Конечно, Майк никогда не следил за успехами «КИНО». Он никогда ничего не говорил по поводу их музыки, не критиковал, хотя я знаю, что он с легким скепсисом относился к песням Цоя после «Последнего героя». Майк всегда говорил, что пусть это все будет так, как есть.
Разлад в отношениях Майка и Цоя произошел тогда, когда Витя стал вести себя в какой-то мере неэтично, по-хамски, даже можно сказать. Хотя, может, это и не было хамством. Он не был хамом. Просто когда человек приходит в гости и кладет ноги на стол, это… Выглядит не очень и обижает хозяев. Это не только Майк испытал, это и я тоже ощутил, и еще куча людей… Встречаешься с ним, говоришь: «Привет, Вить», а он смотрит исподлобья, что-то цедит сквозь зубы, и не понимаешь, то ли он рад тебе, то ли говорит: «Пошел ты на X……. Это многие ощущали.
Вообще Цой всегда был молчуном. Марьяна – та мне ясна была. Я ее понимал очень хорошо. Я знал, что если она чем-то недовольна, то она так сразу, откровенно… В Вите я такого совершенно не ощущал. Он молчал и все держал в себе. Всегда.
Я не знаю, выделяло ли что-то Цоя из толпы… Для меня лично ничего такого особенного в нем не было. Я бывал на концертах «КИНО», на «квартирниках» и в рок-клубе и никогда ничего не ощущал из ряда вон выходящего… Но вот, к примеру, моя мама до сих пор вспоминает, каким был Витя. Просто буквально растекается от осознания того, что она была знакома с Цоем. Причем знакома она с ним была задолго до того, как он стал легендарным и знаменитым. Она уже тогда говорила, что вот Цой – это нечто весьма и весьма выдающееся…
Сегодня Цой – герой, да. Я, конечно, считаю, что сегодня не нужно всего этого. Ни кумиров, ни героев. На фиг это все. Но то, что Витя был несомненным талантом, это очевидно. Это была личность. Совершенно независимо от моего личного мнения.
В смерть Цоя я поверил сразу. Где меня застала весть о его смерти, я совершенно не помню. Помню весть о смерти Саши Давыдова, Майка… А вот Цоя – нет. Никаких сомнений по поводу его смерти у меня никогда не было, людям свойственно умирать. Хотя некая мистика тут есть. Мистика того, что поэты уходят молодыми. Не могу объяснить этого никак, я не задавался никогда таким вопросом. Но мистика есть точно.
Что касается любимой песни… Вчера я слушал «Прогулку романтика», завтра будет что-то еще. Определенной любимой песни «КИНО» у меня нет…
В повести «Черный квадрат» написано, что Цой выжил, эмигрировал в Японию, а Майк стал министром культуры. Это бред, конечно, несомненный. Майк в жизни никогда не стал бы ничего возглавлять. Ему бы это и в голову не пришло. А Цою – тем более. Витя никогда бы такой фигни не сделал. Кстати, я часто слышу в разъездах по стране разговоры о том, что Цой жив. Время от времени его даже встречают, в Сибири там или еще где-нибудь… Как Элвиса в Америке. Кстати, был случай у меня такой. Я приехал в гости к приятелю, и вот, значит, сидим, выпиваем, и заходит еще один чувак – вылитый Цой. Я чуть со стула не упал, говорю: «Витя???» А он так улыбается и говорит: «Да, я, выжил вот. Уехал». Ну это смех, конечно, чувак просто похожий. Кстати, все косят под того Цоя, молодого. И удивительно, никому в голову не приходит, что прошло 20 лет и Цою-то уже постареть пришла пора…
Сегодня я занимаюсь довольно ужасными вещами, я рисую, недавно вот тарелки фарфоровые вписался расписывать… Работаю дизайнером, обложки для книг делаю, марку для инаугурации Путина вот сделал… Но это смешно все на самом деле…
У меня сохранились поделки, сделанные Цоем, – он дарил их моей жене. Слоник вот, к примеру, человечек орущий. Мы храним их много лет. Порой, правда, забываем об этих вещах, а, наверно, есть люди, которым эти вещи очень-очень важны и нужны, несомненно. Наверно, стоит когда-нибудь пристроить их в хорошие руки, а на вырученные деньги построить какую-нибудь беседку в городе. Храм дружбы имени Виктора Цоя, например…
Наталья Крусанова
«…Я до сих пор считаю, что крылья Вите дал не Борис, а Майк…»
Одним из первых я познакомилась с Лешей Рыбиным. Помню, что мы с Павлом Крусановым оказались вдруг у Леши на дне рождения. Там были еще Борис Гребенщиков и много всяких людей. Это был конец 1980 года. Потом я познакомилась с Марьяной. На дне рождения Ильи Куликова – басиста «Зоопарка». Ее пригласил Иша Петровский, так как Марьяна тогда жила в этом районе. Иша с ней подружился на подготовительных курсах в «Мухе». Мне кажется, это было лето или осень 1981 года. Мы сидели в съемной квартире в Купчино, в составе: Майк, я, Паша Крусанов и Игорь Гудков по прозвищу «Панкер» – и играли в карты. Паша и Игорь работали тогда в театральном институте и, естественно, знали всех студентов. «Панкер» работал в студии звукозаписи, Паша – в отделе показа всяких фильмов для студентов. Раздался звонок – на пороге стоят Максим Пашков, студент театрального института, и два парня, один из них был Виктор Цой, другой – Олег Валинский…
Обязательно надо сказать, что популярность Майка на тот момент, после выхода «Сладкой N…», была огромна. Цоя и Валинского же никто из нас не знал. Они скромно присели и помалкивали, пока Макс не сказал, что Виктор пишет песни и они хотели бы их показать. Мы при этом особенно не отвлекались и продолжали азартно играть. Виктор спел три песни (Олег подпевал, и, надо сказать, их голоса звучали очень красиво): «Мои друзья идут по жизни маршем», «Я – бездельник» и третью, сейчас просто не могу вспомнить какую. Тут-то карты у нас из рук и выпали. Настолько это было свежо, красиво и неожиданно, просто, гармонично и великолепно. Даже повисла минута молчания… Потом Майк сказал Виктору, что тот может заходить к нему в гости. Я думаю, это была одна из самых важных минут для Вити… Я до сих пор считаю, что крылья Вите дал не Борис, а Майк. Он сразу поддержал его, и это ОЧЕНЬ важно. Так мы стали тесно общаться. Практически каждый день то у нас все сидели, то у Майка с Натальей на кухне (еще не вся коммуналка была заселена, и это было пока возможно)… У меня сохранилось несколько фотографий, где мы все около рок-клуба с Цоем и Майком, они возникли недавно откуда-то. Сделал их Андрей Данилов, первый барабанщик «Зоопарка». Он сейчас живет в Петрозаводске… Я с ним познакомилась раньше, чем с Майком, он играл в своем институте в группе «Черная суббота» вместе с Шурой Храбуновым…
Марьяна и Витя увидели друг друга в конкретный день 5 марта 1982 года на совместном дне рождения Саши Бицкого (одноклассника Иши) и Марьяны.
Сегодня это все очень долго рассказывать, там ведь очень много всяких ответвлений, эпизодов и подводных камней… Хочу вот указать на неточность: Александр Николаевич Житинский не писал о том, что Марьяна женила на себе Витю. Дело было иначе: на похоронах «Рикошета», второго мужа Марьяны, Житинский сказал, что ему заказали книгу про Витю, я посоветовала ему, если он хочет узнать что-то новое, поговорить с Наташей Науменко на эту тему, так как Витя ее обожал, – они часами разговаривали, ни с кем и никогда он так много и душевно не разговаривал. Наташа написала историю, какой она ей виделась, она исключительной порядочности и честности человек…
Иван Бахурин
«…Цой всегда и везде был эффектным…»
С Цоем я был хорошо знаком, но свидетелем на его свадьбе (как многие утверждают) я не был. В день свадьбы мне надо было быть в другом месте. Почему-то мне кажется, что свидетелем был Леша «Рыба». Мы были у них дома на Блюхера на следующий день. Компания была еще та: Цой с Марьяной, естественно, БГ с Людкой, Липницкий, Жанна Агузарова (тогда она была известна как Ивонна Петерс), «Рыба», Миша Фанштейн с тогдашней подругой Ирой Казанцевой (не к ночи будет помянута), «Африка» и ваш покорный слуга. Была задумка устроить пьянку, но она провалилась по причине почти полного отсутствия спиртного и средств. В основном пили чай и говорили кто о чем, вернее, ни о чем. Витька угощал желающих маринованным корейским мясом, извлекая его из трехлитровой банки. Давно это было, подробностей не помню. Помню, что ехали с Блюхера на троллейбусе поздно ночью и было жутко холодно…
С Цоем мы пересекались регулярно, но все-таки были в разных компаниях. Несколько раз они обращались ко мне за советом, особенно когда стали уже выпускать за границу и надо было решать какие-то практические дела. Хорошо помню, как мы пошли в рок-клуб на левое выступление группы «КИНО» с целью поддерживать его. По-моему, он и позвал. К тому времени вышла первая их «пластинка» на кассете, я ее много слушал, мне очень нравилось. Многим, кстати, тогда «КИНО» не нравилось. Короче, во время выступления звук был не очень, хотя Цой в жабо смотрелся эффектно и вел себя подобающе. Он вообще всегда и везде был эффектным. Слов было трудно разобрать, так что я цитировал всем окружающим, поскольку почти все помнил наизусть. После того концерта они стали довольно известны, но не были самыми модными. Помню, как ходили на съемку обложки для пластинки Red Wave в садик Русского музея. Все музыканты пришли, как нормальные люди, одетые по погоде, но перед съемкой вдруг многие сняли шапки, куртки и тулупы. Было холодно. Из всех пришедших не снимались только я и Людка Гребенщикова, она была с коляской, где гулял Глеб, их с БГ сын. Цой же как пришел, так и ушел, одет был не по погоде легко. Когда он стал знаменит, мы почти не виделись, разве что на «Поп-механике» с Курехиным, при котором было невозможно быть серьезным. Да и я часто и подолгу отсутствовал в Питере…
На похоронах его я не был: был за границей. После его смерти мы как-то подружились ближе с Марьяной. Встретились в самолете из Лондона, я летел в бизнесе и пошел найти знакомого в экономе – нашел ее. После этого несколько раз она обращалась за советом, что-то там было с деньгами, я не помню, но что-то ей помог. Впоследствии я узнал, что она стала щемиться с «КИНО» за деньги и права, мне это не понравилось, и мы как-то так спокойно разошлись… Затем я узнал, что она умерла. Вот и все. У меня остались фотографии в Питере, в старой квартире. Я приезжаю раз в год, каждый раз хочу все забрать с собой домой в Америку… На память. Но почему-то никак не получается…