ом С 8559 МН 1988 года выпуска, на которой ездили покупать автомобиль Цоя, принадлежала Олегу Толмачёву, о чем Олег сам упоминает выше. А Пригожин просто выполнял функции водителя, причем, как вспоминал Толмачёв, именно возил его самого, потому что Айзеншпис Иосифа весьма недолюбливал. И машину покупали отнюдь не на заводе АЗЛК, как утверждает Пригожин. И не поднимался Иосиф к Цою домой, и не пил чай с конфетами. Он просто перегнал новую автомашину Виктора до дома и помог определить ее во дворе под брезент, под которым авто простояло весь последний гастрольный тур «КИНО», до того момента, пока Цой с Наташей не поехали на нем в Латвию.
Иосиф Пригожин:
С Витькой нас связывала дружба. Он приезжал ко мне в Бирюлево на день рождения моего сына Димы, когда тому годик исполнился, был у меня на дне рождения. Я ездил к нему поздравлять с именинами.
Чтобы соблюсти историческую правду, отметим, что Цой с Наташей действительно заехали один раз к Пригожину по просьбе Юрия Айзеншписа – это было связано с каким-то делом и случайно попали на день рождения. Вот, собственно, и вся дружба.
Олег Толмачёв:
Юрик ненавидел Пригожина и не пускал его близко к гримеркам, но ребята его любили, особенно Тихомиров. Цой с Наташей действительно ездил даже к нему на день рождения сына, в Бирюлево, Юрик попросил, и Витя такой – давайте заедем, и так мы все и познакомились…
Первые три месяца он ездил на моей машине вообще, я ему ее отдал. Когда мы покупали «Москвич» Цою, Пригожин в гараже в яму случайно упал, наверное, поэтому помнит только про себя, и так не точно…
Олег Соколов:
Пригожин тогда был никто, и звать его было никак. Эдакий аферист при шоу-бизнесе. Даже умудрялся с такой рожей петь под фанеру… Тогда такие были времена. Но он с юмором и незлобный. Мы прикалывались над ним всегда, а он теперь вон как поднялся… Он потом стал общаться в 1990-м с авторитетами, взлетел. Встретились мы с ним как-то в 2000 году, удивительно – он не зазнался, сам подошел, спросил, как дела…
А вот что рассказывает о покупке автомобиля Ирина Легкодух:
Абсолютно верно, что мы с Цоем вместе покупали машины. Это было совсем незадолго перед летом, и мы говорили уже о летних путешествиях, куда поедем на этих машинках. Нам предложили купить две, то есть если две машины сразу – то дешевле, со скидкой. Вот мы с Витей и скооперировались…
Насчет Пригожина… Я что-то не помню, может быть, кто-то с Цоем и был. Мне кажется, там целая компания была, и я тоже была не одна (уж с мужем-то точно, и еще, кажется, были мои приятели, два или три), потому что в этой сделке ни я, ни Витя ровно ничего не понимали. Понимаете, прошло ведь очень много времени, я деталей просто не помню. Возможно, что Пригожин и не обманывает – машины мы забирали ведь не в тот же день, и я не помню, кто и как уехал. Может быть, потом Витя за своей тачкой приехал и с Пригожиным этим, а может быть, они и вместе сразу были. Также и вот относительно доверенности и документов – я ведь не понимала в этом ровно ничего, как это все оформляется. Продавал их, мне кажется, мужчина. Но я, убейте, не могу вспомнить, кто это был, откуда взялось это предложение, мой ли это был знакомый, или Вити. Пригожин говорил, что машина Цоя стоила 32,5 тысячи. Моя машина стоила не 32,5 тысячи рублей, а 38 – это точно. Мне это почему-то запомнилось. Насколько мне припоминается, машины все собирались покупать, только я хотела «девятку», а он «Москвич» (или наоборот), и вот обсуждали, какая лучше, и тут предложили эти два «Москвича». По-моему, мне предложили. Сказали, что один стоит сорок тысяч рублей, а если купить сразу два – то по 38. Странно, что я даже эти цифры помню, вероятно, они обсуждались. Страшно выгодно показалось. Ну, я тут же вспомнила, что ведь Цой хотел «Москвич», стало быть, так тому и быть, остаюсь я без «девятки», мы созвонились и пошли их покупать. То, что мне она обошлась в 38, а Вите в 32,5 – это я исключаю полностью. Цой был безупречный, болезненно порядочный и щепетильный человек. Даже несколько педант и зануда в этом смысле. Может быть, конечно, какому-нибудь Пригожину или тому, кто эту покупку устраивал, они стоили обе по 32, это, конечно, нельзя исключить, но нам – по 38. Я точно помню момент принятия решения, когда кто-то кому-то из нас говорит: «Ну и что, что не “девятка”, она 45 стоит. А тут “Москвич”, стоит 40, но если два сразу – отдают по 38, давай колись, и мне тогда тоже дешевле на две тысячи выйдет». – «А я хочу серенькую машинку!» – «Ну, так будет тебе серенькая». – «А я хочу красненькую!» – «Ну, так будет красненькая».
У меня сохранилось четкое воспоминание, что это была заводская продажа, я думаю, там хитрый бизнес просто состоял в том, что была заводская отпускная цена, а они распродавали как бы через сотрудников, чтобы часть денег получить сверху официальной отчетной цены. Происходило это, мне кажется, не на самом АЗЛК, но где-то рядом (может, ошибаюсь). Помню, что это была какая-то открытая стоянка, пустая, только эти две машины приготовлены для продажи нам. Уже с номерами. Машины были новенькие и заводские. Абсолютно одинаковые. Мы дурачились, монетку бросали – какая из них кому, и поменялись несколько раз. Шуточно. Оформляли, мне кажется, там же. Там контора какая-то была, надо было туда зайти и деньги заплатить. Кажется, еще на другой день надо было заехать туда за документами. Отмечали эту покупку в корейском ресторанчике на Сретенке. В корейском – потому что продавец этих машин решил, что раз покупатель кореец, то надо непременно нас в корейский ресторан звать, обмывать сделку. Это было очень смешно, и есть там эту острую морковку было совершенно невозможно…
Я в тот год уехала на майские праздники в Крым, и мы там зависли на все лето. Там у моего мужа были дела, связанные с каким-то банком, у меня – мои киношные дела, а у Вити были, если опять же не путаю, как он говорил, какие-то суперважные концерты в Москве летом, и потом он еще собирался альбом делать в Прибалтике.
И вот мы шутили, кто к кому теперь на машине приедет и где пересечься – в Крыму или в Прибалтике… То есть я вскоре уехала и, собственно, с машиной его уже, кажется, и не видала. Насколько мне помнится, еще разок, кажется, встречались – в «Аисте», здесь у нас, на Патриках, но это неточно, может быть, это раньше было. Потом созванивались уже из Крыма – он говорил, что суперски его концерты в Москве прошли. То есть это я, по-моему, звонила: или желала успеха, или спрашивала, как дела, – там должен был какой-то очень важный концерт быть, в какой-то определенный день тем летом. К сожалению, это все за давностью я помню очень смутно. Помню, Курёхин был первый, кто позвонил мне в Ялту, когда Витя погиб, и он плакал просто.
Олег Толмачёв:
Моя машина была куплена 27 апреля. Точно. В день смерти моего деда… Вечером мне ее Пригожин пригнал. И Цой, получается, свою тоже в этот день купил. Но забирали мы ее позже. Насчет машины Юрик Айзеншпис с тем продавцом договаривался. Звонил ему постоянно… И забирали мы ее не с АЗЛК, а где-то на Юго-Западе было место, какие-то гаражи, мужики… Поэтому и ехали обратно по кольцу. Скорее всего, забирали мы ее 4-го мая, а 5-го, после концерта в «Олимпийском», обмывали документы и мой день рождения. Я помню, что мы 6-го с Айзеншписом на вокзале груз оформляли, Олег Волосатый, один из «зайчиков», нас возил, а 7-го ребята с плакатами и аппаратом уже поехали в Питер. Они в гостинице «Космос» жили в Москве… Да, концерт в «Олимпийском», последний сольник в Москве, совпал с моим днем рождения… Отмечали в корейском кафе, рядом с тремя вокзалами, на Русаковской улице, всей группой. Было очень много друзей. Кстати, я помню, что Стингрей тоже была с нами… Мы с Цоем в этот ресторан часто ездили, Цою там нравилось. Хотя ему нравилось везде, где были корейцы. В Красноярске, например, нас приглашала корейская диаспора…
Как Цой, у которого был «белый билет», получил водительские права? В те годы проблемы с правами решались так же легко, как и сейчас.
Андрей Ефимов:
Я могу гарантированно сказать, что Цой права не покупал. Да, он сдавал экзамен сам, они с Наташей вместе учились и сдавали экстерном. Она чуть раньше, он позже. Что касается «белого билета»… Тогда, как я понимаю, не существовало точной базы относительно того, есть ли у человека допуск к вождению и есть ли какие-то ограничения… И вообще Цоя после его «лечения» на Пряжке в такую базу могли не внести.
Вопреки весьма распространенному убеждению, мать Марьяны, Инна Николаевна, категорически отрицает тот факт, что машина была оформлена на Марьяну Цой. Она утверждает, что Марьяна не имела к машине никакого отношения, что, кстати, подтверждается доверенностью, скан которой Наталия передала коллекционерам и фотографию которой можно увидеть в этой книге.
Ездил Цой до этого момента недолго. Буквально несколько месяцев. И ездить толком не умел. Поездка в Латвию в тот год была первой поездкой на большое расстояние. Цой понимал, что навыков вождения у него мало, и в целом был осторожен. По выражению Марьяны, он всегда «ходил на мягких кошачьих лапах», что, однако, не мешало ему разгоняться на пустых трассах или легонько стукать машину Айзеншписа.
Олег Толмачёв:
Помню, когда мы ехали после покупки машины – Цой за рулем моей «восьмерки» был, я тогда не водил толком, только купил машину. Мы все тогда купили, а Цой купил последним… У Каспаряна и Тихомирова «восьмерки» черные, кажется, были… А покупали мы машину Цою где-то здесь, на Юго-Западе, в гаражах… Так вот Витя сел за руль и как втопил по окружной Москвы – я еле его уговорил медленнее ехать… Я спросил у него, помню, – почему так быстро едешь, куда, мол, несешься? По той дороге страшно было ездить, притом что мы ехали днем и навстречу шло такое большое количество машин. Он сказал: «Я в Америке учился водить. А какая разница?». «Здесь, – говорю, – так нельзя ездить. Вечером-то нельзя. А днем тем более». Я еще для себя тогда отметил, как он втопил. Вроде такой спокойный все время, уравновешенный, а тут…