(Кто живет по наитию?
Тот, кто в Когнито едет.
На завтрак он жрет интуицию,
На обед паранойю цедит.)
Самый быстрый и эффективный способ передвигаться по Бангкоку – водное такси, но поскольку от «Зеленого паука» до реки почти столько же, сколько до Патпонга, Дики выбрал тук-тук. Прошло сорок минут, прежде чем трехколесная штуковина доставила его к северной границе района. Дороги Патпонга уже много лет были закрыты для колесного транспорта, поэтому ему предстояло продолжить путь пешком, что оказалось даже кстати, поскольку он понятия не имел, в каком из многочисленных клубов выступает Элвисьют.
По периметру Патпонг патрулировали вольные проститутки – те немногие, которые не работали в барах и не батрачили на сутенеров (и посему их постоянно донимали, а то и угрожали физической расправой те, кто хотел бы ими владеть или распоряжаться). Дики поискал глазами мисс Джинджер Свити и, не увидев ее, расстроился и обрадовался.
Но… стоило ему пройти несколько шагов, и он столкнулся с Профессором.
Профессором называл его Дики. Больше никто, хотя могли бы: от этого старичка исходила столь густая аура академизма, что при виде его кто угодно вспомнил бы про школьные кошмары.
Это был тщедушный человечек с всклокоченными седыми патлами, в круглых железных очёчках, в мешковатом синем костюме, тут и там присыпанном пеплом, с буро-коричневым галстуком в подтеках от соуса чили, в коричневых башмаках, о которые, судя по всему, точил зубы целый выводок юных ротвейлеров, и лицо его всегда хранило выражение величественной серьезности, но впечатление портил блуждающий и отрешенный взгляд. Его легко было вообразить профессором физики в университете Махидол.
Уже лет двенадцать Дики раза два-три в год заявлялся в Бангкок, и всякий раз, стоило ему оказаться в Патпонге, как через минуту-другую откуда ни возьмись возникал Профессор. Шаркая изжеванными полуботинками, он подходил к Дики, как подходил к каждому одинокому мужчине (и к европейским парам, если это были туристы), дружелюбно приветствовал его и задавал один и тот же вопрос – вежливо и уважительно, как осведомлялся бы у уважаемого коллеги, не желает ли он выступить на конференции по перезаряженным субатомным частицам:
– Мистер, хотеть смотреть, как девушка трахаться с обезьяна?
Обычно Дики столь же уважительно отвергал это предложение.
– Благодарю вас, но меня не интересуют подобные мероприятия, даже если это были бы Чита и Джейн.[13] Кинг-Конг и Фэй Рей[14] составили бы куда более завлекательную пару – ввиду проблем, вызванных несоответствием их размеров, хотя, строго говоря, ни Чита, ни Кинг-Конг, разумеется, обезьянами не являются. – Обычно Дики нес что-нибудь в этом духе, вознаграждал Профессора несколькими батами и шел своей дорогой, ругая себя за то, что выступил совершенно в стиле Стаблфилда. Сегодня же он остановился и вместо ответа задал вопрос:
– Вы не знаете, где Элвисьют?
– Элвисьют?
– Ну да, Элвисьют. Где он сегодня выступает?
Профессор так глубокомысленно почесал в затылке, словно размышлял над сильным взаимодействием, в процессе которого пары нуклонов обмениваются зарядами.
– Сегодня, – выговорил он медленно и осторожно, – Элвисьют, по-моему, играть в «Шей-рей-бом».
– Где-где?
– В «Шей-рей-бом».
– В «Шератоне»?
– В «Шей-рей-бом».
– Понятно, в «Шератоне». Вы имеете в виду «Ройал Оркид Шератон». Тьфу ты, черт! – ругнулся себе под нос Дики. «Шератон» находился в квартале роскошных отелей, на берегу реки, и до него было больше мили – по духоте и пыли.
Но Профессор раздраженно помотал седенькой головой – словно злился на особо тупого студента.
– Нет! Не «Рора Оркид Шератон». Элвисьют играть в «Ше-ра-бум». В Патпонге. «Ше-ра-бум клаб».
Тут уж почесал в затылке Дики. И вдруг что-то щелкнуло.
– А-а-а… Вы имеете в виду «Черри бомб»? Клуб «Черри бомб»?
Улыбнувшись и дыхнув на Дика дешевой тайской жидкостью для ополаскивания рта, Профессор согласно кивнул.
– Да-да. «Ше-ра-бум». Нет проблем. О'кей! – Он величественно кивнул, сложил по-буддистски руки, а затем принял комок тайских банкнот и тут же переключился на поиски нового мистера.
Обойдя стороной «Сафари» и «Кингз корнер» (последний стал приютом для тех американцев, которые считали его лучшим в мире, за исключением разве что Ватикана, клубом транссексуалов), Дики пробился сквозь густую толпу зевак и шлюх к «Черри бомб». У входа он остановился и прислушался, надеясь уловить знакомые нотки «Love Me Tender» или «Hound Dog».[15] Однако оттуда не доносилось ни звука, да и свет не горел. В «Черри бомб» было тихо и темно. Может, не заплатили кому следовало. Или какие-нибудь австралийцы, устроив потасовку, разнесли клуб в клочья. Как бы там ни было, но «Черри бомб» не работал.
Поводов психовать не было. Зачем? Ведь Ксинг отправился в Патпонг затем, чтобы послушать Элвисьюта. А значит, сегодня Элвисьют выступает именно в Патпонге, а не на Силом-роуд в каком-нибудь отеле у реки, не в «Нана-Плаза», не в «Сой-Ковбой» и не где-то еще. Можно было рассуждать и так, но что, если Ксинг намеревался застать Элвисьюта именно в «Черри бомб», и понятия не имел, что клуб закрыт? Да, конечно, у Ксинга есть знакомые в Бангкоке, но живет-то он в далекой деревушке у границы с Лаосом. Откуда ему знать такие подробности?
Дики принялся тщательно прочесывать улицу, заглядывая в каждый бар, где можно устроить живой концерт. Поскольку в секс-клубах музыка только на дисках, их он пропускал, впрочем, как обычно, задержался на мигу самого знаменитого в Патпонге плаката, того самого, где было написано:
Если цель рекламного объявления – привлечь максимальный интерес, то это – самое удачное в истории жанра. Возбуждались даже те из прохожих, кто скорее бросился бы вниз головой с лестницы, нежели посетил шоу с генитальными трюками. Женщин оно шокировало, удивляло, интриговало, возможно, втайне и вдохновляло. Мужчинам щекотало нервы, приводило в восторг, возможно, даже пробуждало подсознательную зависть к вагине. И благоговеющие, и возмущающиеся – никто не мог пройти мимо; более того, в отличие от девяноста пяти процентов рекламы на Мэдисон-авеню эта была правдивой: если вы решались заглянуть внутрь (что Дики делал раз или два до того, как влюбился), то могли лицезреть все, что было обещано, и даже более того.
Однако Дики был недоволен, что текст объявления не менялся по меньшей мере лет десять. Нет, он не ждал от этого секс-шоу номеров с живыми лягушками, от которых в «Нана-Плаза» все как с ума посходили, однако, принимая во внимание то, какая технофилия охватила Таиланд, он вполне представлял себе новую строку в рекламе:
Представьте себе город, где идут почти параллельно три улицы с одним и тем же названием. Такой город существует, и хотя можно предположить, что столь схожие улицы должны находиться в Паго-Паго или Валла-Валла (точнее сказать, Паго-Паго-Паго или Валла-Валла-Валла), это не так. Логику, которой эта странная избыточность бросает вызов, объяснить невозможно, но нельзя не восхититься муниципалитетом, так беззастенчиво пренебрегшим правилами городского планирования. Старые доиндустриальные города с их естественно переплетающимися лабиринтами улочек пусть и смущают прагматический ум, но тешат свободу духа, однако немногие из них, а может, даже ни один не достиг такой степени свободы.
Стаблфилд, узнав про трио параллельных улиц, сказал:
– Весьма забавно! Меня всегда утомляла городская планировка. Это насилие над природой, оковы для фантазии и клетка для души. Возможно, Бангкок все-таки стоит посетить.
Однако Марс Стаблфилд так и не посетил Бангкок. Там теперь находился Дики Голдуайр – прочесывал обе стороны самой оживленной из трех улиц, обозначенной на некоторых картах города как «Патпонг I». Впрочем, безрезультатно. Дики уже казалось, что искать Элвисьюта в Патпонге – все равно что искать контактные линзы Ионы во чреве кита. Еще Дики чувствовал слабость и головокружение – и тут он вспомнил, что с утра съел только печеное яблоко с заварным кремом и пакетик чипсов.
На Патпонг III имелся ресторанчик, славившийся янг-кунгом,[16] и хотя по части еды Дики было далеко до Тануки (да и до Стаблфилда), при мысли об этом блюде (в горах Лаоса морепродуктов не достать) у него потекли слюнки.
Патпонг III был улицей потише, скорее переулком, хотя и здесь открыли несколько гей-клубов. В ресторанчике, как с некоторой тревогой отметил Дики, появилась эстрада для караоке, но в данный момент она была пуста, да и креветки оказались по-прежнему хороши. Дики запил их парой пинт пива, а после ужина заказал двойное виски. Он решил (разумеется, ошибочно), что алкоголь успокоит нервы.
Нынешняя ситуация не представлялась такой уж сложной. Нужно было отыскать Элвисьюта, чтобы отловить Ксинга. С Ксингом нужно было связаться, чтобы тот нелегально переправил Дики в Лаос. В Лаос нужно было вернуться, чтобы поскорее добраться до виллы «Инкогнито» и сообщить Стаблфилду об аресте Дерна Фоли, а также собраться с мыслями, собрать вещи и двигаться дальше.
Дики, уставившись в стакан, должно быть, слишком глубоко задумался, поскольку, когда с ним заговорила хозяйка ресторана, вздрогнул от неожиданности. Обычно внутренний радар предупреждал его о ее приближении, но волнение в сочетании с выпивкой помешали отследить сигнал.