– Я не уверен, что мои знания распространяются на высшую знать, – пробормотал мужчина. – Говорят, ваш лекарь служит семье графа с давних времён. Он должен знать церемонию.
– Должен, – тихо ответила я, задумываясь, почему Виктория об этом не знает. Странно как-то, за столько лет не услышать ни разу. – Ладно, с этим я к лекарю обращусь. Дальше… У нас в тюрьме, в самой дальней клетке, сидит преступник. Помнишь, я рассказывала? Так вот, с ним надо что-то делать. Казню сейчас – распугаю всю прислугу. Подумают, что графиня с ума сошла из-за смерти мужа. Казню позже, так могу дотянуть до самого приезда проверки. А мне не надо, чтобы он рот открыл. И что делать?
– Я могу избавиться от него, – легко пожал плечами мужчина, во взгляде которого не была ни жалости, ни предвкушения. Словно я попросила курицу зарубить на суп.
– И это было бы прекрасным вариантом, – задумчиво откликнулась я. – Но о нём знают стражники, а значит пойдут слухи, что я убиваю без суда и приговора. Как же не вовремя! Говорила же Бертану, что надо его казнить скорее, а он… Честный, зараза.
– Так разве это проблема? – с улыбкой выдал Эридан. – Помилуйте его. Даруйте ему жизнь в память о добром и всепрощающем милорде.
– Отпустить? – поморщилась я.
Эридан положительно моргнул и добавил:
– А потом его волки загрызут. Помню, в здешних лесах одно время было много волков.
– Думаешь, не догадаются? – заинтересовалась я. – Всё же дикий зверь убивает иначе, чем человек.
– Уверяю, – широко ухмыльнулся мужчина.
– Что же, действуй, – согласно кивнула. – И пришли мне кого-то, кто гонцом побудет. А пока свободен.
Выпроводив Эридана, я поставила локти на стол и опустила голову на сложенные руки. Итак, от одной проблемы я избавилась. Да, жестоким методом. Но что делать? Его Величеству я не писала о подмене и что хотела невиновного казнить. Бертан может рассказать, но слово против слова – ерунда. Главное, сам заключенный ни подтвердить, ни опровергнуть не сможет.
Я стала жестока… А может и была таковой, просто эта черта во мне спала. А может влияло гуманное общество, кардинально отличное от местного.
Итак… Вердан мёртв, графство теперь полностью в моих руках. А это значит, что королевских проверяющих надо впечатлить.
Ещё немного посидев, решила всё же дойти до лекаря. Пусть он мне расскажет, как правильно хоронить знать. А то помнится в земном средневековье тела королей хранили от нескольких дней до нескольких лет. Уж не помню, по какой причине. Меня сам факт впечатлил.
Несколько лет… Надеюсь, здесь не так. Иначе я просто съеду из замка. Брр…
Глава 14
Авео Кранца я нашла в спальне мужа.
Кровать уже была заправлена, а Вердан лежал поверх покрывала в выходом фраке.
Лекарь водил кисточкой по лицу, периодически смачивая её в растворе.
– А что вы делаете? – заинтересованно спросила, подходя ближе.
– Ах, это вы, миледи, – грустно улыбнулся лекарь. – Как видите, я обрабатываю кожу милорда, чтобы не появились пятна смерти.
– Ясно, – шепнула я, отводя взгляд.
– Вы что-то хотели, Ваше Сиятельство? – мужчина повернулся ко мне, а я вдруг поняла, что передо мной просто уставший старик, болезненно переносит гибель того, о ком заботился с самого рождения.
– Как вы? – тихо спросила я. Боюсь представить, насколько тяжело ему находиться здесь.
– Я в порядке, миледи, – усмехнулся лекарь. – Не переживайте обо мне. Но вы же пришли не за этим?
– Не за этим, – тихо отозвалась в ответ. – Я только сейчас поняла, что ничего не знаю о захоронении знатных лордов. Вы не могли бы мне помочь?
– Мне жаль, что вам приходится это переживать в столь юном возрасте. Помогу, конечно помогу. В первую очередь вам надо отправить письма во дворец, вдовствующей графине и соседям. Конечно, за пять дней успеют приехать не многие, но вы хотя бы предупредите. А после… После я расскажу вам, как только закончу здесь.
– Хорошо, буду ждать, – кивнула я и развернулась, чтобы уйти.
– Ваше Сиятельство, необходимо рассказать юной леди о случившемся. Наследница должна присутствовать во время прощания, лучше бы её подготовить.
– Я поняла, – тихо отозвалась, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Сказать крохе, что папы больше нет…
Только сейчас я в полной мере осознала, что малышка осталась сиротой. Она об этом не знает и никогда не узнает, я сохраню этот секрет. И буду заботиться о девочке, как заботилась до этого, считая Эми родной дочерью.
И всё же, вместо того, чтобы завернуть в детскую, я направилась в кабинет. Письма, сначала письма.
Да, я оттягивала сложный разговор. Потому что попросту не знаю, что говорить и как успокаивать.
– Ваше Сиятельство, к вам гонец, – громко объявил стражник, распахивая дверь кабинета.
– Пусть заходит, – буркнула, перепроверяя письма.
Вроде нормально написала. Соседи может и успеют добраться, а вот вдовствующая графиня точно нет. Но да ладно, пусть развлекается пока.
Я скривилась, осознав, что теперь мама Верда – исключительно моя проблема. Раньше она ходила к сыну жаловаться и плакать, а теперь ком не.
А что, если оставить её в столице? Слуги, стража, дворец недалеко. Пусть живёт спокойно, а не здесь на нервы действует. Конечно, я бы лучше продала дом и вложила деньги в графство, но тогда графиня меня точно проклянёт.
Это же такой позор!
Запечатав конверты, я передала гонцу.
– Когда отдашь, узнай, будет ли ответ. Если будет, дождись ответа и только потом едь дальше.
– Как скажете, Ваше Сиятельство, – коротко отозвался мужчина, кланяясь.
Проводив гонца взглядом, я вздохнула. Всё? Теперь нет никаких поводов и дальше оттягивать серьёзный разговор.
В детскую я заходила со страхом. Эми играла на ковре, складывая кубики, а няня читала сказку, сидя в кресле.
– Мама! – взвизгнула Эми, подскакивая и кидаясь ко мне.
– Здравствуй, милая, – шепнула я, обнимая ребенка. – Диана, оставь нас.
Дождавшись, пока Диана выйдет, я присела на ковёр, рядом с Эми.
– Расскажи, что ты делаешь?
– Играю, – пожала плечами малышка. – Мама, а когда мы к папе пойдём? Он ещё не выздоровел?
– Милая, – простонала я и замолкла, не зная, как сказать.
– Ещё болеет, да? – грустно спросила девочка. – Я соскучилась.
– Эми, папа не болеет. Папа… Папа отправился на облачко.
– На облачко? Зачем? – Эми смешно округлила глазки.
– А когда он вернётся?
– Оттуда не возвращаются, милая. Твой папа… Болезнь отправила папу на облачко. Его душу. А тело мы положим в семейный склеп.
– И я больше не увижу папу? – Эми нахмурилась, пытаясь осознать. В глазах заблестели слёзы. – Пусть мне вернут папу! Я хочу, чтобы папа был!
– Доченька, – обняв девочку, прижала её к груди.
– Нет! Пусти! Я хочу к Диане! Пусти! – Эми отбивалась от меня, словно увидела врага. Врага, который лишил её папы.
– Диана! – крикнула я, надеясь, что няня услышала.
И она услышала. Открыла дверь и тут же подхватила Эми, которая со всей мочи рванула к двери.
Малышка уткнулась в няню, разразившись горькими слезами.
– Эми, девочка моя.
Я встала, но едва сделала шаг в их сторону, как Эми завизжала
– Уйди! Ты плохая! Плохая! Уходи!
– Да, так, наверное, лучше, – прошептала я, стараясь не расплакаться. – Я… Я пойду.
– Ваше Сиятельство, мне жаль, – прошептала Диана. – Эмилис ещё совсем маленькая, не понимает.
– Да, ты права, – я скривила губы в подобие улыбки.
Маленькая… не понимает.
Да нет, просто малышка всегда с няней. Короткие встречи не в счёт. Так что и в моменты страха или боли бежит к няне.
И пока я ничего не могу сделать. Лишь постепенно завоёвывать любовь и внимание дочери.
Шаг за шагом, день за днём, год за годом.
Но пока я враг. Боги, боюсь представить, что будет на похоронах. Не понимаю, зачем маленькому ребенку это видеть. Но и нарушать принятые устои сейчас, когда нахожусь на волоске от казни или изгнания, не самая лучшая идея.
На секунду прислонилась к стене, чувствуя, как колотится сердце и кружится голова. Слишком много потрясений. Слишком, для меня одной.
Мне нужна помощь.
За эти несколько месяцев я часто уставала так сильно, что падала в кровать и засыпала моментально. Я вздыхала и думала, что мне бы помощника. Сетовала на мужа-алкоголика и инфантильную свекровь, на нерасторопную прислугу и медленное выполнение заданий.
Но я ни разу не призналась, что мне нужен человек в этом диком мире. Человек, который подхватит там, где у меня упало. Который ободряюще обнимет и скажет пресловутое “Всё будет хорошо”. Которому не надо будет объяснять, почему я поступаю именно так, а не иначе.
Мне нужен друг, партнёр, поддержка.
Но проблема в том, что у знати нет понятия поддержка. Увы, их с детства учат полагаться только на себя и свои силы, верить только в себя.
Если это лорд, мужчина, то будь добр, подбери сопли и вперёд, руководить, думать, считать, казнить, миловать. Устал? Так, получается, ты неправильный лорд? Значит изгнать или казнить, а на освободившееся место посадить другого. Того, который справится.
Если леди, то участь твоя смотреть за домом, руководить слугами, рожать детей, хранить домашний очаг. И не смей жаловаться! Леди это украшение дома, так будь украшением! И улыбайся! Ну же, улыбайся! Несмотря на любовниц мужа, несмотря на неуважение или, ещё хуже, насилие в семье. Улыбайся, чёрт побери! А если больше не в силах изображать счастье, то в монастырь, в ссылку, в далёкое поместье. Кончилась леди, несите новую.
И чем дольше я живу здесь, тем яснее вижу, что простой народ более счастлив. И мне страшно, потому что ни я, ни Эми обычного счастья не увидят.