Территория, которую мы пересекали, была пустынной и безводной. Ни деревца, ни кустика, ни стебелька, только камни и скалы. В полдень вдалеке замаячила фигура всадника. Он двигался навстречу. Почему он не спрятался за холм? Почему не боялся показаться нам на глаза? Он ведь не мог издали узнать, кто мы. Любой опытный воин подождал бы, пока мы приблизимся. А может, старые времена миновали и соблюдать осторожность нынче не в правилах?
Это был индеец. Человек этот, уже в годах, был одет в пестрое покрывало. Длинные черные волосы спадали ему на спину. Голову покрывала шляпа, сплетенная из волокон агавы [88]. Из-за пояса виднелся нож, из-за плеча — легкое ружье. Его лошадь, похоже, была породистых кровей, в посадке всадника чувствовалось достоинство, как, в общем-то, и подобает истинному индейцу. Лицо, разумеется лишенное растительности, показалось мне знакомым; только я не сразу понял, откуда. Серьезный взгляд его широко открытых глаз, очень напоминавших глаза Ншо-Чи, вдруг подсказал мне, где и когда я виделся с этим индейцем… В тот же миг и он узнал меня. Щеки воина порозовели, как у юной девушки, которую любая неожиданность вгоняет в краску. Он силился скрыть это, но не смог к тому же я ничем не выдал, что узнал его.
Теперь я понял, почему он вопреки здравому смыслу, не остался в укрытии, а поскакал прямо к нам. Он выглядел смущенным и даже забыл о приветствии. Тем временем Папперман, ехавший во главе отряда, задал вопрос в своей излюбленной манере англо-индейско-испанской тарабарщины:
— Мы приветствуем нашего красного брата. Это дорога на Па-Виконте?
— Я из племени кайова, — ответил индеец на сносном английском. — «Па-Виконте» — слово из языка сиу, и я не знаю его. Эта дорога ведет к озеру. Моим братьям нужно туда?
— Да.
— Тогда я хочу предупредить их, — оживился индеец.
— А что случилось?
— То, что вы называете Па-Виконте, по-нашему означает Вода Смерти. Если вы поскачете туда, озеро может погубить вас.
Голос кайова напоминал голос женщины, пытавшейся говорить как мужчина.
— Почему ты угрожаешь нам смертью? — обратился к нему старый охотник.
— Я не угрожаю, а предупреждаю, — возразил краснокожий.
— Это одно и то же. Нам нужно знать причину! Мы твои друзья.
— Это все слова. Я не знаю тебя.
— Меня зовут Макш Папперман, и вот уже сорок лет я вестмен. Те двое джентльменов — Гарриман и Зебулон Энтерсы. Вот тот, третий джентльмен — мистер Бартон, а леди, что стоит здесь, — миссис Бартон, его жена. Рядом со мной — наш красный брат, сын апачей. Зовут его Молодой Орел.
Кайова окинул нас испытующим взором в той последовательности, в которой нас представили. Когда он взглянул на меня, то сразу опустил глаза. Моей жене он уделил больше времени. Потом, подъехав ближе к Молодому Орлу, он спросил:
— У нас рассказывают о Молодом Орле из племени Виннету. Говорят, он даже его родственник. Может, это о тебе ходит такая добрая молва?
— Молодой Орел — это я, — простодушно ответил наш спутник.
— Ты получил свое имя еще ребенком, потому что поймал большого орла и заставил его перенести тебя по воздуху из гнезда на землю. Это правда?
— Правда.
— Тогда вот тебе моя рука. Я вижу звезду «Виннету» на твоей груди. Я тоже «Виннету», но не показываю это каждому встречному. Смотри! Ты мне веришь?
Он распахнул куртку, и нашим взглядам открылась двенадцатиконечная звезда.
— Я доверяю тебе, — ответил Молодой Орел.
— Тогда позволь мне быть вашим проводником! Я ждал вас.
— Ты? Нас? — удивился апач. — Не может быть!
— Не только может быть, но так и есть. Поверь мне.
Молодой Орел, казалось, был сбит с толку. Перед ним был представитель враждебных кайова. Звезда могла маскировать дурные намерения. Я уловил его молниеносный, вопросительный взгляд и тайно дал согласие, опустив веки. Тогда Молодой Орел решился:
— Хорошо. Будь нашим проводником!
Он хотел еще что-то сказать, но его перебил Зебулон Энтерс:
— Сиу уже там?
— Какие сиу? — удивился индеец.
— Которых ведет старый вождь Киктахан Шонка и которые едут к Па-Виконте. А юта со своим предводителем Тусагой Саричем?
Тут дружелюбие исчезло с лица нашего нового знакомого. Он спросил:
— Вы знаете этих двух вождей?
— Да, — ответил Энтерс.
— Я слышал, вы с ними братья. Это так?
— Да, мы братья.
— Это вас Киктахан Шонка выслал к Па-Виконте?
— Да.
— Тогда поторопитесь! Вас там уже ждут. Представьтесь Пиде, вождю кайова, сыну старого и знаменитого вождя Тангуа! Он приведет вас к Киктахану Шонке и Тусаге Саричу.
— Нам надо спешить? Но почему?
— Этого я не знаю. Мне так сказали.
— А что будет потом с вами? Где и когда мы встретимся вновь? — Вопрос был обращен ко мне и моей жене.
— О нас не беспокойтесь, — ответил я. — Если я сейчас пообещаю вам, что мы встретимся в определенное время и в условленном месте, то я сдержу слово, как сдержал его в отношении Утеса Дьявола. А потому спокойно поезжайте дальше. Вы можете положиться на каждое слово, сказанное здесь вам кайова.
— Па-Виконте в самом деле та Темная Вода, в которой погиб наш отец?
— Да. Вы же читали описание в моей книге. Вы сразу узнаете озеро.
— Но дорога нам неизвестна. Сколько нам еще скакать вместе?
Тут кайова быстро ответил вместо меня:
— Отсюда вы поедете одни. Остальные отклонятся от прежнего направления. Так хочет Киктахан Шонка, и вы должны ему подчиниться! Вам не нужно заботиться о дороге. Она идет прямо. Как только окажетесь вблизи озера, вы наткнетесь на часовых, которые и приведут вас к Пиде.
Он сказал это тоном, не терпящим возражений. Оба Энтерса молча подчинились. Они отделились от нас и двинулись своим путем. Мне показалось, что они покидали нас очень неохотно, хотя все же понимали: расстаться с нами придется, иначе их план не осуществится. Когда они удалились за пределы слышимости, кайова обратился к Молодому Орлу:
— Знает ли мой брат этих людей?
— Мы их хорошо знаем, — кивнул тот.
— Знает он, что это ваши враги?
— Да.
— Что они выдали вас Киктахану Шонке?
— И это мы знаем
— И все же вы едете вместе с ними? Уфф, уфф! Как когда-то Виннету и Олд Шеттерхэнд: лучше находиться в центре опасности, чем на краю! — Тут его теплый взгляд вновь скользнул по моему лицу. Кайова продолжал: — Но почему вы сопровождаете их к озеру, которое грозит вам гибелью? Может, для того, чтобы сорвать с них маску лжи, а потом наказать? Нет! У вас есть другие, более важные причины. Смогу ли я их разгадать?
— Попробуй!
— Вы собираетесь подслушать встречу кайова и команчей с сиу и юта. Я прав?
— Мой красный брат, похоже, очень проницателен.
Тут кайова улыбнулся, заметив:
— Пида, друг Олд Шеттерхэнда, еще более проницателен! — С этими словами индеец поднял на меня свои прекрасные, честные глаза: — Нет, он ничего не знает и не узнает о том, что я делаю. Он вождь своего племени и сын своего отца. Как и эти двое, он должен быть вашим врагом. Но он любит Олд Шеттерхэнда, как никого другого. Потому в душе он хочет одного: чтобы Олд Шеттерхэнд вновь смог победить врагов, как прежде, но на сей раз не оружием, а любовью и примирением. Он не узнает, что я сейчас делаю, поэтому я поступаю как хочу, не спрашивая у него на то разрешения. Я отведу вас на то место, которое поистине создано для осуществления ваших намерений.
— Не к Воде Смерти?
— Нет! Мы пойдем кружным путем, чтобы никто нас не видел. Так вы доберетесь не только до Воды Смерти, но и до Дома Смерти. Вы боитесь духов?
— Бояться надо живых, а не мертвых. Никогда раньше не слышал о Доме Смерти. Где он находится?
— Его обнаружили лишь два года назад. Там нашли останки, сохранившиеся с древних времен, бесчисленные тотемы, вампумы и другие святыни. Все это тщательно изучали много недель. Потом была выкурена трубка тайны, и никто теперь не имеет права ступить туда. Тот, кто все-таки отважится, тотчас будет сражен духами умерших.
— И ты хочешь рискнуть?
— Да.
— Вот это мужество!
Мне трудно было понять, серьезно или с иронией издал это восклицание наш друг Молодой Орел. А кайова между тем с улыбкой продолжал:
— Один я бы на такое не решился, но с вами мне ничего не страшно. В этом я убежден, словно услышал завет Великого Маниту. Вы не знаете меня. Вы, конечно, можете мне не доверять. Но я прошу вас все же следовать за мной. Знаете ли вы Кольму Пуши?
— Конечно.
— Она мой друг. А Ашту, скво Вакона, самого знаменитого мужа племени дакота?
— Ее тоже.
— Мы живем далеко друг от друга, но часто посылаем друг к другу гонцов. Надеюсь увидеть обеих в ближайшее время вопреки вражде между нашими народами. Вы верите мне?
Его желание вселить в нас уверенность в нем было очень трогательно. Кто знает, чем он рисковал, служа нам! А самое главное, он, похоже, даже не подозревал, что, назвав этих женщин своими друзьями, он невольно раскрыл свою принадлежность к женскому роду…
— Верим, — ответил я. — Итак, веди нас! Мы последуем за тобой.
Оба Энтерса удалились уже на приличное расстояние. Мы медленно последовали за ними, чтобы братья не смогли нас заметить, а когда они исчезли за горизонтом, мы взяли вправо, чтобы сразу добраться до Дома Смерти. Кайова скакал впереди, а Папперман держался рядом — наверняка чтобы порасспрашивать индейца и познакомиться поближе. Прежде всего он справился, откуда тот знает Энтерсов.
— Я не знаю их, — заявил индеец. — Но Киктахан Шонка выслал гонца, чтобы сообщить о их прибытии. От посланца я услышал, что двое бледнолицых, которые должны приехать, — братья, а их задача — выдать сиу Олд Шеттерхэнда, его скво, старого белого охотника с синей половиной лица и Молодого Орла из племени апачей. Всех четверых ждет неминуемая смерть! Тогда я решил спасти вас. Удалившись от озера на полдня пути, я спрятался в том месте, где вы должны были проехать. Я ждал вчера и сегодня. И вот наконец я увидел вас. Количество соответствовало: один индеец, четверо белых и одна белая скво. Я поскакал к вам и прежде всего по