«Нет, ей-Богу, она — ангел! — подумал Мортен. — Ведь ни одного лишнего вопроса».
— Ну да, конечно… Вообще-то я рассчитывал, что сегодня мы встретимся. Я ведь еду только вечером. Не в моих правилах нарушать обещание, данное даме.
Сочиненная на ходу выдумка сработала:
— Ну прости меня, Питер. Ты у меня всегда такой обязательный. Честное слово, я тоже стараюсь изо всех сил, но ведь ты же сам знаешь, в нашем деле такое, к сожалению, часто случается.
— Уже простил. Ты ведь тоже, честно говоря, сняла у меня камень с души. Поверь, я не планировал этой поездки. По мне, так лучше бы…
— Внезапно он умолк, чувствуя, как внутри у него все замерло.
— В чем дело, Питер? Ты что, онемел?
— Извини, кто-то звонит в дверь.
— Ну ладно, тогда давай сразу попрощаемся. Не люблю я этих затянувшихся сцен.
— Согласен. Всего хорошего, Линда.
— А на то, чтобы сказать, что ты меня любишь, у тебя время найдется?
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя очень люблю.
Мортен повесил трубку. Он был бледен, как полотно. Последние несколько фраз он произнес как во сне, ибо в дверь действительно звонили. Теперь звонок повторился.
Он на цыпочках прокрался в маленькую прихожую и застыл перед входной дверью. «Это конец! — сверкнуло у него в мозгу. — Недолго же они меня искали». И ничего тут не придумаешь — в квартире нет черного хода. Может, притвориться, что его нет дома? А вдруг они слышали, как он говорил по телефону? Мортен приник к глазку.
На площадке стоял только один человек — дородный господин в безукоризненно сшитом хлопчатобумажном костюме. Мортен его сразу узнал. Холеный господин был никто иной, как его дорогой друг Брайан Шримптон-Джонс, тот самый, что предлагал составить ему протекцию для вступления в члены фешенебельного клуба. Мортен с облегчением распахнул дверь. Однако тот почему-то не вошел — застыл на пороге с изумленным видом.
— Извините за беспокойство, мистер Кокрейн, — начал он наконец каким-то уж больно официальным тоном, неуверенно протягивая Мортену руку. — Вы, помнится, приглашали заглянуть к вам, если мне случится проходить мимо?
Мортен пожал ему руку. И чего этот английский сноб так на него вылупился?
— Да-да, разумеется, помню. Я…
— Ну, вот я и проходил тут мимо… — Шримптон-Джонс смущенно хихикнул. — Я подумал, может, стоит зайти и пропустить по рюмочке, чтобы отметить знаменательное событие.
— Какое событие?
Тот улыбнулся еще шире.
— А разве вы ничего не знаете? Ведь недавно передали по радио. Принцесса Уэльская родила сына!
— Кто?
— Леди Ди. В госпитале святой Марии у нее родился мальчик. Назвали его Уильям Артур Филипп Луи. Ну, разве это не радость?
Обрадоваться-то Мортен действительно обрадовался, однако главным образом тому, что это была не полиция. Поэтому ему не составило особого труда улыбнуться в ответ:
— Поздравляю!
— Можно войти? Я вам не помешал? — Шримптон-Джонс снова без всякой видимой причины прыснул от смеха и вопросительно воззрился на Мортена.
— Дело в том, что я как раз уезжаю.
— Как жаль. Но ведь вы же вернетесь?
— Разумеется.
— Что, дела фирмы?
— Они самые.
Шримптон-Джонс понимающе кивнул, протянул Мортену руку и поклонился.
— Придется мне, видимо, поискать кого-нибудь другого, с кем можно было бы выпить. Ведь рождение будущего короля обязательно следует отпраздновать, не так ли?
— Да-да. Несомненно.
— Как передали, состояние матери и ребенка прекрасное.
— Замечательно. — Мортен изо всех сил пытался изобразить восхищение, однако роялистский энтузиазм собеседника был ему недоступен.
— Счастливого пути, мистер Кокрейн. — Шримптон-Джонс отвесил еще один поклон и направился было к лифту, однако по дороге обернулся, как будто что-то вспомнив: — А знаете, мистер Кокрейн, когда мы с вами виделись в последний раз, вы выглядели значительно старше.
— Что вы говорите?
Когда он наконец удалился, Мортен прошел в ванную и посмотрел в зеркало. Шримптон-Джонс, несомненно, был прав. Перед тем, как открыть дверь, он в суматохе совсем забыл нацепить камуфляж. Чем это теперь ему грозит? Да, в общем-то, ничем, если, конечно, какой-нибудь полисмен случайно не покажет Шримптон-Джонсу фото Гюлльхауга, а это вряд ли случится. Тем не менее, если такое все же произойдет, реакция Шримптон-Джонса, разумеется, будет однозначной — полиция узнает, что разыскиваемый может легко изменять внешность.
Как бы там ни было, ему необходимо собраться — нельзя упускать из виду ни единой мелочи, даже когда попадаешь в острые ситуации. Преимущество полного инкогнито здесь, в Англии, теперь им утрачено раз и навсегда. Полиции известно, что он находится в Лондоне. Поэтому следует все время быть начеку, сохранять трезвую голову и, главное, не приписывать полиции каких-то сверхъестественных качеств.
Перед тем, как продолжить сборы, он хлебнул еще немножко виски, чтобы привести в порядок расшатавшиеся нервы. Однако, силясь закрыть крышку большого чемодана, он чувствовал, что сердце продолжает биться как бешеное. На дне чемодана лежали офсетные платы и пистолет. Вообще говоря, Мортен понимал, что ему давно уже следовало избавиться от оружия, но было и кое-что, что заставляло его оставить пистолет. Ведь если, несмотря ни на что, его все же загонят в угол, он может стать его последним козырем. Разумеется, доводить до этого не следует. Необходимо найти надежное убежище.
Ему было жаль оставлять недавно купленные вещи — например, стереопроигрыватель. Кое-какие пластинки и книги уместились в чемодане вместе с самой необходимой одеждой, однако и слишком нагружаться не стоило. В глубине души он все же надеялся, что сумеет как-нибудь вернуться сюда и прихватить все остальное. Однако, сейчас собственная безопасность значила для него куда больше, чем все материальные ценности. Туалетные принадлежности он сунул в недавно купленную сумку через плечо. Последнее, что он сделал, это позвонил хозяину квартиры мистеру Ларкинсу. Того не оказалось дома, но жена обещала передать ему, что Питер Кокрейн отбывает на неопределенное время. Нет, никакого адреса он оставить не может. Вполне вероятно, что придется съездить и на континент. Затем он прилепил бороду, нацепил очки и зачесал волосы на лоб. Если кто-либо увидит, как он выходит из дома, он должен по-прежнему выглядеть Питером Кокрейном. Оставалось лишь надеяться, что он не столкнется с Шримптон-Джонсом, в противном случае этот сноб действительно может что-то заподозрить, увидев, что у его знакомого внезапно вновь отросла борода.
В заключение он отодвинул стенку и вынул из-под ванны атташе-кейс. Деньги, разумеется, были на месте, все такие же новые и по-прежнему нетронутые. Заперев за собой входную дверь, он вызвал лифт и спустился. На улице, похоже, никого из знакомых не было. Во всяком случае, никаких хихикающих ловцов бабочек. В конце Эрдли Кресент он остановил свободное такси и велел отвезти себя в Сити. Часы показывали без пяти два.
На Ломбард стрит он вышел и последнюю часть пути прошел пешком, что, в общем-то, было не особо удобно, учитывая весь его багаж. Однако ничего не поделаешь — нужно было заметать следы. Дойдя до Фенчерч стрит, он протиснул чемодан в дверь международного банка, оставил его у входа и независимой походкой проследовал к стойке. Там он предъявил карточку на имя Питера Кокрейна и попросил выдать всю оставшуюся на его счете сумму за вычетом ста швейцарских франков. Кто знает, рассудил он, а вдруг когда-нибудь снова потребуется воспользоваться этим счетом? Мистер желает взять чек? Нет, благодарю вас, наличными. Английские фунты. Всего вышло чуть больше семи тысяч фунтов стерлингов. Он расписался в получении, кассир сравнил подпись с образцом в карточке и удовлетворенно кивнул. Мортен сунул пачку купюр в висящую на плече сумку, поблагодарил и направился к двери. Подхватив чемодан, он вышел на улицу.
Прямо перед банком посреди Фенчерч стрит стоял полисмен и наблюдал за движением транспорта. В тот момент, когда Мортен проходил мимо, он обернулся. На какую-то долю секунды Мортен представил себе картину нового отчаянного бегства по улицам Лондона. Если принять во внимание багаж, на этот раз у него не было бы никаких шансов. Но полисмен не сделал ни малейшей попытки задержать его. Равнодушный взгляд скользнул по лицу разыскиваемого норвежца и снова обратился к улице.
Мортен окликнул такси и велел шоферу ехать к Кинг Кросс.
— И поскорей, пожалуйста. Мне нужно успеть на поезд.
— Будет сделано. Между прочим, я лучший водитель во всем Лондоне.
— Ну, так докажите это.
— В свое время я возил еще Черчилля и Эттли[17].
— Получите пять фунтов на чай.
— Считайте, что мы уже в пути, сэр.
Приехав на место, он расплатился, как обещал, и поспешно вошел в зал ожидания. Здесь он остановился, глянул назад и убедился, что довольный водитель уже подцепил нового пассажира. После этого он прошел в туалет. Снять камуфляж и снова стать Мортеном Мартенсом заняло у него не больше десяти секунд. Если шофер обратил внимание на его внешность — чего он, отчасти, и добивался, — то он запомнил чрезвычайно озабоченного господина, который торопился попасть на поезд, следующий на север. Поезда с Кинг Кросс отходят только в этом направлении. На самом же деле Мортен собирался на запад.
Он снова вышел на улицу, взял такси и попросил отвезти себя на Паддинггонский вокзал. Машина тронулась и покатилась по Юстон Роуд.
«Ну вот, — подумал Мортен, устраиваясь на заднем сидении, — это последнее, что я вижу в Лондоне». Он прибыл сюда почти четыре месяца назад полный любопытства и нетерпения, абсолютно убежденный, что все идет как надо — еще немного, и все его мечты осуществятся. Черт бы побрал Гюлльхауга и эту его старую легенду! Теперь все нужно начинать заново, а тут еще дело осложняется тем, что о его присутствии здесь известно. И с Линдой пришлось из-за этого порвать. Досадно!