Сейчас у Линн была прекрасная возможность признаться ему в своих чувствах и сказать, что она любит его и желает. Но что-то ее удержало. Все получилось как-то уж слишком быстро. Ей нужно было время, чтобы свыкнуться с новыми для нее ощущениями.
По дороге в поместье Линн вдруг с ужасом поняла, что стала еще более уязвимой теперь, когда у нее было что терять.
6
Утром, в день отъезда в Мадрид, Линн попробовала снова заговорить с Хуаном про наследство. Она не изменила своего решения и по-прежнему собиралась вернуть виллу семье Хуана, а точнее — лично графине. Поскольку этот дом принадлежал ей до того, как она продала его Эймону.
— Я тебя прошу, не говори с мамой о вилле. Это ее расстроит. После смерти твоего отца, она едва не сломалась. И хотя сейчас она вроде бы потихоньку приходит в себя, лучше ее лишний раз не травмировать. Маму может расстроить любая мелочь. А разговоры о вилле напомнят ей о потере.
Это прозвучало вполне резонно, однако Линн не покидало чувство, что Хуан что-то недоговаривает. Она собралась уже расспросить его поподробнее, но тут в комнату влетела Мерседес и сообщила, что они с мамой готовы ехать…
Дорога была впечатляющей, но Линн, которая сидела на переднем сиденье рядом с Хуаном, была так поглощена его присутствием рядом, что не обращала внимания на красоты за окном. Однако когда машина въехала в город, ее внимание не могли ни привлечь старинные здания и оживленные толпы пешеходов.
Они проехали через Пласа Майор, затем мимо помпезного собора семнадцатого века и свернули на красивую улицу, обсаженную деревьями. Впечатляющие особняки в стиле барокко говорили о том, что это один из самых престижных и дорогих районов города. Линн вовсе не удивилась, когда Хуан затормозил у подъезда одного из роскошных домов.
— Этот дом принадлежал семье моего первого мужа еще до того, как они приобрели поместье в Андалусии, — сообщила графиня Линн.
Когда они подошли к подъезду, дверь распахнулась. Их уже ждали. Холл был громадный, с высоким потолком, но на редкость сумрачный. Если бы не горел свет, было бы темно.
— Прислуга заберет чемоданы и разнесет их по комнатам, — объяснила Мерседес Линн, затем с улыбкой повернулась к брату. — А Хуан, я думаю, нас бросит. У него собственный дом, и он предпочитает жить там один.
— Но не на этот раз, сестренка. — Мерседес удивленно расширила глаза, но потом понимающе кивнула.
— Ясно. Ты хочешь остаться здесь, чтобы быть поближе к Линн, — проговорила она с детской непосредственностью.
Линн почувствовала, что краснеет. Но Хуан даже бровью не повел.
— Ты права, — согласился он. — И надеюсь, что уже недалек тот день, что мы с ней будем еще ближе.
Всем сразу стало понятно, что он имеет в виду. А Линн вдруг охватил панический страх. Она повернулась к Хуану и горячо запротестовала:
— Ты обещал не торопить меня! — Графиня с дочерью деликатно отошли подальше.
— Я нормальный мужчина, Линн, — сдержанно проговорил Хуан. — Разве меня можно винить в том, что я не могу долго ждать? Я хочу тебя. — Тут он наклонился к ее уху и прошептал: — Хочу, чтобы ты была со мной… в моей постели.
Линн почувствовала, что краснеет. У нее не было никакого опыта интимной жизни. Однако тело само все знало и томилось по его жарким ласкам. В какое-то мгновение мелькнула безумная мысль: а что если он сейчас подхватит ее на руки и отнесет к себе в спальню… Но здравый смысл все же возобладал, и она отступила от Хуана, как будто опасаясь, что его близость все же заставит ее потерять голову.
Однако его слова разбудили в ней неудержимое пламя. Даже через полчаса, когда Линн переодевалась у себя в комнате, готовясь выйти к ужину, тело ее все еще отзывалось сладостной дрожью при одних только воспоминаниях о том, что Хуан шепнул ей на ухо.
Линн не сомневалась, что он — мужчина горячий и страстный. Однако в их первую встречу Хуан произвел на нее впечатление человека, который прекрасно умеет сдерживать свои порывы. Почему же сейчас он так нетерпеливо добивается того, чтобы она стала его женой? Буквально принуждает ее к замужеству? Потому что неистово любит ее? Но как можно ее любить? Она же такая обыкновенная, заурядная… К тому же небогата. Ей нечего дать ему, кроме себя самой… и папиного наследства. Но по сравнению с тем, чем владеет Хуан, это капля в море. Его страстность должна была убедить в его искренности. Но все же у Линн оставались сомнения.
За ужином она держалась достаточно замкнуто, хотя понимала, что это не говорит о ее умении вести себя в обществе. Наконец графине все-таки удалось привлечь внимание гостьи.
— У меня есть несколько тетушек, двоюродных сестер и братьев, которые приезжают в Мадрид в то же время, что и мы. Им всем захочется вас увидеть…
— Особенно теперь, когда они с Хуаном решили пожениться, — перебила графиню дочь. — Хуан у нас считается главой семьи, — объяснила она Линн. — Тетушки едва не перессорились друг с другом, стараясь подыскать ему невесту. Каждое лето нам представляют целый выводок молодых и красивых девиц из приличного общества. — Мерседес театрально закатила глаза. — Вот почему Хуан предпочитает скрываться от назойливых гостей в своем доме.
— Ты, сестренка, болтаешь чепуху, — проговорил Хуан. — Конечно, наши родственники будут рады познакомиться с Линн. А если я успею ее уговорить, может быть, мы и объявим о нашей помолвке…
Ну вот, он снова торопит ее. Наверное, Линн должна этому радоваться. Но все-таки в глубине души оставалась какая-то настороженность. Хуан наверняка осознает, что перед таким мужчиной, как он, устоит редкая женщина. Тогда почему он так спешит узаконить их отношения?
— Ты снова меня торопишь, — запротестовала Линн.
Хуан сидел за столом рядом с ней. Он поставил бокал с вином, взял руку Линн в свои и проговорил очень серьезно:
— Знаю. И уверен, что поступаю неправильно. Но ничего не могу с собой поделать, дорогая. Я хочу, чтобы ты стала моей. Может, если бы ты все время не ускользала от меня, я был бы менее настойчив. А так все время возникает ощущение, что мне приходится за тобой гнаться. В конце концов, каждый мужчина — охотник…
— А женщина — добыча? Мне казалось, что в наше время женщины охотятся за мужчинами, а не наоборот. Мужчины, по-моему, стараются избежать жениться любой ценой.
— Если тебе будет легче, я клятвенно пообещаю, что всю следующую неделю ни разу не заговорю с тобой о свадьбе. Но при одном условии. Если ты мне разрешишь поводить тебя по Мадриду и все тебе здесь показать. Согласна?
Конечно, Хуан знал, что она согласится. И судя по заговорщическим улыбкам, которыми обменялись графиня с дочерью, можно было с уверенностью предположить, что Линн уедет из Мадрида невестой Хуана, хочет она того или нет. Эта мысль невольно заставила ее поежиться…
Все устали после долгой дороги. Все, кроме Хуана. Он сказал, что у него есть еще дела. Но когда Линн собралась ложиться спать, кто-то тихонько постучал в дверь ее комнаты. Хуан?! И ее сердце забилось от страха и радостного предвкушения. Но оказалось, что это графиня.
Пройдя в комнату, графиня села в кресло и без обиняков сказала, что счастлива иметь такую замечательную невестку, как Линн. На ее обычно бледных щеках сейчас выступил легкий румянец, а глаза сияли.
— Ваш отец мечтал, чтобы вы с Хуаном поженились. И вот теперь его мечты воплотились в реальность.
— Надеюсь, Хуан хочет жениться на мне не потому, что этого хотел мой отец, — осторожно произнесла Линн.
Графиня испуганно взглянула на нее.
— Нет, конечно же, нет. Хуан любит вас. Это сразу заметно.
Да, Хуан выказывает ей свою любовь на глазах у всех. Не таясь. Причем так, что любая другая женщина на ее месте была бы только польщена. Не говоря уже о той страсти, которая проявляется, когда они остаются наедине… Возможно ли, чтобы он мог так искусно притворяться? Вряд ли. Но тогда что же ее гнетет?
Графиня вдруг встала, и Линн заметила, что мать Хуана растерянно мнется. Как будто собирается что-то сказать, но не решается начать.
— Линн, я знаю, что в Англии на многие вещи смотрят по-другому. Поэтому вы на меня не обижайтесь… но у нас в Испании незамужние и даже уже обрученные девушки не имеют тех свобод, которыми наслаждаются молодые женщины в Северной Европе. Мой сын — мужчина горячий и страстный. — Графиня встретилась взглядом с Линн и чуть покраснела. — Пожалуйста, поймите меня правильно, но я не хочу, чтобы у вас с ним были… близкие отношения до свадьбы. И дело не только в том, что в доме живет Мерседес. Прислуга, знаете ли, любит поболтать. А у Хуана достаточно тетушек и кузин, которые еще более старомодны, чем я. Вы меня понимаете, правда?
Графиня выглядела такой смущенной, что Линн просто не могла на нее обижаться. К тому же она сама не стремилась к интимной близости с Хуаном до тех пор, пока сомнения не покинут ее сердце.
— И не сомневайтесь, моя дорогая. Хуан от вас без ума, — прошептала графиня и поцеловала Линн в щеку. — Я вижу, как он на вас смотрит. Так можно смотреть только на женщину, которую безмерно любишь.
Когда графиня ушла, Линн легла в постель. Почему Хуан сказал маме и сестре о том, что собирается жениться на Линн, не получив ее согласия на брак? Впечатление было такое, что он намеренно старается принудь ее выйти за него замуж. Но ведь это какой-то абсурд…
В ту ночь Линн плохо спалось. Ей снился кошмар. Она ведет машину Хуана по извилистой горной дороге. И вдруг «ягуар» выходит из повиновения. Еще мгновение, и на каком-нибудь крутом повороте она не справится с управлением и разобьется насмерть. Но Линн ничего не в силах сделать. Какая-то неведомая, страшная сила управляла теперь ее волей и действиями, сила, перед которой она абсолютно беспомощна.
Проснувшись, Линн решила, что сон был пророческим.
Следующая неделя была суматошной. Для начала графиня решила обновить гардероб Линн. И каждое утро Линн, графиня и Мерседес отправлялись в долгие походы по магазинам, возвращаясь домой только к обеду.