Александр Сергеевич умеет добиваться своего от сильных мира сего. Он и сам многим помогает. В 1965-м в тяжелую аварию попадает олимпийский чемпион, легендарный прыгун в высоту Валерий Брумель. Традиционная медицина бессильна, спортсмену грозит ампутация стопы. Александр подсказывает другу обратиться к проживающему в городе Кургане хирургу Илизарову, умеющему врачевать подобные травмы с помощью изобретенного им аппарата. Это шанс, его надо использовать. Брумель послушался совета. В результате он спас ногу и даже вернулся в легкоатлетический манеж, хотя прежних результатов уже не показывал. Доктор Илизаров, излечивший знаменитого пациента, вскоре приобрел широчайшую известность.
Брумель и познакомил друга-спортсмена с сыщиком из Грузии. Александр Сергеевич помнит молодого, уже начинающего лысеть капитана милиции, с осторожностью провинциала передвигающегося по Москве на «Волге» ГАЗ-21. А при каких обстоятельствах пересеклись судьбы Брумеля и Апакидзе? Это осталось неизвестным. Великий прыгун бывал в Тбилиси, там, скорее всего, их и свел кто-то из общих друзей.
«Братчиков» — от слова «брат». У друзей установились братские отношения. Вилен восхищался ловкостью Александра, его красивой манерой бега, «ходом». Но в то время атлет уже выступал с травмой, превозмогая боль. Спортивная карьера Александра клонилась к закату, во что он еще отказывался верить.
Беда подстерегла Братчикова в 1972 году. Во время сборов в Сочи на открытом стадионе он совершал тренировочные прыжки в высоту. Планка стояла на отметке 2 метра. Раз прыгнул, другой, сделал круг по стадиону и вновь разбежался… Приземлился атлет на бетонное покрытие, сильно повредив позвоночник. Оказалось, что кто-то из его конкурентов за место в сборной коварно раздвинул маты. Для Александра опять наступило время тяжелейших испытаний. На очередной союзной Спартакиаде он бежал на «полусогнутых» и финишировал четвертым. На соревнования за рубеж вместо травмированного рекордсмена отправился другой.
Бывая в столице, Апакидзе предпочитал останавливаться на квартире у Братчикова, где ему отвели «угол». Друзья подолгу откровенно разговаривали. В 1973–1975 годах Александр проходил службу в армии в спортроте и в Москве почти не бывал. Квартира на Щелковской в это время находилась в распоряжении Апакидзе.
Александр ухитрялся выступать на высоком уровне, но эти результаты стоили ему нечеловеческих усилий. У него стала сохнуть нога. Положение все ухудшалось. В 1979 году он уже не был в состоянии утром подняться с кровати, не сделав предварительно гимнастики. Светила науки его приговорили к неподвижности. Прогноз профессора из госпиталя им. Бурденко звучал так: «Готовьтесь, Александр Сергеевич, к судьбе Павки Корчагина. Будете смотреть в потолок и диктовать мемуары. Запаситесь мужеством». Однако Братчиков во второй раз посрамил официальную медицину. Тут ему помог Вилен, который разузнал, что в Цхалтубо есть уникальный врач, специализирующийся на излечении заболеваний позвоночника. Травмированного спортсмена приняли в грузинском санатории как дорогого гостя. Александр принимал радоновые ванны, которые, по преданию, принимал сам Сталин. Целитель провел с больным десять сеансов массажа. После последней очень агрессивной манипуляции больной, начинавший терять надежду, впал в состояние, очень его испугавшее: он перестал чувствовать ноги. Но вскоре тело спортсмена пришло в порядок! Его недуг как рукой сняло. Боли больше не возвращались. Произошло чудо — второй раз в жизни Александра Братчикова.
Примерно в 1980 году (чуть раньше или чуть позже) Вилен пожаловался своему другу: он устал. Устал от неприкаянности, бесконечных переездов, кочевой жизни. Он занимается огромной важности делами, добивается результатов, но карьера его застопорилась. В Грузии он достиг потолка. Перебираться в Москву в центральный аппарат МВД ему не предлагают. Устраиваться туда по блату он не собирается. Как быть?
Пробивной Братчиков и дал нужный совет: «Хочешь работать в Москве? Иди на прием к Щёлокову. Прямо к нему, ни к кому другому». Апакидзе приободрился: «Так и сделаю!» Разузнали — министр находится в подмосковном санатории. Надо, не мешкая, постараться встретиться с ним там. Вилен тщательно продумал, какую программу действий он разовьет в беседе со Щёлоковым, привел себя в аккуратный и щеголеватый вид (это всегда требовало от него усилий) и отправился на судьбоносную аудиенцию. Вернулся радостный: «Получилось! Он меня берет!»
Министр-новатор к тому времени пришел к убеждению, что надо в МВД создавать структуру, которая бы, не размениваясь на мелочи, занималась раскрытием крупных хозяйственных преступлений. Он увидел человека, который продумал эту идею во всех нюансах. Яркого, энергичного и умного. Это предопределило исход разговора.
Решение принято, Вилена Апакидзе переводят на работу в центральный аппарат МВД. Это потребует некоторого времени, ведь структуру, которую ему предстоит возглавить, надо еще создать. А это непросто, поскольку организованной преступности и коррупции в стране «нет».
III. На гребне успеха
1. Резонансное убийство с ограблением
Раскрытие убийства генеральши Липодаевой логически относится уже к московскому периоду деятельности Вилена Апакидзе.
Хотя в этот период (до конца 1981 года) он остается сотрудником органов БХСС Грузии. Но решение о его переводе в центральный аппарат МВД принято. Апакидзе начинает работать под непосредственным руководством министра Щёлокова. Организуя раскрытие убийства генеральши, Вилен познакомится с большим количеством московских оперативников. Лучшим из них он вскоре предложит войти в свою команду. Поэтому правильнее отнести рассказ об этом уголовном деле к третьему разделу книги.
Большинство из нас, обычных граждан, полагает, что сыщики любят раскрывать резонансные преступления. Это не всегда так. Молодые честолюбцы, мечтающие сделать быструю карьеру, — да, любят. Однако опытные опера часто стараются избежать такой чести, видя оборотную сторону славы. Бывает так: положим, убили известного человека. В обществе поднимается шум. Обыватели заведомо уверены, что «и это убийство останется нераскрытым». Руководство держит дело на контроле. Сыщиков понукают, регулярно вызывают на доклады. Они тратят впустую массу времени и нервов. Зная это, бывалые оперативники на громкие убийства, ограбления и кражи предпочитают посылать амбициозную молодежь, а сами выбирают дела негромкие (если у них есть возможность выбирать).
Теперь пора перейти к изложению событий.
3 сентября 1979 года в элитном доме на улице Володарского (в дальнейшем будем использовать ее современное название — Гончарная) происходит убийство с ограблением. Жертвой налетчиков стала вдова генерала, и не простого генерала!
Пролетарский район в Московском уголовном розыске курируют три сыщика. Кого из них посылают на это чрезвычайное происшествие? Конечно, самого молодого. Таковым оказывается Сергей Бутенин, недавно с отличием окончивший Высшую школу милиции. Осмотр места происшествия продолжается целый день. В квартире действительно было что осматривать.
Дело, о котором пойдет речь, по закрученности сюжета и обилию неожиданных поворотов достойно пера классиков детективного жанра. Много позднее о нем будет снят документальный фильм в рамках сериала о самых громких преступлениях 1970-х. Фильм получился интересным. Многим участникам расследования дали возможность высказаться. Вот только узнать из этого «кино», кто руководил раскрытием преступления, невозможно. Фамилия Апакидзе упоминается один раз — он назван «проверяющим из министерства». И только-то? Вилену Харитоновичу принадлежит основная роль в этом раскрытии.
Переносимся в сентябрь 1979 года. В одной из квартир дома на Гончарной, построенного для чинов Министерства обороны, проживают вдова и дочь генерал-лейтенанта Липодаева. Самого генерала уже больше десяти лет нет на свете. Он оставил своей семье несметные сокровища в виде произведений искусства и ювелирных украшений. Тут, конечно, возникает вопрос: откуда у советского генерала такие богатства? Поясняем: после войны он в течение шести лет был комендантом Дрездена. С тех времен.
Леонид Ильич Брежнев хорошо знал Липодаева — их фронтовые дороги пересекались. Дочери генерального секретаря ЦК КПСС и его однополчанина вращались в одном кругу, более того, дружили. Происшествие в семье Лизы Липодаевой Галина Леонидовна Брежнева приняла близко к сердцу. Дело сразу взяли на контроль первые лица правоохранительных ведомств. Не реже раза в неделю сыщиков заслушивал прокурор города, регулярные доклады поступали к заместителю министра МВД Чурбанову и министру Щёлокову.
3 сентября Лиза Липодаева, войдя в квартиру, обнаружила свою мать лежащей в коридоре в крови, уже без признаков жизни. Неизвестные избили вдову генерала и вставили ей в рот кляп, от чего она задохнулась. Преступники унесли с собой ювелирные украшения работы европейских мастеров на сумму свыше 100 тысяч рублей, более 10 тысяч рублей наличными. Визитеры свободно ориентировались в пятикомнатной квартире жертвы, знали, где искать драгоценности. На совершение всех деяний у них ушло нескольких минут. Они явно действовали по наводке. У них имелся сообщник, вхожий в дом Липодаевых.
Многие очень ценные вещи неизвестные, тем не менее, не тронули. Например, на стенах ограбленного жилища остались висеть картины известных мастеров. А на кухонных стенах — внешне неприметные керамические тарелочки. Эксперт-искусствовед, когда обнаружил их и разглядел, изумился: это же работа итальянских мастеров эпохи Возрождения! Ценнее всего остального, что находилось в доме Липодаевых! Знали бы налетчики, что это за тарелочки…
К раскрытию преступления в МВД были привлечены крупные силы. Основную оперативную работу в конечном счете выполнят четверо: Николай Ландызин — заместитель начальника отдела уголовного розыска Пролетарского РОВД (официально считавшийся руководителем оперативно-следственной бригады), сыщики МУРа Юрий Маркин, Сергей Бутенин, Владимир Мефти. Многих в МВД удивила главная фигура в бригаде детективов: мало кому известный подполковник милиции из Грузии.