Первая пара актеров — леди Сомеркоут и мистер Улльстри — сразу же прошли в маленькую комнату, примыкавшую к гостиной, где заранее был приготовлен необходимый для представления реквизит и костюмы. Когда же спустя несколько минут партнеры поднялись на сцену, Джейн не смогла сдержать улыбку: очень уж комично выглядела эта пара — высокая красавица графиня и кругленький коротышка рядом с ней. Леди Сомеркоут была одета в костюм для верховой езды, а мистер Улльстри держал в руке свернутую трубочкой газету.
Прежде чем начать, леди Сомеркоут и мистер Улльстри взялись за руки и поклонились. Зрители дружно зааплодировали. Акустика в музыкальной гостиной была отличной, и восемь пар ладоней создали эффект большого, заполненного зрителями зала.
Леди Сомеркоут сделала шаг вперед и объявила:
— Мы назвали свою виньетку «Медовый месяц».
Джейн настроилась увидеть нечто интригующее.
Леди Сомеркоут подняла хлыст и требовательно обратилась к партнеру.
— Давайте договоримся, — сказала она высоким, чистым голосом. — Никаких газет — ни за завтраком, ни за обедом, вообще никогда в моем присутствии! Я не хочу, чтобы вы делили свое внимание между мной и статьей о лошадином сапе.
Мистер Улльстри раздраженно взмахнул свернутой газетой:
— Но без свежих новостей жизнь теряет для меня смысл!
— Но у нас же медовый месяц, — огорченно заметила его сценическая жена.
Мистер Улльстри скрестил руки на груди.
— Я буду читать газету! — упрямо заявил он.
— В таком случае я поехала. — Графиня сделала вид, что направляется к двери.
Он сердито уставился на нее:
— Вы не можете меня покинуть! У нас медовый месяц, и все ваше внимание должно принадлежать исключительно мне.
Леди Сомеркоут уперлась руками в бока:
— Но ваше внимание целиком направлено на газету! Почему я не могу поехать верхом, пока вы будете «познавать мир»?
— Будет так, как я хочу, мадам!
— Ну, как вам будет угодно, муженек. Они повернулись друг к другу спиной. Он развернул газету и начал читать с гордым выражением на лице. Она постукивала себя по бедру хлыстом, и было видно, что ее желание отправиться на прогулку непреклонно.
Но постепенно выражение решимости стало покидать их лица. На смену ему пришла мягкая задумчивость. Он уронил на пол газету. Она отбросила в сторону свой хлыст. Затем они повернулись лицом друг к другу.
— Вы скоро вернетесь с прогулки?
— Почему же вы не читаете?
Их голоса прозвучали одновременно, и оба рассмеялись.
— Мир скучен без вас!
— Гулять без вас мне не интересно.
Они обнялись — преувеличенно широким, театральным жестом.
— Да, я совершенно забыл сказать вам! — продолжая обнимать партнершу, воскликнул мистер Улльстри. — Я пригласил Джоффри погостить у нас несколько дней. Он приедет сегодня вечером.
Леди Сомеркоут сыграла возмущение:
— Но я терпеть не могу Джоффри! И у меня совершенно нет времени, чтобы успеть приготовить комнату для него. Джоффри! Приедет и снова начнет волочиться за нашими горничными! А между прочим, у нас медовый месяц. Вы поступили очень легкомысленно.
Мистер Улльстри прижал руку к груди, изображая боль и огорчение.
— Но у меня и в мыслях не было обидеть вас! Согласен, я поступил неразумно, но что же делать? Он приезжает сегодня, и этого уже не отменить. — Он вздохнул. — Обещаю, что впредь не сделаю ничего подобного, не посоветовавшись с вами.
— Ладно, прощаю. — Леди Сомеркоут запечатлела на его щеке театральный поцелуй. — Кстати, я тоже кое о чем забыла предупредить вас.
— Что такое, моя прелесть, моя птичка, любовь моя? — Он прижался щекой к ее щеке.
— Я пригласила мисс Смит провести с нами несколько дней…
— Мисс Смит?! — Мистер Улльстри отшатнулся, неприятно пораженный. — Я начинаю подозревать, мадам, что вы заранее знали о приезде Джоффри!
Она пожала плечами:
— Признаться, догадывалась…
— Вы — невозможная плутовка!
— Но они составят неплохую пару, не правда ли?
— Моя дорогая! — Он покачал головой. — Но вы же не собираетесь заняться сводничеством?
— Конечно нет! — Она тряхнула пепельными локонами. — Просто пытаюсь немного посодействовать случаю.
— И это заставляет меня задать вопрос, который давно ждет своего разрешения.
— Что такое, дорогой?
— В свое время я был приглашен в загородный дом к майору Биверстоку во время его медового месяца. Именно там мы с вами и познакомились, вы помните? Кажется, вы навещали тогда кого-то из соседей майора и завернули к Биверстоку просто так, случайно. По пути.
— Не имела ни малейшего представления, что вы будете там! — Она лукаво вскинула глаза. — Но все сложилось как нельзя лучше, не так ли?
Он подозрительно посмотрел на нее:
— Да, без сомнения. Не думаете ли вы, что все так же удачно сложится для Джоффри и мисс Смит?
Она подняла к нему лицо, и он взял ее за подбородок:
— По крайней мере, я очень надеюсь на это…
Они стояли и смотрели в глаза друг другу — долго, бесконечно долго, — пока леди Сомеркоут не подмигнула.
После этого они взялись за руки, сделали шаг вперед и поклонились зрителям.
В ответ раздался гром аплодисментов. Полковник Даффилд хохотал в голос, Джейн нашла сценку очень изящной и точной.
Следующими были миссис Улльстри и полковник Даффилд. Они поднялись с кресел и направились в комнатку за сценой. Пока длилась пауза, слуги обошли столики, добавляя шампанского в бокалы зрителей. Джейн тоже пригубила из своего бокала немного холодной, играющей пузырьками влаги.
Через несколько минут миссис Улльстри вышла на сцену в белой шелковой маске с золотой бахромой. В руках у нее был веер из длинных белых перьев. Маска и веер блестяще дополняли ее наряд — платье из золотистого бархата с белой шелковой накидкой.
Миссис Улльстри стояла молча, неподвижно, подняв к небу глаза, и Джейн не сразу поняла, что эта поза — часть виньетки, что сценка уже началась.
Интересно!
Наконец из-за кулис появился полковник Даффилд — в военной форме и пробковом шлеме, украшенном длинным страусовым пером.
— О! — воскликнула Джейн, пожалев про себя, что полковник последнее время носит штатское платье.
— О, Боже!
— Даффилд! — одновременно раздались голоса леди Сомеркоут и миссис Ньюстед; даже Генриетта замерла над своим бокалом.
Все-таки велико влияние мундира на женские сердца!
— Я жду ответа, — произнес полковник, снимая шлем и подходя к миссис Улльстри. — Вы обещали дать его несколько месяцев назад. А завтра я уезжаю — далеко, в Индию. Так выйдете вы за меня или нет?
— Я уже дала свой ответ. — Миссис Улльстри поднесла к лицу веер. — Я люблю другого.
Он взял ее за локоть и мягко повернул к себе.
— Это неправда, вы не любите его. Просто хотите получить то, что он может дать вам. А это совсем другое дело!
— Не вижу разницы. Между прочим, вы говорите так, словно знаете, что такое любовь.
— Я и в самом деле знаю это. Я люблю вас. И всегда любил.
Она опустила веер:
— Это невозможно. Ведь у вас нет сердца.
— У каждого мужчины есть сердце.
— А у вас, похоже, все-таки нет.
— Называйте это как угодно, — напряженно сказал полковник, — но я не хочу потерять вас.
— Но что же делать?! Признаюсь, я тоже люблю вас, но уже обещала свое сердце другому.
Полковник Даффилд схватил миссис Улльстри за плечи, а она прикрыла их лица веером. Последовала долгая пауза. Затем миссис Улльстри опустила веер:
— Вы никогда раньше не целовали меня…
— Просто не мог себе этого позволить. Вы так прекрасны! Я обожаю вас! Пожалуйста, откажите тому, другому. Поедемте со мной. Индия понравится вам — я уверен.
Миссис Улльстри посмотрела куда-то поверх его плеча:
— Вам пора уходить! Сейчас придет он! Полковник Даффилд медленно покинул сцену. Когда он ушел, миссис Улльстри сняла маску и безвольно уронила ее на ковер, к своим ногам. Через несколько мгновений полковник вернулся, но уже одетый в вечерний костюм, в черной маске. Зрители ахнули, изумленные тем, как быстро он успел переодеться.
Когда Даффилд появился, миссис Улльстри подняла свой веер и закрыла лицо, плечи ее поникли.
— Что случилось, дорогая?! — воскликнул полковник.
— Я… я сама толком не пойму. Но не обращайте внимания. Итак, вы написали, что должны срочно увидеть меня. Вы хотели о чем-то спросить?
— У меня прекрасные новости! Я нанял шхуну на Средиземном море. Если мы выедем сегодня вечером, то уже в следующую субботу будем в Италии. Вы должны поехать со мной! Лето, со всеми его плодами и радостями, ждет нас!
У Джейн появилось странное ощущение. Ей показалось, что партнеры разыгрывают сценку из ее собственной жизни. Она напряженно ждала, что будет дальше.
Миссис Улльстри нерешительно поднесла к губам веер, затем опустила его:
— И это — все? Все, что нас ждет, — это летние радости?
— Разве этого мало? Ну скажите же, что вы согласны!
— Должна признаться, я хочу большего.
— Но ничего другого я не могу вам предложить!
— А мне казалось — можете… Даффилд снял маску. Лицо его было удивленным.
— Почему вы не сказали раньше, что нуждаетесь в чем-то большем, нежели прекрасное летнее путешествие?
— Мне были нужны вы! И я надеялась… — Миссис Улльстри подняла подбородок. — Но теперь я многое поняла. Я не поеду с вами. Если на то пошло, я обручена. И завтра уезжаю в Индию.
— Вы выходите замуж?! Но вы уже были замужем! Мне казалось, что вам хватило и одного раза.
— И мне так казалось до тех пор, пока вы не сказали, что ваши предложения ограничиваются лишь совместной летней поездкой.
Расстроенный полковник покинул сцену, миссис Улльстри исчезла за противоположной кулисой. Через некоторое время он появился снова — опять в мундире, со шлемом, в накинутом на плечи офицерском плаще с голубыми и красными отворотами.
Даффилд стоял молча, в глазах его застыло ожидание. Наконец из-за кулисы показалась миссис Улльстри — на сей раз в маленькой шляпке, широком плаще, с двумя большими коробками в руках.