В ванной Виктор впервые полностью расслабился за те несколько дней, что прошли с момента пожара. Почувствовав себя в безопасности, тело потребовало отдыха, и Виктору пришлось собирать в кулак всю свою волю, чтобы не заснуть за столом во время ужина.
Но выспаться ему так и не удалось. Было ещё темно, когда его не очень-то деликатно разбудили двое мужчин. Судя по пистолетам в их руках, они пришли далеко не затем, чтобы поговорить о погоде.
– Чем могу быть полезен? – спросил Виктор.
– Полиция Булони. Инспектор Додвен, – представился один из гостей. Второй решил сохранить инкогнито. – Вы арестованы по подозрению в убийстве вашей жены.
– Я могу одеться? – спросил Виктор.
– Только без глупостей и без резких движений, – сурово предупредил Додвен.
– Разумеется, инспектор, лишние дыры в теле мне не нужны.
Медленно, стараясь держать руки на виду у блюстителей порядка, Виктор встал с кровати и оделся в приготовленную Ланье одежду. Он уже понял, что, несмотря на всё своё желание использовать его в качестве живой мишени, полицейские не будут стрелять без повода, по крайней мере, в доме Ланье. Скорее всего, они получили приказ отвезти его куда-нибудь в укромное место (в участке слишком много лишних глаз и ушей), «задать пару вопросов» и только потом отправить его к праотцам.
Появление именно этих людей в его комнате говорило о том, что Жозефина ошиблась. Эти парни были настроены более чем серьёзно, и дай он им хоть малейший повод, они пристрелили бы его без колебаний. Без всякого сомнения, полицейских прислали нынешние владельцы Зеркала, и если бы он был нужен им живым, они вряд ли выбрали бы для знакомства пару профессиональных убийц.
Для того, чтобы было удобней завязать шнурки на туфлях, Виктор поставил ногу на стул. В результате этого, совершённого без малейшей задней мысли, манёвра, Виктор оказался на одной линии с полицейскими. Как раз в этот момент инспектор Додвен, который стоял между Виктором и другим полицейским, громко чихнул, на какое-то мгновение отведя от Виктора свой пистолет. Понимая, что другого шанса может и не быть, Виктор бросился на инспектора. Схватив его за руку с пистолетом, Виктор развернул её так, что ствол нацелился в грудь второго полицейского. Тот же сделал то, чего Виктор совсем не ожидал. Он выстрелил несколько раз в инспектора, рассчитывая на то, что, пройдя навылет, пули поразят и Виктора. В расчётах он не ошибся. Одна из пуль ранила Виктора в плечо, вторая попала по касательной в живот. Нажав на лежащий на спусковом крючке палец инспектора, Виктор выстрелил во второго полицейского. Получив пулю в грудь, тот отлетел к стене.
Полицейские были мертвы. Раны Виктора не были смертельными, но требовали к себе внимания. Вот только времени на перевязку у него не было.
Ланье стоял у подножия лестницы. Его подбородок трясся мелкой дрожью.
– Месье Григорьев, вы… как я счастлив… они… я даже не смог… не дали… я хотел… а потом, – забормотал он, увидев Виктора с пистолетом инспектора в руке. – Месье Григорьев, да вы ранены! – всплеснул он руками по-бабьи. – Может, давайте я за врачом… я мигом.
– Стоять! – рявкнул на него Виктор.
Ланье как стоял, так и застыл на месте, боясь даже пошевелиться.
– Вы приготовили деньги? – спросил Виктор.
– Да, конечно, как вы и просили.
– Давайте сюда.
– Сейчас… – Ланье метнулся к кабинету.
– Не так быстро, – осадил его Виктор. – Медленно, чтобы я видел тебя и твои руки.
– Как вам будет угодно…
Открыв ящик стола, Ланье достал пачку денег.
– Вот…
Виктор сунул деньги в карман.
– Кто приказал меня сдать? – спросил он.
– Я не понимаю…
Виктор выстрелил. Пуля вошла в пол в сантиметре от ноги Ланье.
– Хотите остаться калекой? – спросил Виктор.
– Нет, месье Григорьев, не стреляйте, прошу вас.
– Тогда говори.
– Это всё ваша жена.
– Что?!!
– Две недели назад я получил от неё письмо, в котором она приказывала мне в случае вашего появления немедленно сообщить о вас инспектору Додвену. Я лишь выполнял приказ.
Виктор нажал на спусковой крючок. Пуля вошла в голову Ланье чуть выше переносицы.
Улица встретила Виктора дождём и холодным порывистым ветром. Это было вторым подарком судьбы. Дождь смывал следы крови, которые оставались после Виктора на мостовой, а холод и ветер позволяли ему дольше оставаться в сознании. Виктор чувствовал, что без врача ему не обойтись, но он никого больше не знал в Булони, к тому же убийство двоих полицейских вряд ли здесь приняли бы за простительную шалость.
Виктор был на грани обморока, когда после очередного поворота улица вывела его к городскому парку. Там, среди деревьев, стояла та самая католическая церковь, которая так сильно поразила его в Лондоне.
«Это конец! Я либо умер, либо свалился где-нибудь от потери крови, и теперь брежу и галлюцинирую перед смертью», – подумал Виктор.
29
Луна была огромной и висела необыкновенно низко. Казалось, что её можно достать рукой с вершины растущего неподалёку дерева, хотя самой луны видно не было. Её скрывали кипящие потоки лунного света, похожие на серебристый жидкий туман. Кипящий свет стекал с луны в огромный бассейн из белого мрамора, где и продолжал кипеть присущим только ему холодным кипением.
В двух шагах от бассейна на живописной лужайке расположилась группа молодых женщин. Они были обнажены, и бурлящее лунное сияние подчеркивало красоту их совершенных тел. Они смеялись, танцевали, пили лунный свет из серебряных кубков, который черпали прямо из бассейна. При этом их нагота была совершенно естественной и уместной в этом сказочном месте настолько, что Виктору стало не по себе из-за того, что он был одет.
Увидев Виктора, две женщины бросились к нему. Они сорвали с него одежду и омыли лунным сиянием из своих кубков. Раны Виктора затянулись в одно мгновение, а тело стало настолько сильным, что он почувствовал себя былинным богатырём. Схватив Виктора за руки, женщины потащили его на лужайку к своим подругам. А на лужайке его ждала огненно-рыжая красавица с пылающими огнём глазами. В её руке был кубок с сиянием луны.
– Пей, – властно сказала она Виктору.
Виктор пригубил лунный свет, и его рот наполнился множеством миниатюрных пузырьков чистой энергии. Это ощущение было настолько прекрасным и одновременно непривычным, что Виктор замер с полным бокалом в руке.
– Пей до дна, – приказала рыжая красавица, видя нерешительность Виктора.
Он повиновался.
Лунный свет сразу же ударил в голову. Он пьянил, придавал силы, делал ясными многие непонятные ранее вещи. Воображение работало настолько великолепно, что Виктор ясно, как наяву увидел удивительную многомерную головоломку-мозаику, центральной фигурой которой было Зеркало. И Виктору с Джеймсом и Жозефиной предстояло её собрать, воплотить в жизнь этот поистине грандиозный замысел Пророка. Но когда сам замысел уже готов был открыться Виктору, рыжая красавица толкнула его в бассейн.
– Тебе пора. Зеркало ждёт, – сказала она на прощание.
Виктор открыл глаза. Он лежал на узкой кровати в маленькой комнате в мансарде. На нём была чистая пижама, – она была слишком короткой, и Виктор выглядел в ней презабавно, – а раны перевязаны чистыми бинтами. Он был жив, он не был в тюрьме и чувствовал себя вполне сносно. От этого настроение Виктора поднялось на такие высоты, где обычно летают одни лишь орлы.
Виктор встал с кровати. От слабости закружилась голова, а раны ответили болью, но это уже было ерундой. Одежду он не нашёл, поэтому решил отправиться на разведку прямо в пижаме.
Он вышел из комнаты, пошёл по коридору и спустился вниз по лестнице на первый этаж. Роль второго этажа играла мансарда. Хозяина дома он застал за едой.
– Доброе утро, месье, – сказал он Виктору. – Рад, что вам уже лучше. Присоединяйтесь к моей скромной трапезе.
Увидев хозяина дома, Виктор остолбенел. Это был священник, тот самый священник, которого он увидел в католической церкви в Лондоне.
– Этого не может быть! – вырвалось у Виктора.
– Что с вами, сын мой? – спросил священник, удивлённый реакцией Виктора.
Позабыв даже о своём ранении, Виктор бросился из дома, но, потеряв равновесие, сильно ударился плечом о косяк двери. Боль немного привела его в чувство, но то, что он увидел, выйдя из дома священника, заставило его усомниться в том, что он находится в здравом уме. Дом священника стоял рядом с церковью, с той самой церковью, которую Виктор видел в Лондоне. Виктор сел на ступеньки дома и схватился руками за голову. Его сознание отказывалось принимать происходящее.
– Что тебя так поразило, сын мой? – услышал он голос священника.
– Этого не может быть… я всё ещё брежу или схожу с ума…
– Расскажи мне, сын мой, и тебе станет легче.
– В это… в это просто невозможно поверить…
– Поверь мне, сын мой, за все эти годы, что я служу господу, я столько всего увидел и услышал, что…
– Не так давно я был в Лондоне, – решился рассказать Виктор, – и там я видел вас и вашу церковь… Как вы можете объяснить такое?
– А это, сын мой, не подлежит объяснению.
– Ну да, пути господни неисповедимы.
– Можно сказать и так, – ответил священник, решив не замечать иронии Виктора, – но я лишь скажу, что в этом мире есть вещи и события, которые предназначаются не для рассудка. И наша с тобой встреча в Лондоне была одной из них. Не пытайся это понять. Просто прими как факт, и рано или поздно тебе откроется значение этого знака. А сейчас пойдём лучше в дом. Тебе небезопасно оставаться на улице.
Эти слова заставили Виктора вспомнить, что он – беглый преступник, убивший троих человек, двое из которых служили в полиции.
Словно прочитав его мысли, священник сказал:
– Не бойся, они не придут с обыском ко мне в дом, так что здесь ты в полной безопасности.
– И вы не скажете им? – удивился Виктор.
– Нет, сын мой. Иногда я умею знать. Господь говорит мне о чём-то, и это приходит ко мне, как твёрдая уверенность. Я не знаю, как это объяснить, но я всегда следую этому и оно меня ни разу не подводило. Когда я нашёл тебя на ступенях церкви, я уже знал, что должен тебе помочь. Я принёс тебя в дом, вынул пули, зашил и обработал раны, а всё