Именные подарки от Энди Уорхола тогда получили Сергей Курехин, Тимур Новиков, Виктор Цой, Сергей Бугаев (Африка), Георгий Гурьянов, Андрей Крисанов, Олег Котельников и Борис Гребенщиков. Все они в то время входили в состав организованной ими Новой Академии Всяческих Искусств, на собрании которой приняли решение о присуждении Энди Уорхолу звания академика. Тогда же, в январе 1986 года, в галерее «Асса» была организована первая квартирная выставка Энди Уорхола в СССР.
Существуют разноречивые сведения о дальнейшей судьбе уорхоловского дара. Известно, что суп, принадлежавший Георгию Гурьянову, через некоторое время начал вытекать как желе; суп Бугаева, простояв лет семь-восемь в его коллекции, взорвался, и в дальнейшем, опять же по слухам, Бугаев выменял или получил в подарок суп Гребенщикова.
Что же касается Цоя, то, как вспоминал Рашид Нугманов, у Виктора банка супа, подписанная Уорхолом, хранилась на проспекте Ветеранов и впоследствии переехала в дом к Наташе Разлоговой, где и находится по сей день. По воспоминаниям Нугманова, Виктор рассказывал ему, что Олег Котельников, получивший точно такую же банку, оказался единственным из всех, кто вскрыл ее и съел суп. Поступок, достойный настоящего художника!
Двадцать седьмого июня 1986 года в Америке, благодаря стараниям Джоанны Стингрей, фирма «Биг Таймз Рекордз» выпустила тиражом 10 тысяч экземпляров двойной альбом «Red Wave» («Красная волна»), где целая сторона одного из дисков была отдана песням «КИНО» (так же по стороне было предоставлено «Аквариуму», «Алисе» и «Странным играм»).
Как уже говорилось выше, два года подряд Джоанна частями вывозила в Штаты образцы советского рока. Вывозила с риском, ибо недремлющая служба государственной советской безопасности всячески препятствовала распространению крамолы.
И вот наконец — свершилось. Диск вышел. В подзаголовке диска значилось: «Четыре подпольные группы из СССР». По одному экземпляру альбома Стингрей отправила руководителям стран: президенту США Рональду Рейгану и генеральному секретарю КПСС Михаилу Горбачеву, сопроводив это заявлением, что — то, что не могут достичь политики на дипломатическом уровне, с успехом получается у рок-музыкантов обеих стран.
Джоанна Стингрей: «Вернувшись в Лос-Анджелес, я начала рассказывать о концерте рок-музыки в России, но мои друзья смеялись. Они не верили. Потом я привезла фотографии. Они удивились. Да, говорят, классные ребята, модные. А когда музыку послушали, удивились еще больше. “Очень интересно!” — сказали. И я тогда загорелась идеей выпустить пластинку “Красная волна” (“Red Wave”), потому что считала, что это будет интересно всей Америке»[231].
В результате такого «американского привета» случилось небывалое — Горбачев спросил у своих советников: «Какой такой “Аквариум”? Почему у них нет пластинки?» И Министерство культуры дало директиву фирме «Мелодия» в срочном порядке выпустить пластинки групп, указанных в альбоме, дабы создать иллюзию того, что их пластинки давно выпущены и продаются.
«Мелодия» (ленинградским отделением которой управлял Андрей Тропилло), как фирма-монополист, к концу 1980-х сообразившая, что на записях звезд андеграунда можно хорошо заработать, выпустила грампластинку с заброшенным альбомом «КИНО» — «Ночь», даже не удосужившись согласовать издание с автором песен (и не заплатив ему ни копейки).
По воспоминаниям очевидцев, реакция Цоя на действия Тропилло и «Мелодии» была довольно простой. Он презрительно скривил губы и, выпустив с пренебрежением воздух — пффффф… — сказал: «Гнилая контора, претензий нет».
Цоя обидело даже не отсутствие какого-либо гонорара, а то, что «Мелодия» проигнорировала его оформление конверта: обычно все обложки Цой оформлял сам…
Из интервью Виктора Цоя:
«— А каковы твои личные отношения с “Мелодией”?
— Еще хуже, чем с телевидением, потому что они — пираты. Выпускают пластинки группы “КИНО” без всякого согласования с нами, то есть в связи с выпуском пластинки (“Ночь”) никаких дел с нами не имели вообще. Я в одной газете прочитал, что выходит наш альбом. Я не знаю, почему в нашей стране государственная фирма может выпускать пластинки без разрешения и без всякого ведома автора, оформлять, как они хотят, писать что угодно. Я совершенно не понимаю, как всё это возможно»[232].
Вот как объяснил свои действия Андрей Тропимо'. «Действительно, пластинка получилась не очень красивая. Те, кто работал у меня в студии, знают, что одно из условий у меня такое: группа делает с записанным материалом то, что она хочет, а я — то, что считаю нужным. И альбом “Ночь” не был исключением…»[233]
Как бы то ни было, история с пластинкой «Ночь» испортила отношения группы «КИНО» с Андреем Тропилло (соответственно и с фирмой «Мелодия») навсегда. Как говорил потом сам Тропилло, группа «КИНО» для него в 1987 году умерла.
«АССА»
В сентябре — октябре «КИНО» давало концерты в Риге и Таллине.
Георгий Гурьянов: «Я не помню сами выступления, сами концерты, но помню, как мы проводили там время, гуляли по Таллину. Я помню всё, кроме момента выступления… Мне везде нравилось с ребятами»[234].
Николай Мейнерт: «Не так давно Наташа Васильева-Халл прислала мне изданный альбом фотографий “КИНО”. Я вообще не знал о существовании фотографий “КИНО” у нас в Таллине, пока не увидел их в альбоме Наташи. Некоторые из них сделаны в Таллине, насколько помню, после концерта, организованного Марком Шлямо-вичем — в Таллине, 6 октября 1986 года. Очень хорошо, что фотографии сохранились, потому что в памяти осталось не так уж и много. Мне так вообще сложно что-то вспомнить, поскольку концерты Цоя (“КИНО” и сольные) я видел многократно и, к сожалению, конкретного мало помню. Помню, “КИНО” выступало в Доме Братства Черноголовых. Шведское посольство рядом с ним, в соседнем здании, а этот зал-клуб действовал до недавнего времени. В силу некоторой оторванности от таллинских реалий я не знаю его статуса ныне, но еще недавно читал о дебатах по поводу возможной приватизации этого исторического здания. А концертов в то время там проходило много всяких, преимущественно камерных. И кое-кто из рок-групп тоже изредка появлялся… Где-то в моих архивах есть — по меньшей мере — одно письмо Виктора ко мне, когда он присылал свои записи для моей, на тот момент в СССР уникальной, радиопрограммы на эстонском радио “Ритм-студия”. В Эстонии у нас всё было проще…»[235]
Эдуард Литвинов: «Я помню концерт Цоя, в Доме Братства Черноголовых… Меня тогда Коля Мейнерт туда пригласил. Помню, что сидел в первом ряду, благодаря протекции. “КИНО” было явно необычно и непривычно для меня, в смысле музыки… Это был первый и последний раз, когда я видел Цоя. Сейчас там шведское посольство. А что там тогда было — не помню. Но был маленький такой зальчик…»[236]
Марк Шлямович: «Когда на концерт приехала группа “КИНО”, я помню, они все были в черном. Почему Дом Братства Черноголовых так знаково звучит — “киношники” все в черном и Братство Черноголовых…
Причем Дом Братства Черноголовых — это было такое, как масонская ложа, здание, зал совершенно в готическом стиле. Это просто была труба, фантастика просто… Кстати, буквально в 50 метрах там находилось здание КГБ. Я выходил на сцену, объявлял их. В этом ДК были крутые фирменные стаканчики, и я всем их вручал, каждому музыканту, как память об этом. Помню, что поскольку был концерт, то все приехали с инструментами, один Георгий приехал, держа руки в карманах пальто. Ходил там… И за полчаса до концерта он объявил мне, что у него нет барабанных палочек. А вы представьте себе ситуацию — нет ни музыкальных магазинов, нет ничего вообще… Это было, как, скажем, сейчас вот резко “Шаттл” найти. Срочно. Нереально просто. Я или кто-то там нашел ему пионерские палочки… В общем, ужас просто был.
Концерт был, я могу сказать, просто труба. Помню, как журналист, я всех позвал, даже Бориса Туха, циничного, прожженного журналиста, вальяжного начальника отдела культуры газеты “Вечерний Таллин”. Он пришел такой весь, которому всё до фени, доверился, значит… И вот после концерта я подошел, спросил — ну как впечатления, концерт? И он мне сказал фразу, которую я запомнил на всю жизнь. Он сказал: “Мне показалось, что этот Цой трахнул всех сидящих в зале, независимо от пола”. Я думаю, это высочайшая характеристика…»[237]
Умение Цоя «держать» зал отмечают практически все. Мама Виктора, Валентина Васильевнавспоминала: «…однажды Юра Каспарян сказал мне, что Витя был великий шаман, который управлял тысячами людей с помощью той силы, которой он владел. И что он, Юра, никогда не мог понять, как он это делал. Виктор был очень сильной натурой. Я как-то спросила у него: “Ты же сам простой, а люди по тебе с ума сходят, почему?” Он молчит. Я спрашиваю: “Как дела-то хоть у тебя?” Он говорит: “Хорошо”. Спрашиваю: “Вить, а трудно быть таким?” Ответил: “Очень трудно”…»[238]
В октябре «КИНО» дало концерт в ДК «Красный Октябрь» на Петроградской стороне. Этот концерт стал одним из знаковых для «КИНО» и Цоя в частности.
Дмитрий Защеринский: «Это было в ДК “Красный Октябрь”… Мы отстояли давку, протолкались к двери в ДК. В дверях нас встретил кордон, состоявший из двух пожилых билетерш, которые были насмерть перепуганы ажиотажным спросом на их помещение и видом прибывающих посетителей, каких-то администраторов зала и дружинников — представителей некой формы народной милиции…
Как называлась группа, на которую мы шли, и что она играет — я не знал. Но атмосфера приближающегося действа на 180 градусов отличалась от атмосферы той жизни, в которой я жил и жило общество, и это завораживало… Начался концерт, и при виде вышедших на сцену людей зал пришел в неистовство, крики, свист и выражение эмоций зашкаливало всё виденное и слышанное мной ранее… Вышли солист, два гитариста и два ударника (что было странно). С первыми аккордами зал стал подпевать, энергия свистков и шума приобрела направленный характер, каждую новую песню зал встречал овациями и овациями провожал, в зале творилось что-то невообразимое… Так начался первый концерт Ленинградского рок-клуба, на который я попал… На сцене была группа “КИНО”.