Связывать девушку и прятать в кузове, как он делал это обычно, не было времени, кто-нибудь мог их заметить и помешать.
— Я сейчас, — сказал он Кате, лежащей без сознания, и вышел из кабины.
Дмитрий вернулся, толкнул коленом дверь ее машины, и та закрылась. Он бы заглушил двигатель и поставил на сигнализацию, но побоялся, что останутся отпечатки.
— Ат, ат, вот ты и попалась, моя негодница, — он потер ладони и вернулся за руль.
Пока Никита взволнованно набирал номер невесты, пока телефон Кати жужжал, ударяясь о подставку для чашек в брошенной машине, грузовик отключил аварийку, сдал немного назад, развернулся и уехал, порыкивая усталым мотором.
«Это не моя вина, — рассуждал он, изредка посматривая на девушку, застывшую в неудобной позе. — Это она сама. Да. Конечно сама. Будет знать, как обижать любимую. У каждого поступка есть своя цена. Я только, ат, ат, восстанавливаю справедливость», — он поморщился.
— Нет. Справедливость ни при чем. Все от любви. Из-за, ат, ат, любви. Во имя моей, нашей искренней и настоящей любви.
Когда они выехали за город, грузовик остановился. Лес только начинался, но небо здесь было заметно темнее, чем в городе.
«В лесу живет ночь», — подумал он, заглушил двигатель и включил в салоне свет.
— Ат, ат, эй, слышишь меня?
Он пнул Катю и сделал музыку громче.
— Ау, невоспитанная! Проснись! Ты там живая? — спросил он, перекрикивая приемник.
Девушка не ответила, но он заметил, как вздымаются и подрагивают ее плечи от вдохов.
— Ат, ат, живая, — он одобрительно кивнул, откинул сиденье, перелез в кузов, чтобы достать веревку и кляп.
Он решил перетащить девушку и спрятать ее под брезентом.
До его фермы оставалось чуть больше часа пути, можно было оставить валяться «непослушную» под ногами, но он не хотел рисковать. Его редко останавливали дэпээсники, но лучше перестраховаться.
«Нужно все сделать правильно, — решил он и полез обратно к водительскому креслу. — Да. К тому же невоспитанная, ат, скоро придет в сознание и начнет извиваться, мычать и отвлекать от дороги».
— Ат, под брезент ее, ат! — подтвердил он свои мысли, поставил ногу, чтобы перешагнуть спинку сиденья, и отшатнулся.
Резкая боль, словно от удара молотка, пронеслась через голову по всему телу. В глазах потемнело.
— Ат, ат, — захрипел он.
Дмитрий присел и зажмурился.
— Нет. Ат, ат, нет! Нет же!
Он знал, что это за боль.
«Лучше бы это на самом деле был молоток», — взмолился он, упал на спину, хватаясь за виски.
Звон в ушах заглушил его собственный крик.
Глава 19
Мальчик сильнее надавил на педали своего велосипеда. Подросток еще издалека заметил странный грузовичок, стоящий на обочине.
— Ю-ху, — произнес мальчик и вцепился в руль.
Да, мама ему не велела кататься ночью, тем более по трассе, тем более фара на его велосипеде работала через раз. Да, он заехал слишком далеко от города, да, теперь ему не успеть вернуться домой вовремя, да, строгая мама его заругает, но… Мальчик считал себя уже взрослым, пятнадцать лет, как-никак. И он не мог упустить такую возможность.
— Пам-пам-парам-пам, — напевал мальчик в такт движений педалей.
Подросток был уверен, что в раскачивающемся грузовике кто-то занимается сексом. И эти кто-то, наверняка две, нет, лучше три красотки в кожаных доспехах женщины-кошки с плетками в руках, точно такие же, каких он видел в интернете. И он обязательно подкрадется, заберется на подножку и подсмотрит.
Парень улыбнулся, встал с сиденья и с удвоенной силой принялся крутить педали.
«Если повезет, сделаю пару фоток для пацанов», — думал он, постепенно сбавляя скорость, чтобы шум покрышек об асфальт не спугнул трех женщин-кошек.
В это время в грузовике Дмитрий корчился на полу, перекатываясь с боку на бок, сжимая в кулаке крестик и пытаясь придумать слова спасительной молитвы.
— Ат, ат, я посланник небес, я… Я…
«Господи, помоги. Господи, спаси, — повторял он про себя и никак не мог проглотить слюну. — Нужно позвонить! Я должен сдаться!» — он пощупал карман и вспомнил, что сам лично выложил телефон, чтобы в приступе не позвонить в полицию.
— Я, ат, ладно… Ат, ат, справлюсь…
Мальчик отключил фонарь, бросил велосипед в траву и, пригнувшись, словно агент иностранной разведки, с приготовленным телефоном в руке стал подбираться к грузовику.
— Ат, ат, я посланник… Я же любовь… Настоящая любовь с небес…
Мальчик не слышал, что говорил мужчина, музыка слишком громко играла.
Он забрался на подножку раскачивающегося грузовичка, заглянул в окно и увидел девушку. Совсем не такую, как он себе представлял. Не было у нее ни плетки, ни кошачьей шапочки с ушками. Были стройные ноги, красивая грудь и растрепанные волосы. Девушка лежала на полу, медленно двигала головой и, кажется, не понимала, где она и что происходит.
«Наркоманка, — решил мальчик и кивнул сам себе в ответ. — Все равно неплохо. Пойдет».
Подросток включил камеру телефона.
«Проклятье! Всего три процента заряда», — мысленно выругался мальчик и переключил камеру в режим видеосъемки. Он поднес телефон к стеклу в тот момент, когда между сидений показалось разъяренное вспотевшее лицо мужчины.
Мужчина был похож на бешеного зверя, взъерошенного, брызжущего слюной во все стороны, но мальчик ничуть не испугался, перевел камеру от девушки на этого «зверя».
«Ю-ху. Давай, мужик, делай контент. Не разочаруй», — подумал подросток, пригнулся и стал ждать.
Катя открыла глаза. Голова болела. В месте ушиба вздулась огромная шишка. Катя попыталась сообразить, что произошло. Она помнила бампер, платье, мигающие фары, Никита разогревает ужин, обочина, удар…
Она увидела, как между кресел проснулась голова незнакомого мужчины.
— Ат, ат…
Он рычал и плакал, сжимал кулак, ругался и отстукивал зубами ритмичное «ат, ат».
Когда Катя заметила в его руке веревку, не стала разбираться и дожидаться объяснений. Схватила первое, что попалось под руку. Схватила и подняла с пола то, что валялось возле ее головы, что-то тяжелое. Ударила этим сумасшедшего незнакомца со всего размаха по лицу.
Мужчина заорал от боли и отступил.
Мальчик вскрикнул от неожиданности и чуть не упал с подножки на землю. Такого он точно не ожидал. Проверил, записывается ли его фильм, нахмурился из-за оставшегося одного процента заряда батареи и вернулся к окну.
— Ат, ат!
— Отвали от меня!
Катя поднялась и посмотрела на предмет в руке. Это был бинокль. Так себе оружие. Не гаечный ключ, не монтировка, но вполне увесистый. Этого хватило, чтобы рассечь мужчине бровь. Кровь мгновенно закрыла ему пол-лица.
— Что здесь происходит? — крикнула она, перехватывая бинокль для второго удара. — Стой там, я сказала!
— Ат, ат!
— Не подходи!
— Ат, ат, я тебя накажу! — завизжал он и ринулся на нее.
Катя второй раз ударила психа по лицу, пнула его в пах и выскочила из машины, сшибая с ног подсматривающего мальчишку.
— А ты еще кто? — она схватила мальчишку, замахнулась кулаком и посмотрела на его телефон. — Мелкий извращенец!
— Стойте, стойте, я не с ним, — взмолился мальчик, вырвался из рук Кати и побежал за своим велосипедом.
Катя обернулась и увидела, как незнакомый псих с огромным тесаком в руках выходит из кабины.
— Ат, ат…
— Не подходи! Предупреждаю! Я закричу!
— Ат, кричи…
— Стой, где стоишь, скотина!
Дмитрий остановился.
— Ат, ат, вернись. Ты вернись в грузовик…
— Что?
— По-хорошему вернись, ат, в грузовик…
— Выкуси, заикастый! — крикнула Катя, показала средний палец, сбросила туфли и побежала прочь.
Дмитрий не побежал следом.
«Значит, так? Ат, ат, ладно. Как хочешь», — подумал он и размотал веревку.
Если бы он каждый раз бегал, когда какая-нибудь корова отбивалась от стада, давно стер бы ноги до колен. Нет. Он не побежит.
— Ат! — крикнул Дмитрий.
Он присвистнул, раскрутил веревку над головой и, как заправский ковбой, бросил ее в темноту в сторону Кати.
Девушка упала.
Крепкий аркан застрял на ее шее.
— Сюда, непослушная буренка…
Катя билась на спине, как жук, у которого никак не получалось подняться. Дергала ногами и глотала ртом воздух, пытаясь пальцами хоть немного растянуть удавку.
— Ат! — кричал Дмитрий, подтягивая пленницу к себе. — Ат, — ритмично повторял он, наматывая веревку. — Ат, непослушная! Непослушная, вредная корова.
Вечер закончил битву. Захватил власть, укрыл город сонным маревом и уступил свое место на троне матери-ночи.
Лес успокоился и затих.
Насекомые вились в столбе света от фар, врезались в ветровое стекло грузовичка, медленно едущего в сторону города.
— Ат, ат, как ты думаешь, мы найдем того непослушного зайчика на велосипеде? — он посмотрел в зеркало на Катю, перевязанную веревкой, как тюк сена. — Только не мычи! Прошу, если не можешь ответить, лучше, ат, ат, кивни. Раздражает мычание. Бесит. Никогда не любил коров.
Он сканировал глазами каждый куст в поиске сбежавшего «непослушного зайчика».
— Кстати! Ат, ат, а ты случайно не умеешь хрюкать? — он захохотал и стукнул по приборной панели. — Ат, ат, а то мы бы лучше поладили.
Глава 20
Мальчик устал крутить педали. Он с такой скоростью и усердием гнал велосипед, что его майка насквозь промокла, несмотря на довольно прохладную ночь. Он остановился.
«Кажется, никто не погнался», — выдохнул он и проверил, на месте ли телефон.
Мальчик хотел вызвать полицию, но черный экран, несмотря на бесконечные попытки, не собирался оживать.
— Разрядился! — подросток заплакал.
Сколько раз он просил маму, чтобы та купила ему хороший смартфон. Он устал «донашивать» телефоны за всей семьей, сначала бабушкин, потом брата. Был бы у него новый, возможно, мальчик и не ездил бы по ночам на велосипеде, а сидел бы в уютной комнате, пялясь в экран.