Разумеется, из всего вышесказанного, и, принимая во внимание слова Гунара Цирулиса и водителя «Икаруса» Яниса Фибигса, становится понятно, что схема ДТП составлена весьма небрежно и местами искажает факты произошедшего.
В конце сентября 2019 года я посетил Тукумское отделение дорожной полиции. К сожалению, несмотря на приветливость и отзывчивость сотрудников, установить достоверность и качественность прорисовки схемы ДТП возможным не представилось.
Гунар Цирулис:
Поскольку криминала никакого не было, заниматься этим делом нам всем было совершенно неинтересно. Очевидно поэтому схема была составлена столь небрежно, ведь, по сути, она была нужна лишь для внутрислужебного пользования. Материал был отказной, дело по которому не возбуждалось. Никто не знал, кто такой Цой, и никто не предполагал, что через тридцать лет кто-то будет задавать относительно схемы какие-то вопросы…
Увы, человек ее составивший, сегодня уже ничего не скажет по этому поводу. Бывший сотрудник ГАИ Тукумского района Латвийской ССР старший лейтенант милиции Янис Элмарович Петерсонс скончался в 2017 году.
Алексей Симановский:
Поскольку для местной милиции данное происшествие было весьма заурядным случаем, то и следствие было произведено лишь формально…
Игорь Тихомиров:
Да это же Тукумс был, деревня… Какой там эксперт… Я не помню, чтобы у нас какие-то разговоры со следователем происходили. Помню, что мы на автобазу приезжали, где разбитая машина была, ее видели, забирали там какие-то вещи оставшиеся. В магнитолу вот не залезли только… Потом морг, вот, собственно, и все.
Многие спросят, а что могло грозить Виктору Цою как виновнику аварии, останься он жив? На этот вопрос ответила сама Эрика Ашмане в беседе с Олегом Беликовым.
Эрика Ашмане:
Если бы не погиб, то был бы суд, а вы как думаете, это для вас он певец, а для нас просто правонарушитель. Нет, ну не посадили бы, наверное, но оштрафовали бы точно. А что вы хотели, автопредприятию ущерб нанесен – «Икарус» только из ремонта шел, и опять месяца на два встал, а это деньги! Он же не ездил, пассажиров не возил, у предприятия убытков на несколько тысяч, наверное!
Янис Фибигс:
Через месяц-полтора, по моему, приехали журналисты из Ленинграда или Москвы, расследовать дело, к тому времени мой «Икарус» уже был отремонтирован. Людей же надо было возить… Насчет того, что талсинская «Сельхозтехника» подала на Цоя судебный иск по поводу материального ущерба за разбитый автобус – я этого не знаю. Автобус я чинил сам. Весь ремонт проводил. Я водил три автобуса и все три чинил сам. И то, что в суд подали, я как-то даже в первый раз слышу.
В советской и позже российской прессе писали, что «…водитель злополучного ”Икаруса“, оставшийся в живых, будет потом с прибалтийским спокойствием и размеренностью рассказывать, что не видел никого, ни одной машины, кроме ”Москвича“ темно-синего цвета. В дальнейшем, примерно в середине 90-х годов, появится слух, что через 2 года после происшествия этот спокойный и рассудительный водитель-прибалт был убит при невыясненных обстоятельствах…».
Однако это не так. В 2010 году Янис Фибигс неожиданно «воскреснет» и даст небольшое интервью 1-му каналу, где расскажет, что случилось тогда, в тот день – 15 августа 1990 года.
Янис Фибигс:
Никогда меня фанаты Цоя не доставали. Меня иногда звали разные журналисты туда, на место аварии, просили, чтобы я рассказал, как было, – им нужно было, чтобы именно водитель автобуса говорил. Но никто не задавал дурацких вопросов, никто меня никогда не называл убийцей, никто ни в чем не обвинял.
После аварии ко мне через пять лет приехали журналисты, просили интервью, потом через десять. У меня мама очень за меня переживала… Она у меня русская была…[75]
Как август подходит – я уже внутренне готовлюсь. Последний раз сказал что все – больше ничего не буду говорить. Я совсем не против интервью, когда это идет на дело, но журналисты пишут совсем не то. Это уже на нервы действует. Ощущение, что все время хотят сделать так, будто я виноват в чем-то…
Потом пришло письмо, меня приглашали в Москву, к Малахову на передачу. Алексей Учитель у меня спрашивал – почему не поехал, я ему сказал – там на передаче все друг на друга кричат, это не мой разговор… И вторая причина – я побоялся ехать. Тоже неясно же, как меня там встретят фанаты. Ну что я поеду туда… Можно поехать и не приехать. Может, это и не так страшно, но это так. И я не поехал… Я знаю, у Цоя отец хороший. Видел его в передаче. Может быть, мне и надо было поехать.
Насчет того, что это событие разделило мою жизнь на до и после… Ну, жизнь продолжалась и после аварии. Я продолжал работать, но чувство уже не то было. Я мечтал проездить всю жизнь без аварий. Никого не задавил никогда – ни зайца, ни ежа… Ни на кого не наехал. Животное же друг человека… Кто бы не попался. А тут такое… Черная точка, конечно, в жизни. Нехорошая. Это черное пятно, конечно. Такого не должно быть, но оно есть. И от него не сбежать. Это судьба. Авария, как она бывает… Не хотел он, конечно, никакого самоубийства. И убийство глупость.
Если просить Яниса рассказать о себе, то самым ярким его воспоминанием оказывается служба матросом на советской атомной подводной лодке К-3 (проект серии 627) – единственной в своем роде, которую называли «Ленинский комсомол». Других субмарин серии К-627 не было, ее модернизировали и в дальнейшем серию переименовали в К-627А. Янис уволился в запас старшиной первой статьи, отдав Северному флоту 3 года и 9 месяцев жизни.
Янис Фибигс:
Да, служил я на флоте. Семь месяцев в Кронштадте, в учебном центре, проходил обучение на электрика подводных лодок 627-го проекта. После обучения был переведен в поселок Гремиха Мурманской области, в/ч 45687, в 123 экипаж. Мы считались резервным экипажем, но в море ходили частенько. Тогда же наш экипаж встретил Владимир Александрович Чернышёв, здоровый, спортивного телосложения мужчина. 120 килограмм в трусиках, как он говорил… Командиром он был очень строгим, говорил, что служить всем надо по уставу – начиная с командира и кончая коком. Очень добрый человек был. Говорил, вы мои сынки, и я за вас отвечаю…
В конце службы лодку отогнали на ремонт в Северодвинск, и у нас поменялся командир. Новым командиром стал капитан 2 ранга Пименов, который до этого был старшим помощником командира Чернышёва. Чернышёв капитана 1 ранга получил в 1967 году под Новый год. Он нас всех поблагодарил за службу и сказал, что звание он получил благодаря экипажу, совместно на учениях… В автономное плавание на 75 суток ходили уже с капитаном 2 ранга Пименовым. Службу я закончил старшиной 1 статьи и о том, что служил на флоте, не жалею ни секунды. И все благодаря грамотному командиру.
Жаль, после службы мы потерялись, я не знал, где его искать. И вот только в 1999 году мы с моим украинским другом узнали, что он живет в Нижнем Новгороде, где все это время обучал молодых командиров подводных лодок, и находится в больнице. К сожалению, он умер 12 декабря 1999 года… По инициативе моего друга Ивана Васильевича Спицы из Днепропетровска мы решили поставить нашему командиру памятник… Это он заслужил.
И действительно – Янис вложил личные деньги в установку памятника на могиле своего бывшего командира в Нижнем Новгороде и до сих пор поздравляет его вдову с Днем советского военно-морского флота.
После армии Янис Фибигс работал профессиональным водителем. Сначала на такси, потом в расположенном в Талси предприятии «Сельхозтехника», в статусе водителя которого и попал в ДТП на 35-м километре трассы Слока – Талси 15 августа 1990 года.
Янис Фибигс:
После возвращения из армии – 15 августа 1970 года – я женился. В 20-ю годовщину – 15 августа 1990 года случилась эта трагедия.
Янис Фибигс ушел на пенсию года три назад. По его собственным словам, в один прекрасный день ему в газете попался репортаж про водителя, который умер за рулем из-за внезапного сердечного приступа. Произошло крупное ДТП, в котором пострадали люди.
Янис Фибигс:
Мне много лет, и со мной в любой момент может случиться то же самое. Я не хочу больше крови, аварии с Виктором Цоем мне хватило на всю жизнь…
Из рассуждений поклонников группы «КИНО»:
Ранний подъем Цоя дал о себе знать на обратном пути, на самом сложном участке дороги – около трехсот метров между 34-м и 35-м километрами шоссе Юрмала – Талси. Там две крутые извилины, посреди которых узенькое бетонное ограждение маленького моста. Сейчас с обеих сторон этого участка стоят предупреждающие знаки и требуют снижать скорость хотя бы до 70 км/ч, при том что гоняют по этому шоссе обычно 100–150 км/ч. В 90-м знаки если и были, то Цой, проезжавший там в половине двенадцатого, их, вероятно, или проспал, или с устатку не заметил[76]…Одни говорят, что при ударе его «Москвич» просто смяло в гармошку, другие утверждают, что части от автомобиля разлетелись на несколько метров вокруг; как бы там ни было, в любом случае – шансов выжить не было никаких.
Из воспоминаний отдыхавшего в Плиеньциемсе очевидца событий:
Уже через несколько дней к хутору «Zeltini» в Плиеньциемсе, где Цой отдыхал, начали съезжаться фанаты. Собственно, только тогда хозяева и узнали, кто к ним каждое лето приезжал…
В 1993 году в журнале «Собеседник» была опубликована статья с претензией на правду. Приведу отрывок из нее.
«…15 августа 1990 года взвод подразделения ВДВ Прибалтийского военного округа возвращался на свою базу с учений по Юрмальскому шоссе. Через пару часов путь перегородила машина ГАИ. К офицерам подошел расстроенный сержант милиции: “Помогите ненадолго оцепить участок, поддержать порядок”. Десантники по команде высыпали из кузова и взяли в кольцо место тяжелой аварии. В “скорую” загружали носилки с человеком, закрытым простыней.