— А сколько здесь всего? — я поворошил кучку, — хватит, чтобы еще одно такое поместье купить?
Рани слегка замялась.
— Я не знаю, у вилан редко бывают деньги.
— Вот дела? А чем же доллен вам платил?
— Доллен? Платил? А за что он должен платить? Он дает нам еду, кров, защиту. И участки земли, на которых мы можем садить кортут.
Я перевел взгляд на Лукорью.
— Тут денег много?
Да с ответом не торопилась, а смотрела на меня с прищуром.
— Ты откуда такой, а? Товарищ Георгий?
— Мать, отсюда точно не видать. Так денег много у нас? Или мало?
— Скорее мало, чем много. Дела в поместье все хуже и хуже. Доллен говорил, что мы едва концы с концами сводим.
— Пересчитай. Запиши. И положи на место.
— Ты мне… деньги доверяешь⁈ — обычно спокойную Лукорью аж затрясло.
Вопрос был правильным и своевременным. Сколько я старушку знаю? День? Второй? Немного, учитывая, что я ей кассу всего нашего дола доверяю. А если, с другой стороны, посмотреть — куда ей бежать? И дело даже не в том, что у нее возраст почтенный, а в том, что у нее дорожной грамоты нет. Только выйдет она за пределы нашего дола, ее тут же схватят. И никакие деньги ей не помогут. Мерзко, конечно, пользоваться аналогами крепостного права, а что поделать — отчаянные времена требуют отчаянных решений.
Копируя Валдара, я поднял вилы и прикоснулся к плечу старушки.
— Назначаю тебя казначеем дола Элестия! — торжественно произнес я.
Я бы еще добавил и про оплату этой высокой должности, но промолчал, так как ничего вообще не понимал в ценности местных денег. Предложу ей пять лунтов, она обидится. Или наоборот — с ума от счастья сойдет. Так что расчет с работниками я перенес на потом. Платить я им однозначно собирался, ничто так не мотивирует на ударный труд, как достойная оплата этого самого труда.
Глава 9
Остальные достопримечательности барского дома на меня не произвели никакого впечатления. Ну подумаешь ванна из цельного черного камня, отполированного в зеркало. Я и в деревяной помоюсь, если вдруг приспичит. Гардероб тоже особого восторга у меня не вызвал. Это Рани, ничего кроме домотканого холста в жизни не носившей, от удивления минут пять нормально разговаривать не могла. Девушка ощупывала струящиеся и искрящиеся ткани и цокала языком от восторга. Женщины они во всех мирах женщинами и остаются. Покажи им яркую цацку они и сознание потеряют! Хотя я для себя приметил пару охотничьих костюмов из мягкой кожи, удобных и практичных. К ним комплектом и сапоги шли.
Утвари было много, барский дом был битком набит разными вещами. Но насколько они полезны или ликвидны, я понятия не имел.
Дед Микаль принес еще одну горсточку неприятный новостей. Вечером, когда мы собрались за столом, он начал свой неутешительный доклад:
— Значится так — зиму мы не переживем!
За столом собрался «Совет депутатов» в следующем составе: я, Рани, Лукорья и дед Микаль. И только я смог сдержаться и не запричитать о том, что мы все умрем.
— Дед, не сгущай краски, давай по существу и фактам. С чего мы это вдруг зиму не переживем? Я кладовку сегодня видел — там еды битком!
— Сравнил подвал доллена с запасами для вилан! У вас может тут склады и ломятся. А амбары у нас пустые! В прошлом годе урожай плохой был, да и крули постарались!
Второй раз за день я слышал о загадочных «крулях», что любят полопать за чуждой счет. Наверное какие-то местные вредители, на которых надо найти управу.
— А в этом году? С урожаем что?
— В этом не лучше, засуха. Кортут едва до пояса поднялся.
— До пояса… и что? — агрономом я тоже не был.
— А должен быть выше головы. Тогда и корневище большое будет, — пояснил дед.
— Мужики что говорят? Сколько соберем? — в этом вопросе я полностью полагался на мнение вилан.
— Мер три-четыреста. Не больше.
Я понятия не имел, насколько большая или наоборот маленькая была мера в этом мире. И выяснять это пока не хотел. Меня мучил другой вопрос.
— Мера корня сколько стоит? За сколько и где мы можем его продать?
В разговор, как более знающая, включилась Лукорья.
— По книгам выходит, что нам давали по четыре сола за одну меру.
Фууух, что-то мне сложнее и сложнее ориентироваться в этом мире. Ладно, переведем для себя в более понятном ключе — четыре рубля за пуд.
— И получается, что если мы продадим весь урожай этого года, то получим… — я призадумался, с цифрами у меня действительно сложные отношения.
— Тыщу шестьсот солов, — не зря я назначил Лукорью казначеем. Вон как лихо в голове целые тысячи слагает!
— А народ чем кормить зимой будем? — дед Микаль оказался настоящим депутатом, о народе-то как печется.
— Прокормим, не переживай. Полторы тысячи золотых значит, плюс-минус. А налогов за поместье сколько отсылаем в казну?
— Налогов? А я знаю? — развела руками Лукорья.
— Так выясни, в книге однозначно про это должно быть.
Старушка, беззвучно шевеля губами, начала перелистывать бухгалтерскую книгу. Мы же успешно прикончили мясной пирог. Что послужило ему начинкой, я уточнять не стал. Ящерка, наверное, но ящерка вкусная. Главное в голове ее образ не держать.
— Нашла! — обрадовалась Лукорья, — за год мы платим две тысячи солов.
— А зарабатываем тысячу шестьсот? Даже если народ без хлеба оставим? Интересная арифметика вырисовывается.
Людей не кормить я не могу. Кладовой доллена на такую толпу надолго не хватит. Но я кое-что вспомнил и в душе у меня загорелся робкий огонек надежды.
— У нас же еще монеты были! Мать, сколько насчитала?
— Семьсот двадцать с мелочью, — еще больше разочаровала меня Лукорья. Я так, как она, в голове числа складывать не мог. Но быстренько прикинул и понял, что все одно — маловато выходит. Не складывается у меня никак и с георгом рассчитаться. И в доле голодный бунт не получить.
— Хорошо, что-нибудь обязательно придумаем.
— Что уж тут придумаешь. Запасов нет, жара эта еще, засуха… — завел свою бурчальную пластинку Микаль.
— Засуха! — я хлопнул себя лбу, — а скажите, дорогие мои селяне, если мы сейчас поливать начнем…
— А как ты польешь? Ты поля-то видел? С ведрами не набегаешься!
— Зачем с ведрами…
Договорить я не успел.
— Не велено! — раздалось из-за двери, — доллен с друзьями трапезничает.
— Да отойди ты!
Слуге явно не удалось задержать незваного гостя. Дверь открылась, и я удивленно воскликнул, увидев, кто к нам пожаловал:
— Астрис⁈
— Не помешала? — девушка и не думала останавливаться. Она влетела в малый обеденный зал и уселась на свободное кресло.
— Да какой там не помешала, ты как мысли читаешь — нам нужна твоя помощь! — признался я.
— Мне бутылку красного! — Астрис отдала распоряжение застывшему в дверях слуге, потом повернулась к нам, — я знала, что ты увязнешь! Вилане частенько мнят себя великими правителями, считают, что доллен целый день валяется на кровати и ничего не делает. Но реальность такова — чтобы управлять долом, нужные неординарные мозги и навыки.
Высокомерность и заносчивость дочки соседа меня раздражали. Однако мне от нее было кое-что нужно, поэтому ее приходилось терпеть.
— У нас тут небольшие проблемы…
— Какой там небольшие… все плохо! — вмешался в разговор Микаль, — в амбарах крули хозяйничают, денег нет, жара и засуха…
— Засуха? — с улыбкой посмотрела Астрис на меня.
Чего от нее не отнять, так это неординарного мышления. Девушка практически мгновенно догадалась, какого рода помощь от меня требуется.
— Я поговорю с отцом. Один раз он поможет. Ну может быть два. Но бегать как гвен на поводке, он не будет. Так что ребятки, дальше вы сами.
Все верно она говорила. Вот только куда сами? Я и так не гений земледелия, а тут еще и совсем сказочные растения да диковинные зверюшки. Астрис сказала «гвен» — а кто это? Я смутно помнил, что вроде бы собака.
— Мы не против. Мы сами и хотим, — Рани стеснялась, потому что за столом с дворянами ей не каждый день приходилось, — но нам бы понять — как и куда идти?
Астрис продолжила смотреть только на меня. Неизвестно по каким критериям, она определила, что я ей ровня. Остальных же она старалась не замечать.
— У вас тяжелое наследие. Гундар был откровенным придурком, а папашу его разбил маразм. Я знаю, что у вас дрянь, а не поместье. Они не заморачивать с хозяйством, продавали то, что дарила земля и не задумывались о будущем.
— Откуда ты это все знаешь? — дома Астрис и ее бывших хозяев долгое время враждовали, поэтому к девушке она относилась с осторожностью, — вы к нам шпионов подсылали?
— Очень оно нам надо — к вам шпионов присылать. Чтобы узнать что? Что Гундар, да гореть ему вечно, очередную виланку обрюхатил? Полезные сведения, ничего не скажешь.
— Тогда откуда? — ответ Лукорью не удовлетворил.
— О! — повернулась к ней спиной Астрис, услышав, что открылась дверь, — одну принес? Беги за второй. Я предполагаю, что вечер у нас затянется.
Пробка из бутылки, которую слуга держал на подносе, вылетела сама по себе. За ней вылетело и вино, умудрившись ничего и никого вокруг себя не забрызгать. Оно свернулось в сияющий шар, поплывший к нашему столу.
— Кто будет, поднимайте бокалы.
Бокал поднял только я. Видимо вилане с опаской относились к магии господ. Я пригубил — напиток на вино похож был мало, по вкусу он больше напоминал настойку.
— Так вот, чтобы узнать, чем вы живете и дышите, мне достаточно в Отверне ваши товарные накладные прочесть. Товары мы через один и тот же порт отправляем.
— Согласен, хозяйство у нас не в лучшем состоянии. Как мы это можем исправить?
— Перестать продавать кортут, — дала совет девушка.
Хорошо еще, что бесплатный. С чего я взял, что взбалмошная дочка хоть что-то понимает в зарабатывании денег? Ей с рождения все само падает в рот.
— Э… как это? Перестать? — ошарашенно спросил Микаль, — а на что мы жить будем?