— Тысяча дьяволов! — крикнул он. — Да ведь это…
Он остановился. Выражение злорадства появилось на его — сначала испуганном — лице. Он понял невыгоду нашего положения, бросил весла в лодку взял ружье, прицелился в нас и закричал:
— Ну-ка, нырните в последниий раз!
По счастью, он спустил курок в тот момент, когда Виннету уже высвободился и, помогая себе мощными взмахами рук, поплыл к его пироге. При этом толчок сдвинул нас с прежнего места, и пуля пролетела мимо.
Виннету не плыл, а, казалось, летел по поверхности воды. С быстротой камня, пущенного меткой рукой, он приближался к врагу, держа в зубах свой нож. У Сантера оставался еще один заряд в его двустволке и, направив дуло в сторону молодого вождя, он злобно крикнул:
— Сюда, сюда, краснокожая собака! Я отправлю тебя к дьяволу!
Однако считая положение очень простым и крайне выгодным для себя, он жестоко ошибался, ибо Виннету неожиданно нырнул, чтобы подплыть под лодку и опрокинуть ее. Если бы это удалось ему, Сантер очутился бы в воде и не смог бы выстрелить, а в рукопашной борьбе все преимущества были на стороне апача. Негодяй быстро сообразил это, отбросил ружье и снова взялся за весла. Едва успел он отъехать, как Виннету вынырнул в том месте, где только что находилась лодка. Сантер решил отказаться от нападения и, продолжая грести изо всех сил, крикнул:
— Что, поймал меня, собака? А пулю я приберегу до следующей встречи!
Виннету поплыл за ним вслед, но вскоре должен был повернуть назад, ибо лодка быстро удалялась, и догнать ее не мог бы самый лучший пловец.
Все это произошло в течение какой-нибудь минуты, но в тот момент, когда Сантер исчез в облаках тумана, несколько апачей, встревоженных криками и выстрелами, уже прыгнули с острова в воду и плыли нам на помощь. Я подозвал их к себе и поручил им доставить в лагерь молодого индейца, предварительно разрезав связывающие нас с ним ремни.
Собрав своих воинов, Виннету отдал им следующее приказание:
— Пусть мои красные братья немедленно соберутся в путь! Сантер только что скрылся в лодке, и мы должны нагнать его!
Я никогда еще не видел его в таком возбужденном состоянии.
— Но что делать с обоими пленниками? — спросил я его.
— Оставляю их на твое попечение.
— Значит, я должен оставаться здесь?
— Да. Я захвачу убийцу своего отца и сестры, тогда как ты займешься освобождением Хоукенса. А сейчас мы должны расстаться.
— Когда же мы снова встретимся?
— Не знаю, — сказал он, подумав, — а догадываешься ли ты, что значит появление Сантера?
— Когда выяснилось, что мы избегли ловушки, и киовы обнаружили твое присутствие в их селении, он понял, что мы не успокоимся, пока не достигнем своей цели, струсил и решил задать тягу.
— Есть и другая возможность, — возразил Виннету. — Сын вождя исчез, и это было поставлено в связь с нашим появлением. Тангуа, вероятно, излил свою ярость на Сантера, как на виновника всех бед, и затем отпустил его на все четыре стороны. Он избрал водный путь, чтобы мы не могли напасть на его след; лодку же он получил, по всей вероятности, в обмен на своего коня. Сантер не знал, конечно, что мы остановились на острове, и стал жертвой своей собственной осторожности. Теперь он знает, что мы начнем погоню, и гребет изо всей мочи, уносимый к тому же течением. Но мы сможем догнать его, если поскачем напрямик, выигрывая на изгибах реки.
— Как бы этот способ преследования не оказался ошибочным!
— Почему?
— Сантеру легко может прийти мысль оставить лодку и продолжать путь пешком. И так как вы не знаете, на какой берег он высадится, вам лучше всего было бы разделиться на два отряда и продвигаться по обоим берегам реки.
— Мой брат совершенно прав. Мы так и сделаем!
— При этом вы должны соблюдать величайшую осторожность и внимательно наблюдать за берегом, чтобы не пропустить того места, где он выйдет из лодки. Вам придется обследовать все изгибы реки, и это займет немало времени.
— Да, ты прав, и поэтому нам нельзя медлить ни минуты. Мы все же могли бы встретиться через несколько дней, — сказал Виннету.
— Где?
— Возьми направление к слиянию этой реки с Рио-Боско! Там на левом берегу — после слияния рек — ты увидишь моего воина, если наша встреча окажется возможной.
— А если я там никого не увижу?
— Это будет означать, что я продолжаю преследование Сантера. В этом случае отправляйся со своими спутниками в Сент-Луис к бледнолицым, которые строят дорогу для огненного коня. Но я прошу тебя впоследствии вернуться к нам. Ты всегда будешь желанным гостем в пуэбло у Рио-Пекос, и там тебе скажут, где я.
Пока мы разговаривали, апачи уже собрались в дорогу. Виннету пожал руки Дику Стоуну и Билли Паркеру.
— Мой брат знает, — сказал он, снова обращаясь ко мне, — как радостны были наши сердца, когда мы покидали берега Рио-Пекос! Кто бы предвидел тогда гибель Инчу-Чуны и Ншо-Чи! Когда ты вернешься к нам, ты не услышишь голоса прекраснейшей из дочерей апачей! Вместо города бледнолицых она узрела страну навсегда ушедших от нас. Долг мести уводит меня прочь, но любовь снова приведет тебя к нам. Я очень хотел бы вскоре же дать тебе знать о себе, но если это не удастся, не оставайся долго в городах Востока! Ты знаешь, кого ты должен заменить мне! Обещаешь ли ты, что вернешься скоро, мой друг, мой любимый брат Шарли?
— Я обещаю это. Мое сердце будет повсюду сопровождать тебя, брат мой Виннету! Ты знаешь, какой обет я дал умирающему Клеки-Петре, и я исполню его.
— Да направит шаги твои великий Маниту! — торжественно произнес вождь. — И да хранит тебя он на всех путях твоих!
Он обнял и поцеловал меня, бросил отрывистое приказание своим воинам и, вскочив на лошадь, погнал ее в воду. Апачи разделились на два отряда, из которых один двинулся по правому, а другой по левому берегу реки во главе с Виннету. Мы смотрели вслед молодому вождю, пока он не исчез в тумане. Мне казалось, будто я теряю часть себя, но и ему было, по-видимому, нелегко расстаться со мною.
Стоун и Паркер понимали мое состояние, и первый из них сказал своим обычным дружеским тоном:
— Не принимайте этого так близко к сердцу! Мы скоро снова встретим апачей, ибо помчимся за ними вслед, как только освободим Сэма. Когда вы думаете приступить к обмену пленными?
— Я желал бы знать ваше мнение на этот счет мой милый Дик! Вы опытнее меня.
Польщенный этим замечанием, он погладил свою бороду и сказал:
— По-моему, проще было бы тотчас отправить пленного киова в селение, чтобы сообщить Тангуа, где находится его сын, и на каких условиях он может быть освобожден. Что думаешь ты об этом, старый Билли?
— Гм… — промычал Паркер. — Ты никогда еще не говорил таких глупостей, как сегодня.
— Глупостей? Это я-то? Черт подери! — воскликнул Дик.
— Если мы откроем наше убежище, Тангуа пошлет туда своих воинов и они отобьют у нас Оленя, не возвратив Хоукенса. Нет, я бы сделал все это иначе.
— Как же именно?
— Мы покинем остров и выйдем в прерию, чтобы у нас был свободный кругозор. Затем мы пошлем киова и поставим условие, чтобы к нам пришли два воина — не больше и чтобы они привели Сэма в обмен на Оленя. Если придет больше воинов, чтобы напасть на нас, мы увидим их уже издали и сможем принять меры предосторожности. А вы, сэр, какого мнения? — обратился он ко мне.
— По-моему, будет вернее вовсе не посылать гонца.
— Но как узнает Тангуа, что его сын…
— Он узнает это, — сказал я.
— От кого?
— От меня.
— От вас? Вы сами хотите пойти в селение киовов?
— Да.
— Бросьте! Это — опасное дело. Вас сразу же заберут в плен.
— Не думаю.
— Это случится наверняка.
— Тогда погибнет Олень! Во всяком случае я не хочу потерять ни одного заложника.
— Я с вами согласен. Но зачем же именно вам идти в селение киовов? Уж лучше пойду я, — сказал Паркер.
— Я верю что вы достаточно храбры для этого, но лучше все же я сам переговорю с Тангуа.
— Разве вы забыли, как он ненавидит вас? Он гораздо скорее примет наши условия если увидит меня.
— И все-таки я пойду к нему! Пусть он придет в ярость, увидев, что я осмелился явиться к нему! Пусть он почувствует свое бессилие! Если же я пошлю к нему другого, он может подумать, что я боюсь его.
— Делайте как знаете! Но где останемся мы? Здесь на острове? Или поищем лучшего места?
— Лучшего не найти.
— Прекрасно. И горе пленникам, если с вами что-нибудь случится! Когда же вы пойдете?
— Сегодня вечером.
— Не будет ли это слишком поздно? Если мы поспешим, то к полудню может произойти обмен, и мы тотчас помчимся за Виннету.
— А киовы помчатся за нами и перебьют нас…
— Вы думаете?
— Ясно! Тангуа охотно выдаст нам Сэма, чтобы вернуть сына, а потом сделает все, чтобы нам отомстить. Поэтому обмен должен произойти вечером, после чего мы немедленно уйдем, чтобы за ночь ускакать как можно дальше. К тому же страх Тангуа за судьбу сына только усилится к вечеру, и это сделает его более сговорчивым.
— Это правда! А что, если нас уже раньше обнаружат здесь?
— На остров они не придут. А если на берегу заметят следы Виннету, то подумают, что скрылись и мы, захватив с собою Оленя. Это причинит Тангуа еще больше забот… Но прислушайся!
Где-то раздавались человеческие голоса. Туман стал рассеиваться, и мы уже видели берег. На нем оказался отряд киовов, которые оживленно переговаривались, рассматривая только что обнаруженные ими конские следы. Через некоторое время они скрылись, даже не взглянув в сторону острова.
— Они, очевидно, очень спешат, — заметил Дик Стоун. — Да, они направились к Тангуа, чтобы сообщить об открытых ими следах. Он вышлет в погоню отряд всадников.
Это предсказание сбылось через несколько часов. На берегу появились всадники; они подъехали к самой воде и затем помчались по следам. Впрочем, нечего было опасаться, что они догонят Виннету, ибо он со своим отрядом развивал, по меньшей мере, такую же скорость.