очень теплый прием, за что мы искренне благодарны.
"Вечерний Ташкент" 11 марта 1990г.
— Как проходили гастроли групп КИНО?
— В Ташкенте нас пытались рэкетировать, требовали, кажется, тридцать шесть тысяч, не хотели выпускать, не давали билетов на самолет. Пришлось покупать по сумасшедшей цене…