Вид с балкона открывался — залюбуешься, хоть бери и картину с него пиши. Луга, поля, леса. Пирамиды вдали. Небо голубое с пушистыми облаками, а по нему… что за черт!
— Это вода, вместе с илом. Отец зачерпнул ее с местной речки, — прошептала Астрис за моей спиной.
Зачерпнул⁈ Зачерпнуть можно в ладонь, ну или в ковшик. А тут по небу плыл грязный водяной пузырь размером с дирижабль!
— Как? Как он его удерживает? — не сдержалась Рани.
Я повернулся в Валдару. Удерживает, но тратит уйму сил — пальцы доллена подрагивали от напряжения. Лоб весь покрылся испариной. Что немудрено, учитывая сколько тонн воды он сейчас тащил по небу. Вот о чем говорила Астрис, когда я заявляла, что ее отец пашет как проклятый!
Доллен довел пузырь до пирамид и тот начал изливаться на их вершины ливнем. От одной к другой, пузырь становился все меньше и меньше, пока не исчез вовсе. Валдар пошатнулся и схватился за перила, чтобы не упасть.
— Надо тебе себя так мучить? — Астрис завела отца обратно в комнату, — вилане могут и ведрами натаскать.
Из открытого кувшина поднялась струйка красного вина. Она перетекла из кувшина в стоящий на столе бокал. Астрис, как и ее отец, мастерски управлялась с жидкостями.
— Что вы сейчас видели? — спросил Валдар устраиваясь в кресле и сделав глоток из бокала.
— Чудо! — выдохнула Рани.
— Обычную работу. И вот почему я согласен помогать вам.
— Вообще не уловил сути, — сознался я.
— Дары гриммаров одновременно являются и их проклятием. Мы почти что боги, мы можем многое. Но из-за этого наш мир стагнирует, не развивается. Сотни лет назад мои предки поливали и приносили плодородный ил в пирамиды похожим способом. Мои дети и мои внуки будут делать тоже самое…
— Не факт, отец. С нашей силой мы способны на большее, чем быть садоводами, — не согласилась с ним Астрис.
— Готова ли ты бросить вызов семьям с материка? Семье георга? Нет? Тогда ты будешь поливать пирамиды. Почему мы не можем придумать телеги, которые сами будут ездить к реке…
— Отец, это невозможно, — усмехнулась Астрис.
— Телеги, которые катаются сами по себе — возможны, — вырвалось у меня.
— Ты их видел? — Валдар ухватил меня за руку.
— В Самаре? — продолжила веселиться Астрис.
— Фух, это… это сложно объяснить. Но они действительно возможны.
— Георг… гий, — мое имя все еще сложно давалось Валдару, — приведи в мой мир телеги. Приведи к нам прогресс!
Я призадумался. Способен ли я, даже с толковыми подручными, создать автомобиль. Точно нет. А пароход? Смешно подумать. Все что я умею хорошо — это воевать. Уничтожать и убивать. Здесь же требовалось прямо противоположное — созидание. Но еще у меня замечательно получалось не сдаваться.
— Самокатных телег не обещаю, но сделаю все, что могу.
— Я хочу дать тебе один совет. Будь построже со своими виланами…
— Нет у меня никаких вилан! Они люди, они — свободны! — мне претила сама идея того, что я стану одним из барчуков и начну хлестать кнутом крепостных.
— Ты им обещал нашим свободу, а они все сбежали, — напомнила мне Рани.
— Не вали им на голову сразу все новшества. Они не справятся, их мир не должен рухнуть в один момент, понимаешь? — продолжил давать мне советы Валдар, — приучай их понемногу. Если вы останетесь на ужин…
— О нет, я не могу, прошу меня простить. У меня там целая деревня с ума сходит! Я заеду к вам позже, когда дела начнут налаживаться.
— Понимаю и принимаю твое извинение, — Валдар встал и протянул мне руку, — рад знакомству, сосед!
Рукопожатие у него было стальным.
Сбивать ноги на ступенях нам не пришлось, Астрис опустила нас с помощью водяного диска. Булат ожидал меня во дворе застывшим изваянием, но стоило мне подойти, как он ожил и забил копытом.
— Пора домой, мальчик, — я похлопал ящероконя по железному загривку.
Когда мы отъезжали от замка, я увидел одинокую фигурку у открытых ворот. Расстояние было большое, но мне показалась, что проводить нас вышла сама госпожа Астрис.
— Хорошо, что вы вернулись вовремя, — проворчала открывая дверь Лукорья, — а то ужин стынет.
— Спасибо за ужин, но у меня есть одна просьба — давай завтра с утра устроим общее собрание вилан?
— Чтобы ты опять намолол чепухи и испугал их? — Лукорья не бросилась со всех ног выполнять мое указание. Меня это только обрадовало — значит не все вилане имеют закостеневшее сознание.
— Нет, на этот раз я буду аккуратнее, — пообещал я.
— Ладно, тут вернулся мальчишка один. Заночевал в сарае. Отправлю его, чтобы позвал остальных. А теперь — будьте любезны, пойдемте уже трапезничать. Кстати, дед твой Михась, мне не поверил и прогнал. Так что его здесь нет, он остался в хижине.
Ужин был выше всех похвал, Лукорья была непревзойденной поварихой. Она выдала нам с Рани по ключу и проводила до наших комнат. В этом вечер я подумал, что не так уж и плохо быть барином. После всех злоключений, опуститься в ванну с горячей водой было настоящим раем на земле! А барская кровать? Казалось, я могу утонуть во всех этих перинах и подушках.
Проснулся я с первыми лучами зари, отдохнувшим и полным сил. Едва я сполоснул лицо в лохани с остывшей водой, в дверь постучали.
— Да?
— Товарищ-доллен Георгий, народ у дома собрался, как ты и просил, — через дверь сказала Лукорья.
— Еще пару минут и иду.
— И… ты готов?
Это был сложный вопрос. Я сам себе его успел с десяток раз задать.
— Готов-готов, сказал же, что иду.
В коридоре я встретил Рани, хорошо, что она проснулась и пришла, чтобы меня поддержать.
— Ты замыслил хорошее дело. Для Белгази немыслимое, но хорошее. Я всю ночь не спала, думала все над тем, что ты говорил в Ратбате. А под утро уснула и поняла — у нас все получится!
Глава 8
Я уже как-то раз стоял на вершине лестницы барского дома. И жутко обделался, что имело свои последствия. Если вчера перед домом собрались в основном старики, женщины и дети, то сегодня к ним присоединились и мужики. Причем стояли они рядом со своими семьями с недобрым видом. И как бы невзначай каждый мужичок с собой прихватил кто вилы, кто тяпку. Один, русый, розовощекий, похожий на сдобный пончик, держал на плечах молот. Ой не просто так, народ с собой инструменты прихватил. У меня возникло чувство, что если им не понравится то, что я скажу, меня на те же вилы поднимут. Для селян в этом был смысл — убийцу доллена поймали, казнили и сами ни в чем не виноватые. При таком раскладе они и наказание могли бы себе скостить.
На встречу с общественностью я тоже пришел не с пустыми руками. В этом странном мире без вил Уроша, я чувствовал себя раздетым, не знаю почему, но пропитанное волшебством дерево в ладони придавало мне уверенности.
— Здравствуйте, граждане вилане! — гаркнул я на манер военачальника, проводящего парад.
В ответ я не услышал ровным счетом ничего. Селяне продолжили окидывать меня хмурыми взглядами. Как пить дать на вилы поднимут! Тут мне вспомнились слова Валдара, о том, что рожденным в неволе людям свободу надо давать понемногу, чтобы у них голова с непривычки не закружилась.
— Вчера… вчера я был немного не в себе, — начал свою речь я совсем не так, как задумывал, — сами понимаете, бой был тяжелым и мне досталось. Но вчера это вчера. А сегодня… а сегодня я говорю вам — я ваш новый доллен!
Легкие шепотки, проносившиеся по толпе, мгновенно стихли. Не такого от меня ожидали селяне.
— Георг, ты чего⁈ — прошептала стоящая за моей спиной Рани. Я смог удивить и ее.
Да ничего. Если я дам слабину — мне конец. Может с помощью вил я и отобьюсь, но долго мне по местным лесам не пробегать.
— Вчера мои права утвердил сам кваллен! Выдав верительные грамоты на управление эти поместьем! — я не знал, как на самом деле работала местная бюрократия. Но был уверен, что крестьяне тоже не в курсе всех этих тонкостей.
— Доллен! Новый доллен! — зашептались селяне. Самые впечатлительные из них начали снимать шапки.
— И как ваш новый владетель, я хочу сказать, что я собираюсь сделать Элестию самым богатым и процветающим долом на Боргосе. Не скрою, для этого придется много работать, — я остановился и оценил реакцию слушателей. Она была абсолютно нейтральной. Смотрят, не мигают. Значит тяжелым трудом их было не напугать, — и вы! Вы станете самыми зажиточными жителями на острове!
Я ожидал, что хотя бы тут вилане хоть как-нибудь отреагируют. Похлопают или радостно поулюлюкают. Но они стояли с таким же отсутствующим видом, как и в самом начале собрания.
— Эй! Слышали, что сказал доллен⁈ Чего стоите, как пни? А ну живо за работу! — раздался голос из толпы. Я пригляделся и нашел говорившего. Им оказался дед Микаль!
Его короткий, но эмоциональный призыв был услышан. Народ зашевелился и направился к выходу из имения. Часть вилан, видимо дворовые, наоборот пошли к зданию.
Я махнул рукой деду, приглашая подняться. И сам пошел ему навстречу.
— Я думал, хуже уже не будет, — прошипел дед, приблизившись, — но нате-получите, вы опять отличились! Вы чем вообще думаете⁈ Собирайте манатки и бежим!
— Не можем, деда, — сказала подошедшая к нам Рани, — если мы сбежим, сюда придут отряды кваллена.
— Придут. Обязательно придут. Но хоть вы спасетесь!
— Не переживай, Микаль, у нас есть план. И я был бы рад, если ты нам поможешь.
— Помочь? Я? Как⁈
— Пройдем туда, где меньше ушей, — предложил я.
Дотерпел дед только до холла.
— Рассказывайте, что задумали! — потребовал он.
Оно попросил — мы с Рани сделали. Дед, после нашего рассказа, стоял минуты две открывая и закрывая рот, не произнося ни единого звука.
— Деревня? Без доллена? Да как… да как вы вообще до этого додумались?
— У меня в мире такое есть. Живут люди коммунами. У них все общее…
— Но тут не твой мир! Тут один доллен может в пыль стереть сотню, а то и тысячу вилан! — возразил дед.
— Не всегда, деда. Георгий уже двух победил! — напомнила ему внучка.