Крупное «хлопковое» дело МВД инициировало и в Азербайджане, в городе Казахе. Здесь его удалось довести до суда и обвинительных приговоров, несмотря на гигантское сопротивление влиятельных коррупционеров. Следователи МВД в Казахе провели более 3-х тысяч допросов. Поэтому дело оказалось очень сложно развалить. Подчиненные Щёлокова работали намного качественнее, чем позднее прокурорская бригада Гдляна и Иванова в Узбекистане.
Николай Анисимович Щёлоков с коррупцией намеревался бороться всерьез. Этим и объясняется поддержка, которую он оказывал ОРЧ и ее руководителю. Сомневаться в этом не приходится.
Сотрудники аппарата все быстро подмечают. Они увидели, что в МВД появился новый влиятельный человек. Он имеет почти свободный доступ в кабинет министра. Он может связаться со Щёлоковым поздно вечером, в выходные дни или когда тот находится за границей. Ему только что присвоили полковничье звание и уже на очереди — генеральское. Еще полгода назад об Апакидзе в Москве мало кто слышал. Удивительно, насколько быстро настырный выходец из Грузии сделался «фаворитом» многоопытного Николая Анисимовича Щёлокова.
9. Колхозы-невидимки
Эта операция ОРЧ вызвала переполох в очень высоких сферах.
Сыщикам в конце концов дали по рукам. Но их попытка примечательна. В тех условиях даже изучать возможность такого расследования означало совершить Поступок.
Начиналась эта история с того, что один пожилой человек счел себя обиженным.
Летним днем 1982 года в приемную МВД пришел старичок. Он поведал дежурному офицеру, что в Азербайджане существуют два фальшивых колхоза. В каком смысле фальшивых? А в таком, что в реальности их нет, они существуют на бумаге. На мнимых колхозников выписываются суммы в зарплатной ведомости, их руководители получают правительственные награды. Председатель одного из потемкинских колхозов удостоился Звезды Героя Социалистического Труда, а председатель другого — ордена Ленина. Последнее обстоятельство возмутило глав реально действующих хозяйств. Они и послали ходока в Москву. Старичок-азербайджанец, рассказывая подробности, кипел от возмущения: его сын был председателем колхоза-труженика.
Эта информация поначалу вызвала недоверие. Одно дело, когда на предприятиях выявляются «мертвые души», которым якобы выдавались зарплаты, — эти нарушения часто встречались. Но полностью фиктивные предприятия с орденоносцами во главе! Возможно ли такое?
Вилен вызвал начальника отдела ОРЧ Валерия Пахомова и поручил ему навести справки. Вскоре стало ясно, что сигнал заслуживает внимания. Надо посылать в республику оперативников для проверки. Даст ли санкцию министр Щёлоков? Потемкинские колхозы — не шутка. Нити от этой махинации непременно потянутся в Совмин Азербайджана, а скорее всего, и выше. «Доброжелатели» Щёлокова из прокуратуры и КГБ обвинят его в превышении полномочий, попытке скомпрометировать руководство республики. В общем, одни неприятности для министра МВД — влезать в компетенцию «старших соседей».
Щёлокова, однако, эти препятствия не смутили. ОРЧ создавалась не для борьбы с автоугонами. Пахомов и его коллеги отправились в командировку в Баку.
Но и враг не дремал. В руководстве МВД нашлись силы, которые стали мешать сыщикам. Вот как вспоминает эту историю Валерий Пахомов.
Незадолго до описываемых событий сотрудники ГУБХСС завершили очень похожее дело в азербайджанском городе Казахе. Там выявили хозяйство, имитировавшее заготовку хлопка. Ничем подобным оно не занималось. Зарплаты несуществующим сотрудникам, производственные фонды мошенники-руководители присваивали. По словам Пахомова, следствие велось очень скрупулезно. В ходе разбирательства было допрошено порядка трех тысяч человек. Имел место и прискорбный случай: директор рубероидного завода во время следственного эксперимента принялся демонстрировать, как работает печь. Поскольку этого он не знал, то получил тяжелую травму — ему оторвавшейся балкой перебило обе ноги. Полгода лежал в больнице, но все равно его судили. Влиятельные покровители аферистов пытались развалить дело. «Однажды узнаю, что всех, кого мы арестовали, выпустили, — вспоминает Валерий Дмитриевич. — Огромная работа пошла насмарку. У меня от переживаний „мотор“ прихватило, попал в госпиталь». Но Главное следственное управление МВД сумело довести разбирательство до суда и обвинительных приговоров. Больше десяти человек отправились в места заключения.
Прецедент есть. Наверное, успех, достигнутый в Казахе, удастся закрепить, раскрыв аферу с потемкинскими колхозами. Так полагал Валерий Дмитриевич. Должно получиться…
И вот для проведения операции все готово. Она согласована с руководством республиканского МВД. Заказаны восемь машин для выезда на место. Московские сыщики в гостинице поглядывают на часы. Они уже многое выяснили к тому моменту. Перед ними продуктивно поработали разведчики. Сделаны фотографии, составлены карты, на которые нанесены границы реально существующих хозяйств, собраны в папку образцы фальшивых документов. В этот момент Пахомова подзывают к телефону. Звонит заместитель министра внутренних дел СССР Заботин. Отдает приказ: «Всей бригаде немедленно вернуться в Москву». «А как же операция?» — спрашивает Валерий Дмитриевич. — «Отменить!» В подтверждение своего распоряжения московский начальник еще и шифротелеграмму прислал.
Вилен допускал, что его подчиненным будут чинить препятствия. Знал он и о попытках противодействия со стороны курирующего замминистра. Чтобы подстраховаться, Апакидзе накануне позвонил Щёлокову (Николай Анисимович находился за границей, но на связь вышел). Министр подтвердил, что операцию разрешает. На утренней планерке начальник ОРЧ проинформировал своих сотрудников о том, чем занимаются их коллеги в Баку. Дело обещает быть громким. Его разваливают, но Апакидзе заручился поддержкой на самом верху.
В этот момент в кабинет начальника оперативно-розыскной части вошли Пахомов и его товарищи. Возникла немая сцена.
Узнав, что произошло, Апакидзе тут же отправился к Заботину. Вернулся он из кабинета замминистра багровый — подскочило давление. Планерку свернули. Сыщики переместились в курилку обсуждать случившееся.
Пахомов: «Через некоторое время Вилен повел меня к Щёлокову. Я сделал министру доклад об этом деле, стараясь выражаться корректно. Вилен потом меня упрекал, что я был слишком дипломатичен. Николай Анисимович ничего нам не сказал. Видимо, он уже убедился, что расследовать махинации с колхозами милиции не дадут».
О продолжении этой истории Апакидзе рассказал близким друзьям.
Спустя несколько дней Николай Анисимович вызвал Вилена. В кабинете министра работал телевизор. Передавали репортаж о визите Брежнева в Баку — незапланированном, одном из последних в биографии Генерального секретаря. Леонида Ильича заваливали подарками. «Какие уж тут колхозы», — невесело сказал Щёлоков.
10. Винодел спускается с гор
Дела у ОРЧ пошли громкие, резонансные, настоящие. В узком кругу Вилен свою структуру стал называть «мини-ФБР»…
Операцию, о которой будет рассказано ниже, спецгруппа Вилена Апакидзе начала при министре Щёлокове, а завершила уже при сменившем его Федорчуке. Новый министр и доложит наверх об оглушительном успехе, которого добились «его» оперативники.
У автора нет под рукой статистики. Может быть, история органов БХСС знает примеры более крупных изъятий наличности у преступников. Хотя в отчете об операции говорилось, что это изъятие — рекордное. В любом случае сыщики Апакидзе вернули государству очень много денежных средств и ценностей. Номера конфискованных купюр несколько сотрудниц главка заносили в протокол в течение трех дней.
…Житель Грузии гражданин Бакашвили занимался изготовлением фальшивого вина. Он стал одним из крупнейших в республике цеховиков. За сезон делец зарабатывал до 7,5 миллионов рублей, из которых немалую часть тратил на подкуп должностных лиц.
Долгое время у местных органов БХСС до Бакашвили не доходили руки. Основные силы они направляли на раскрытие преступлений в легкой промышленности. Наконец дошла очередь и до криминальных виноделов. Шеварднадзе назвал их промысел, который подрывает репутацию настоящих грузинских вин и приводит к массовым отравлениям людей, «позором Грузии». Для Бакашвили наступили тяжелые времена. Сотрудники БХСС взяли образцы его продукции — в магазинах, из бочек в погребах, в цехе, где производился отжим винограда. Отправили эти пробы на экспертизу в Москву. Почувствовав, что на его шее затягивается петля, винодел исчез.
Свое производство Бакашвили бросить не мог. Он задумал контрмеры, а переждать смутное время рассчитывал, находясь на нелегальном положении.
Сыщики угадали, каким будет его следующий ход. Винодел постарается сфальсифицировать результаты экспертизы. В столицу приедут его представители. Грузинским оперативникам понадобилась помощь коллег из Москвы.
На планерке с самыми доверенными сотрудниками Вилен рассказал, что уже сделано в рамках этого дела и что дополнительно необходимо сделать. Чутье подсказывало ему, что работа предстоит большая. Мероприятиями в Москве она не ограничится. Сказал: «Подключаемся». Ответственным за операцию он назначил Владимира Мефти.
Мефти и его товарищи по спецгруппе ОРЧ отправились в экспертно-криминалистический центр, где переговорили с руководством, исполнителями экспертиз. Предупредили: скоро приедут гонцы из Грузии с очень большими деньгами. Надо сразу поставить в известность оперативников. Дело находится на контроле у министра.
Стали ждать сигнала из ЭКЦ. И вот пришла информация: в Москву со дня на день прилетают двое — адвокат семьи винодела и с ним женщина. Просят заказать пропуска. Оперативники взяли экспертно-криминалистический центр под наблюдение. Адвокат и его спутница не заставили себя ждать. Сыщики установили их личности, узнали, в какой гостинице они остановились. Гостья из Грузии оказалась женой Бакашвили. На первой встрече в ЭКЦ посланцы винодела ходили вокруг да около: поступили ли материалы из Грузии? Кто будет проводить экспертизы? Потом пошли более откровенные беседы. В роли главного переговорщика со стороны экспертов выступал Мефти. Степенный, респектабельный «эксперт» веским баском взвинчивал ставки: «Вы понимаете, о чем просите? Нам прислали огромное количество образцов. Их все надо подогнать, так сказать, под определенные параметры». Вилен, хорошо изучивший психологию подобных дельцов, посоветовал назвать сумму, которая «рубит наповал». 2,5 миллиона рублей — за такое вознаграждение после трудных переговоров «представитель ЭКЦ» согласился рискнуть своей должностью и свободой. За восемь лет бурной деятельности винодел заработал значительно больше. Жить в подполье ему неохота. Он должен был пойти на эти условия. Жена его, в конце концов, ответила согласием, но сказала, что половину суммы они выдадут наличными, а другую половину — в облигациях 3-про-центного займа. Еще гости из Грузии попросили, чтобы их при перелете с деньгами в Москву для подстраховки сопровождал кто-нибудь из сотрудников МВД.