Я успела только испуганно дёрнуться. Координация Верда сильно нарушена, так что книга благополучно пролетела в паре метров от меня.
– Думаю, на сегодня наше общение можно завершить, – усмехнулась я, поднимаясь на ноги. – Что же, зайду, когда успокоишься.
– Отмени приказ! Виктория! Отмени приказ, демонова стерва! – проорал Вердан, исказив лицо в жуткой гримасе.
Словно в него вселился сам дьявол.
Я лишь качнула головой и безмолвно вышла из покоев. В спину летели проклятия и ругательства, но я не обращала на них никакого внимания. Пусть кричит, его крики ничего не изменят.
Но стоит поговорить с Кранцем. Может, подливать ему успокоительное в чай? Особенно перед тем, как я приведу ему дочь. Ещё нехватало, чтобы малышка слышала всю эту грязь.
Задумчиво остановившись посреди галереи, я легко улыбнулась. А вот и свободное время. И его я обещала уделить дочери.
Но заглянув в деттскую, я поняла, что малышка уже крепко спит. Температура ещё немного поднялась, нно сон довольно крепкий и спокойный.
– Ваше Сиятельство, мне разбудить Эмилис? – шепотом уточнила Диана.
– Нет, пусть отдыхает. Я завтра зайду. Но если что, ты должна оповестить сначала лекаря, а после меня. И не важно, вечер это или глубокая ночь.
– Как скажете, миледи.
С чувством выполненного долга, я на пару минут прислушалась к себе. Есть не хочу, если только чай с какими-нибудь сладостями. А после крепкий сон до утра. Я просто обязана нормально выспаться!
Мне снова снился мой мир.
Но с каждым разом он всё тусклее и тусклее. Неужели я забуду родной город и родной дом?
От этого грустно.
Во сне я понимаю, что это воспоминания. Что сейчас я очень далеко от дома, да и в принципе меня, той самой меня, нет в живых.
Я брожу по улицам серого города, захожу в любимую кофейню, почему-то пустую, пью безвкусный кофе, потом возвращаюсь в офис и слушаю бессмысленный трёп девчонок обо всём на свете. И вновь возвращаюсь домой. В пустую квартиру, где всё всегда лежит по местам.
И не потому что я чистюля, а потому что вещи годами никто не трогает.
Годами…
И там, во сне, я задаю себе вопрос. А я вообще жила? Разве существование можно назвать жизнью?
Прежняя я вызывала у меня, настоящей, недоумение.
А почему я не жила? Почему не ездила к морю, почему не ходила на прогулки, почему не встречалась с подругами в ресторанах?
Почему я, желая ребёнка, не сделала ничего? Могла бы взять квартиру побольше в ипотеку, могла бы сменить место работы на более прибыльное.
Но я мечтала и плакала, плакала и мечтала.
Вернись я сейчас домой, то всё бы изменила. Впрочем… А зачем мне возвращаться? Я живу в теле юной красавицы, имею довольно весомый титул и какое-то количество средств на существование. У меня есть семья, пусть и не такая, какую я хотела бы.
А проблемы есть в любом мире и у любого человека.
Я распахнула глаза, вырывая себя из депрессивного сна. Чувствую, что ещё слишком рано. Стоит прислушаться, как тут же поймёшь, что замок ещё крепко спит.
Немного подумав, я решительно поднялась. Толку лежать, если сна ни в одном глазу? Сейчас я предоставлена сама себе. Можно на минуту представить, что нет проблем и забот.
Сейчас, пока мир вокруг не очнулся от сна.
Накинув тёплый халат, я ополоснула лицо холодной водой и выскользнула из покоев.
Страж у дверей встрепенулся, увидев меня.
– Ваше Сиятельство, вам нужна помощь? – в его взгляде читалось недоумение, ведь служанку я не вызвала.
– Нет, но если я кому-то понадоблюсь, то отправляй в кабинет, – улыбнувшись, отозвалась я.
Чувствуя на себе удивлённый взгляд, я медленно шла по галерее, рассматривая портреты родственников Верда. Мой портрет тоже есть, рядом с портретом мужа.
На минуту я остановилась около него, вглядываясь в искусный рисунок. Да, Виктория изменилась. Но вот что я не заметила вначале – тусклый, безжизненный взгляд. Точнее, я думала, что художник не смог передать чувства и эмоции девушки, только вот на самом деле Виктория сама по себе была тусклой и безжизненной. Глубоко внутри.
Зайдя в кабинет, я подошла к столу и зажгла свечи. Ну что же, настало время описать последние дни. Чтобы через пять-десять лет перечитать и напомнить себе, какой была, о чём думала. Напомнить о проблемах, которые, уверена, через несколько лет, уже не будут иметь значения.
Никогда бы не подумала, что в сорок буду иметь дневник. Всегда считала, что это детское развлечение. Но, как оказалось, когда записываешь мысли на бумагу, то и в голове они как-то раскладываются по полочкам. И уже нет того хаоса и растерянности.
За дверьми кабинета раздался топот ног. Я удивленно вскинулась и тут же убрала дневник. Не могла я так надолго уйти в себя, что уже весь замок проснулся!
Но когда раздался стук в дверь, я замерла испуганным кроликом. Нехорошее предчувствие сдавило грудь.
– Входите, – хрипло отозвалась, молясь всем богам, чтобы с дочерью было всё хорошо.
– Ваше Сиятельство, мэтр просил вас найти, – выдохнул стражник.
– Идём, – я запахнула халат потуже и поспешила на выход. – Что-то с Эми?
– Ваше Сиятельство, вы куда? – раздался позади растерянный голос.
Я с недоумением обернулась. Даже не заметила, как обогнала стражника и направилась в детскую.
– А куда мэтр меня зовёт? – нахмурилась я, расслабляясь. Значит, не дочь. – Мэтр плохо себя чувствует?
– Нет, с мэтром всё в порядке. Он просит вас прийти в покои Его Сиятельства.
– Ясно, – шумно выдохнула я. – Я дойду сама, сопровождать не нужно.
Что опять натворил Верд? Заставил кого-то притащить бутылку? В порыве ярости поколотил Митрика? Что, мать его, опять произошло с моим горе-мужем?
Открыв дверь в покои, я столкнулась взглядом с хмурым лекарем. Дверь в спальню немного приоткрыта, но кровати не видно.
– Мэтр, что вы тут делаете? – нахмурилась я, плотно прикрывая за собой дверь.
– Миледи, я обязан спросить. О чём вы разговаривали с милордом в последнюю вашу встречу, – лекарь был взволнован и немного даже напуган.
– Да в целом… Ни о чём, – я развела руками.
– Это важно, ваше Сиятельство. Очень важно, – с нажимом произнёс мэтр.
А я почувствовала себя на допросе. Что происходит?!
– Сначала Вердан жаловался на бессмысленность существования, а после скандалил, что я ему пить запрещаю, – растерянно отозвалась я. – Мэтр, вы можете нормально объяснить, что происходит?
– Вечером милорд попросил оставить сонное снадобье, потому что ещё не хотел ложиться спать, – медленно заговорил лекарь, пожевывая губу. – Он читал книгу, но в целом выглядел спокойным. Я зашел его проверить, после того как побывал у Эмилис и нашел вот это.
Мэтр протянул мне пустой флакон из-под снадобья.
– Он выпил всё? Но… Зачем? – я растерянно покрутила флакон. – Впрочем, идёмте, спросим у милорда, на кой чёрт он выдул весь бутылёк. Там же нет спирта.
– Не спросите, Ваше Сиятельство, – тихо произнёс лекарь, отведя взгляд. – Да и причину я знаю.
Глава 7
Осев в кресло, я с ужасом посмотрела на хмурого лекаря.
– Он умер? – тихо спросила, не зная, какой ответ хочу услышать.
Авео Кранц, наш семейный лекарь, который ещё Верда на руках держал, сейчас молча смотрел в сторону. И я не понимала, что происходит.
– Так о чём вы говорили, миледи? – тихо уточнил мэтр и перевёл цепкий взгляд на меня.
– Нет, – шепнула я, качнув головой. – Неужели вы считаете, что я могла убить собственного мужа?
–Я вам не враг. Я на вашей стороне в любом случае. Не каждый выдержит то, что выдержали вы, – настойчиво проговорил мужчина. – Мне надо понять, надо ли защищать вас, как вы защитили милорда от толпы разъяренных крестьян. Миледи, вы не намекали мужу на… О, скажем так, решении всех проблем?
– Нет, – устало качнув головой, я откинулась на спинку кресла. – Наоборот просила не думать о плохом. Я не желала зла мужу, мэтр. Злилась, но не желала смерти.
– Я вам верю, – улыбнулся лекарь. – Нам остаётся надеяться, что милорд очнётся. И очнётся в душевном здравии.
– Так он жив? – удивленно уточнила, поднимая голову.
– Пока, да. Но очень плох Если я ещё утром мог дать гарантии, что милорд поправится, то сейчас гарантий никаких. Будем надеяться, что милорд захочет жить и будет стараться.
– Будем, – эхом отозвалась я и нахмурилась. – А зачем вы меня запугивали?
– Прошу прощения, ваше Сиятельство. Я не хотел, чтобы мои вопросы звучали именно так. Но если милорд покинет нас, то его смерть будут расследовать. Просто так гибель графа не оставят. Первое подозрение всегда падает на детей и супругов. Вашу дочь, конечно, не тронут. А вот вы можете пострадать, если будете хоть на каплю не уверены в своей невиновности.
– Прелестно, – вздохнула с отвращением. – Мэтр, наверное нужно какая-то особая забота о милорде? Простите, я действительно ничего не знаю о людях, которые находятся без сознания.
– Я все распоряжения передам Митрику, не волнуйтесь.
– Мне всё ещё нельзя туда? – тихо спросила я, кивая на дверь спальни.
– Миледи, я не могу вам запретить, но имейте ввиду, там сейчас отвратительно пахнет, да и вид не особо приятный.
–Я переживу, – усмехнулась, поднимаясь с кресла.
Я вошла в спальню Верда и прикрыла за собой дверь. Рвотные массы на полу, пустые флаконы на тумбе, какие-то тряпки…
Надо бы вызвать прислугу и приказать убраться. Почистить ковёр, поменять испачканное одеяло.
Но это всё будет позже.
Я обогнула кровать и пошла с другой стороны. Верд лежал боком, без сознания. Если бы не едва заметное дыхание, я бы подумала, что он уже мёрв. По бледному лицу и обескровленным губам.