Алексей Рыбин:
Сегодня немногочисленные сохранившиеся экземпляры этих бобин можно увидеть по фонотекам питерских тусовщиков. К примеру, у Гены Зайцева подобная бобина сохранилась весьма неплохо. Зайцеву, первому президенту Ленинградского рок-клуба, в 1982 году, музыканты «КИНО», преподнесли только что записанный первый альбом, снабдив его дарственной надписью. Это собственно одна из самых первых копий с оригинальной пленки записанной Андреем Тропилло. На этой записи наиболее полные версии песен, от первого до последнего звука, скорость записи соответствует оригиналу. Длительность альбома ровно 45 минут.
Игорь Петрученко: Прекрасно знаю и помню эту бобину. Гена Зайцев сразу показал ее мне, как только она вышла. Гена всегда был гостеприимным хозяином, дома у него все время были люди и всегда было интересно39.
Дмитрий Бунин: Году в 1982-м я как-то приехал в гости к Гене Зайцеву, отцу всех ленинградских хиппи, а у него уже были гости. На полу сидели два каких-то молодых парня, и играла музыка. Неплохая довольно-таки музыка. Спрашиваю, а что за группа играет? Гена мне и говорит, а вот эти парни и играют. Цой и «Рыба». Дуэт. Им Гребенщиков помогал записываться, и у них получилось… Вот так и познакомились…40
К осени 1982 года Алексею Рыбину удалось создать некое подобие концертного графика, правда, большинство выступлений происходило в столице. В основном это были квартирные сейшены, но изредка случались и более солидные мероприятия, например совместный с группой «Центр» концерт в МИФИ. Играли Цой с Рыбиным вдвоем, лишь пару раз компанию им составил барабанщик «Аквариума» Петр Трощенков.
19 февраля 1983 года в ленинградском рок-клубе прошел совместный концерт «Аквариума» и «КИНО», эдаких побратимов по записи альбома «Сорок пять». Новые песни «киношники» решили делать в электричестве, но прибегать к помощи музыкантов «Аквариума» не хотелось, чтобы не давать публике повода для пересудов, тем более «Аквариум» работал в том же концерте. Срочно были найдены другие музыканты, однако подобная спешка подвела ребят.
Марьяна Цой в своей повести «Точка отсчета» констатировала: Это был второй электрический концерт группы в ее жизни. Первый состоялся почти год назад, и, как положено первому блину, вышел комом. Второй ком тоже вышел блином… Рядом стоял Витин приятель, решивший почему-то, что он – бас-гитарист. С таким же успехом это могла оказаться я или первый попавшийся водопроводчик. Я уже не помню, кто там был на барабанах, помню только, что весь состав на сцене Цою не помогал, а ужасно мешал, и, несмотря на все Витины страдания, ничего хорошего не получилось42.
Алексей Рыбин: Мы играли первым номером – расширенный состав «КИНО»: мы с Витькой, Каспарян, Макс и приглашенный в качестве сессионщика джазовый барабанщик Боря, мой старый знакомый. Марьяша в этот раз постаралась от души, и наш грим, и костюмы, были просто шокирующими. Ансамбль звучал достаточно сыгранно, Витька играл на двенадцатиструнке, мы с Каспаряном дублировали соло, и звучало все, кажется, довольно мощно43.
Николай Мейнерт: Я был на зимнем концерте «КИНО» в рок-клубе в 1983 году. С моей точки зрения, это был абсолютно провальный концерт, и Цой очень переживал по этому поводу. Я помню, каким несчастным он выходил за дверь. Потому что вся их программа разваливалась, казалась какой-то не цельной, эклектичной. Не было в ней ничего того, что могло бы произвести на зрителя впечатление. После этого выступал «Аквариум», который, конечно же, подавил их полностью.
Мнения после этого концерта у всех были разные, это уже сейчас репутация «КИНО» наложилась на них постфактум. Сейчас все это, можно сказать, ерунда. Потому что «КИНО» – это уже культ. А тогда все было совсем иначе. И выступление то прошло неудачно, и, я думаю, это вполне объяснимо. Например, уже назревающим конфликтом Цоя и Рыбина.
Конечно, я очень хорошо запомнил этот концерт. Хотя бы потому, что мы приехали на «Аквариум», а тут еще и «КИНО». Из всего их выступления мне запомнилась только одна песня – «Ночной грабитель холодильников». Единственная. Все остальное показалось вялым и невразумительным. И самое главное, я помню выходящего после концерта Цоя с гитарой в руках, мы к нему подошли, спрашиваем – ну как? А он так в сторону рукой – «ааа….». То есть было видно, что концертом он не доволен. По крайней мере, так показалось нам со стороны. Поэтому лично я думаю, что считать этот концерт удачным, даже по меркам тех дней, можно только с очень большой натяжкой44.
Но, как говорится, нет худа без добра. В процессе подготовки к концерту Алексей Рыбин познакомил Цоя с гитаристом Юрием Каспаряном. А немногим позже между Цоем и Рыбиным возникли разногласия, которые впоследствии привели к их разрыву.
Алексей Рыбин: У нас с Цоем был договор – он занимается всей творческой стороной дела, в которую я не лезу особенно, а я занимаюсь всей административной стороной, то есть договариваюсь там со всеми, ну насчет концертов, привожу музыкантов всяких, а уж Витька сам решает, нравятся они ему или нет, и он, соответственно, не очень вмешивается в эти вопросы. И, в общем-то, сначала все шло очень хорошо. Мы катались в Москву, нас там очень полюбили вроде бы. Я как-то случайно песню написал, «Звери» называется. А толчком ко всему послужила барышня Витьки, Марианна. Всякое дело остается делом, пока не вмешиваются бабы. Так и на этот раз. Цой почему-то включил ее в группу – в качестве гримера, костюмера или там кого еще. Ну что – я ладно. Марианна – член группы «КИНО» – может, это и звучит для нее приятно. Но тут оказалось, что и делить мы теперь будем все на три части – Цою, мне и гримеру-костюмеру. Все конечно тут же пропивалось – я до сих пор не понимаю, зачем им это понадобилось. Ну, так и пошло – «они» и «я». Как ты понимаешь, по многим вопросам я оказывался в меньшинстве. Потом Витьке стало не нравиться, что меня часто просят исполнить «Зверей», потом пошли споры из-за репетиций. Короче, к последнему ленинградскому концерту все уже было довольно скверно45.
Из-за всех этих конфликтов и споров Алексей покинул группу. В интервью журналу «Рокси» Алексей Рыбин объяснил свой уход так: «Цой как-то сказал мне: Знаешь, в одной группе не должно быть двух лидеров».
В мае 1983 года в Ленинграде прошел первый в городе, да и вообще в стране, рок-фестиваль. Совершенно революционное по тем временам явление. Несмотря на то, что далеко не все выступления прошли так, как того хотелось музыкантам.
Однако «КИНО» участия в фестивале не принимало – из-за того, что после ухода Рыбина группа практически распалась. Это очень тяготило Цоя, раздражали многочисленные вопросы по поводу того, почему группа не выступает. В какой-то момент Виктор решил выступить один, с гитарой, но немного поразмыслив, решил отказаться от этой затеи.
Виктор Цой: Я думал даже выступить один, под акустическую гитару на фестивале, начал даже готовить программу, но так и не выступил. Как-то смутило, что больше никто не рвался выступать сольно…46
Отсутствие состава хоть и удручало Виктора, но отнюдь не тормозило его творческую работу. Он по-прежнему писал новые песни и выступал на «квартирниках», совмещая творчество и работу, однако размеренный ход жизни и уже выстроенные планы на лето были разрушены в один момент – летом 1983 года про Цоя вспомнила армия. Чтобы не потерять время и творческий потенциал, Виктор решил «откосить». Получение психиатрического диагноза – был единственный в те времена гарантированный «откос» от службы.
И вот, в июле 1983 года Цой с помощью Марьяны расцарапал вены, вызвал «Скорую» и оказался в психиатрической больнице № 2 на набережной реки Пряжка. Цою, ориентировавшемуся на рассказы друзей (уже «косивших» таким способом), о проведенных двух неделях в «психушке», которые со стороны казались веселым приключением, пришлось не сладко. Из-за прихоти врача, пытавшегося вывести Виктора на чистую воду, тому пришлось остаться в дурдоме на долгих 1,5 месяца, а затем выйти оттуда «законным советским психом», по словам Марьяны «почти прозрачным».
Виктор Цой: Очень в армию не хотелось идти. Как-то не вовремя это было. И настроение не то. В психушке было веселее47.
Цой, пришедший в себя после дурдома и продолживший репетиции с Каспаряном, вскоре получил предложение от Алексея Вишни, который, собрав дома небольшую, но довольно приличную студию, решил помочь «киношникам» с записью нового материала. Немного подумав, Цой все же решил сделать демо-запись новых песен, правда, только лишь для того, чтобы дать Каспаряну возможность самому поработать над материалом. Новая запись получила название «Сорок шесть», и быстро разошлась по фонотекам ленинградских любителей рока.
Каспарян, на тот момент имеющий довольно небольшой музыкальный опыт, поначалу смешил рок-тусовку, но потом постепенно начал вписываться в стиль «КИНО», чему Цой очень обрадовался.
Инна Николаевна Голубева: Каспарян с открытым ртом смотрел на Витю. Как робот буквально. Будто его заколдовали. Ловил каждый звук Витиного голоса. Пришла как-то раз мадам Гребенщикова и сказала: «Выгони ты этого дурака. Он тебе все испортит. Что ты взял какого-то младенца?» Ругалась с Витькой. А тот говорит: «Ничего, молодой, – он как мэтр уже тогда говорил, – Молодой, еще научится». Вот так… Он уже папой таким себя представлял48.
В первую очередь Виктор планировал подобрать состав в свою группу. И даже примерно представлял, кто это будет.
Из интервью Виктора Цоя: Каким же будет новое «КИНО»? Я, Виктор Цой, гитара, скорей всего акустическая, и вокал. Юрий Каспарян, электрическая гитара. Владимир Арбузов, из «Мануфактуры», мы с ним, кстати, давно договаривались играть, да все не получалось – бас-гитара. И за неимением барабанщика возьмем известного многостаночника – Александра Кондрашкина