стороны, а третий направился в обход, чтобы напасть на меня сзади где не было прикрытия. Я должен был погибнуть от его пули. Но в этот момент я услышал мощный голос штуцера Разящей Руки — и был спасен. Теперь брат мой знает все, и я скажу ему, что следует предпринять, чтобы настичь Сантера.
— Кому выпадет эта задача?
— Ее разрешит Разящая Рука. Он найдет следы беглеца.
— Без сомнения. Но пока я буду искать его, пройдет очень много времени.
— Нет, тебе надо только найти их лошадей, ясно, что негодяй отправился к ним. На том месте, где они провели ночь, растет обильная трава, и по ней ты узнаешь, в какую сторону он держит путь.
— А потом?
— Потом пусть брат мой возьмет десять воинов, которые помогут ему поймать и связать злодея. Остальные двадцать воинов пусть придут ко мне, чтобы начать наши погребальные песни.
— Я сделаю это. И надеюсь, что сумею оправдать доверие, оказанное мне краснокожим братом.
— Я знаю, что Разящая Рука поступит так, как поступил бы я сам, будучи на его месте. Хоуг!
Он протянул мне руку, я пожал ее, поклонился еще раз обоим умершим и поспешил к своему лагерю. Но прежде всего я разыскал место стоянки Сантера. Три лошади стояли в кустах. Отвязав их, я сел на одну из них, взял двух других под уздцы и поскакал к нашему лагерю. Там я созвал всех апачей, которые в мое отсутствие разбрелись по лесу, и поделился с ними новостью о смерти Инчу-Чуны и его дочери. После этого кругом воцарилось молчание. Люди словно не верили моим словам: известие казалось слишком невероятным. Тогда я еще раз обстоятельно рассказал о происшедшем, и тотчас же в ответ раздался дикий вопль, разнесшийся на много миль кругом, раснокожие яростно потрясали своим оружием, и лица их искажались в бешеной злобе. Только через некоторое время мне удалось покрыть их крики своим голосом.
— Пусть замолчат воины апачей! — властно сказал я. — Крик их ни к чему не ведет! Мы должны пуститься в погоню, чтобы изловить злодея.
— В погоню, да, да, в погоню! — заревели они, вскакивая на лошадей.
— Тише! — раздался мой приказ. — Мои братья не знают, что им предстоит сделать. Я сейчас все поясню.
Краснокожие с такой быстротой устремились ко мне, что чуть было не пришлось обороняться от них, чтобы не быть растерзанным. Будь здесь Сантер, они разорвали бы его в куски! Хоукенс, Стоун и Паркер молча стояли в отдалении. Новость ошеломила их.
Скоро десять моих воинов выехали в горы по направлению к западу, в то время как мы вчетвером направились к месту стоянки Сантера. Я выбрал место на земле, где глубже и яснее отпечатался след лошади, на которой я ехал. Этот отпечаток я точно отметил на куске бумаги. Затем мы пришпорили коней и поскакали через прерии, так что роковые горы находились по левую сторону от нас. Мы держались более мягкой почвы, чтобы были заметнее следы, которые мог оставить за собой Сантер. Поэтому глаза наши были прикованы к земле, и чем быстрее мы ехали тем внимательнее и осторожнее мы становились, отыскивая след.
Так прошел час, затем еще полчаса. Мы почти уже объехали горы, когда заметили наконец темную черту, вьющуюся по траве. Это был след одного всадника и, вероятно, именно того, кого мы искали. Я сошел с лошади и принялся искать достаточно ясный отпечаток копыта. Когда мне удалось найти его, я сравнил с ним сделанный мной рисунок. Отпечатки оказались настолько схожими, что не оставалось больше никакого сомнения в том, что здесь проезжал Сантер.
Мы решили в один голос, что Сантер был здесь два часа тому назад. Все охотно погнались бы за ним не медля, но необходимо было дождаться наших воинов-апачей. К сожалению, нам пришлось ждать три четверти часа. По прибытии апачей, я послал одного из них к Виннету с известием, что след найден; этот воин должен был остаться с вождем. После этого мы поскакали дальше уже по направлению к востоку. Когда стало темнеть, мы спешились, чтобы легче было руководствоваться следами, которые трудно были различимы для всадника. Таким образом мы продвигались до тех пор, пока темнота не остановила нас. К счастью, мы находились в местности, обильно покрытой травой, и поэтому корму для лошадей было достаточно. Мы завернулись в одеяла и тотчас же заснули богатырским сном. Утренняя прохлада заставила нас вскочить еще до рассвета, и мы снова пустились в путь по следам.
Иногда мы на короткое время давали передохнуть лошадям, а потом снова мчались дальше, чтобы до вечера во что бы то ни стало догнать негодяя. К обеду мы вновь попали в полосу зеленеющих прерий. Внимательный осмотр следов показал, что человек здесь проезжал всего за полчаса до нас. Впереди чернела темная кайма леса.
— Беда! — сказал Сэм. — Мне сдается, что мы натолкнемся на приток какой-нибудь захудалой речонки. Эх, если бы дорога шла все время прериями, нам бы это было на руку!
Сэм оказался прав. Скоро мы увидели небольшую реку. Вернее, это были углубления, наполненные стоячей водой, без каких-либо признаков течения. По берегам росли группы кустов и деревьев, не образуя однако сплошного леса. Достигнув опушки, я увидел, что следы вели в обмелевшее русло реки. Это задержало меня на момент: я хотел поделиться открытием со спутниками и, поджидая их, исследовал русло. Сделав несколько шагов, я увидел картину заставившую меня тотчас же повернуть обратно и спрятаться в зарослях. В пятистах шагах от меня около леса, росшего по ту сторону реки, пасся табун индейских лошадей. Видны были воткнутые в землю колья, к которым были привязаны ремнями куски мяса. Я слез с лошади и показал подошедшим спутникам па открывающийся вид.
— Киовы! — сказал один из апачей.
— Да, киовы, — согласился с ним Хоукеис.
Сэм выглядел сегодня иначе, чем обыкновенно. Возбужденный смертью «краснокожей мисс», он жаждал мести.
Привязав лошадей, мы сели отдохнуть до наступления темноты. Наблюдение за киовами показало мне, что они чувствовали себя в полной безопасности. Они перебегали с места на место по открытой поляне, громко окликали друг друга и вообще вели себя так, точно находились не на временной стоянке, а в хорошо охраняемом селении.
— Пусть только стемнеет! Тогда проберусь и все высмотрю. А там уж посмотрим, что делать. Сантер от меня не уйдет, — думал вслух Сэм.
— Я отправлюсь с вами, дружище! — сказал я.
— Совершенно излишне!
— А по-моему, это необходимо!
— Когда Сэм Хоукенс идет на разведку, он не нуждается в помощниках! Нет, я не возьму вас с собой.
Солнце уже закатилось; на землю опускались сумерки, и в лагере киовов зажглось несколько огней. Это не согласовалось с обычно осторожным поведением индейцев, и у меня все более и более крепло подозрение, что вся эта инсценировка устраивалась для того, чтобы заманить нас в засаду. Киовы хотели сделать вид, что не подозревают о нашем присутствии. Если бы мы, обманутые этим, напали на них, весь наш отряд, несомненно, попался бы в ловушку.
Во время этих размышлений я услыхал позади себя шорох. Такое шуршание могло исходить только от трения шипов друг о друга, и это обстоятельство сразу указало мне, где надо искать источник подозрительных звуков. Как раз за моей спиной, между тремя рядом стоящими деревьями, разросся куст ежевики, в котором и происходило движение, приковавшее мое внимание. Я встал со своего места и медленно удалился. Пройдя несколько шагов я лег и тихо пополз к кустарнику. Вскоре живая стена ягодных кустов была предо мной; за нею высвечивало пламя костров киовов. Шорох явственно раздался еще раз: он исходил не из середины кустов, а с их краю. Я тотчас же поспешил туда, и то, что я уведел, оправдало мои подозрения.
В кустах прятался человек. Это был индейский воин, уже выполнивший поручение и теперь намеревавшийся скрыться. Он мастерски прокрадывался между растениями, избегая малейшего шелеста. И все же тихий, чуть слышный треск раздвигаемых ветвей был услышан мною, так как я лежал совсем близко. Трудный маневр удался индейцу, почти все его тело было уже выпростано, и только плечо, рука, голова и шея оставались в колючей изгороди.
Я подполз к нему так, что оказался за его спиной. Индеец освобождался все больше и больше, ему оставалось только вытащить руку. Тогда я встал на колени, схватил его левой рукой за горло, а правым кулаком ударил два-три раза по голове, после чего он беззвучно растянулся на земле.
Затем вместе с подоспевшим Сэмом мы решили прокрасться к лагерю киовов, чтобы наблюдать за их действиями. Я оставил свой штуцер на месте стоянки, Сэм тоже не взял с собой своей старой «Лидди». Он сразу же отправился через речное русло, очевидно, желая приблизиться к киовам сверху. Это казалось мне неправильным и непредусмотрительным: все киовы знали, что мы расположились вверх по течению, и, конечно, все свое внимание обратили в ту сторону.
Поэтому я отправился по нашему берегу вниз, стараясь, однако, держаться на таком расстоянии, чтобы меня не достигал свет костров, разведенных на том берегу. Под прикрытием леса мне удалось незаметно выйти к руслу реки и перебраться на тот берег. Вскоре я лег и стал продвигаться ползком.
В лагере киовов горело восемь костров. Индейцы сидели группами в тени и держали ружья наготове. Плохо пришлось бы нам, если бы мы дали себя провести за нос! Но ловушка была устроена так глупо, что только очень неопытные люди могли бы попасться на удочку!.. Я заметил, что кони индейцев паслись вне лагеря на открытой прерии.
Я охотно подслушал бы разговор краснокожих. Хорошо было бы пробраться к той группе, в которой находился вожак! Таким образом я смог бы получить наиболее важные сведения. «Но как найти вожака? Наверно, он в той кучке, где Сантер», — решил я про себя. В надежде увидеть последнего, я начал медленно пробираться между деревьями.
Наконец я увидел его. Он сидел между четырьмя индейцами, но ни на одном из них не было видно знаков отличия, носимых предводителями индейских племен. Впрочем, это было не так уж существенно, ибо по обычаям краснокожих старейший из них почитался вожаком. К сожалению, кругом меня не было достаточного прикрытия, и я не имел возможности приблизиться к ним настолько, чтобы разглядеть всех в отдельности.