Само собой разумеется, весь день люди спали, а на следующее утро наступил час расставания. Юта потянулись на север, навахи — на юг, тимбабачи тоже направились к своим родным вигвамам. Длинное Ухо обещал собрать совет, на котором должен был решиться вопрос о продаже котловины, и затем сообщить результат. Он вернулся уже на третий день и объявил, что собрание прошло и индейцы согласились на установленную Большим Медведем цену. Теперь еще требовалось заключить договор и заверить продажу в соответствующем месте.
Итак, место прииска стало их собственностью, а это значило, что надо браться за работу, и как можно скорее. Находившийся у рыжего Полковника рисунок бесследно исчез, да теперь он и не представлял интереса.
Всколыхнувшаяся волна надежд и мечтаний не захлестнула только одного человека — лорда. Он нанял Горбатого Билла и Дядю Шомпола сопровождать его до Фриско, но этим двоим и в голову не пришло сдержать слово в сложившихся обстоятельствах. Они имели на счету в записной книжке лорда кругленькие суммы, и, если бы пошли с англичанином, стоило ожидать, что до Сан-Франциско получили бы еще больший гонорар за множество грядущих приключений, но гораздо больше им обещал прииск, который собрался приобрести Олд Файерхэнд. Потому они жаждали остаться, и лорд был достаточно благоразумен, чтобы не обижаться на них. Впрочем, основная работа в скальном котле должна была начаться еще не скоро. Лорд, стало быть, имел достаточно времени облазить горы в поисках приключений вместе со своими проводниками.
Прежде всего Олд Файерхэнд с Большим Медведем и Длинным Ухом поскакали в Филмор-Сити, где обтяпали дело с покупкой. Там же одновременно были заказаны необходимые машины и инструмент. Тетка Дролл тоже поехал с ними, чтобы через свидетелей подтвердить перед нотариусом, что рыжий Полковник мертв — Дролл не собирался отказываться от премии, которую надеялся получить.
С этого момента Эллен и Маленький Медведь стали как брат и сестра. Он целыми днями не отходил от ее особы, а когда иногда заставлял себя ждать, она искала его везде и повсюду.
Наконец, почти через полтора месяца, пришло известие, что машины можно забирать. Все вместе новоявленные владельцы прииска отправились за ними, не исключая и лорда, получившего возможность достичь обжитых мест, где он легко мог найти себе других проводников.
Прибытие компании в Филмор-Сити возбудило всеобщее внимание. Жители предчувствовали, что речь шла о больших рудных разработках, и приложили все усилия познакомиться с этим делом поближе. Но заинтересованные хранили величайшее молчание, поскольку в их намерения никак не входило приобретать различного рода авантюристов в качестве соседей.
Лишь потом, когда все было перевезено на озеро, инженер начал свое дело. Сначала проложили водопровод, после чего сразу взялись за песок на дне котловины.
Что касалось пропитания, то муки и подобных запасов они привезли с собой предостаточно. О мясе каждый день по очереди заботились три человека, которые ходили на охоту, пока другие трудились на прииске. Приготовлением еды, в основном, занималась Эллен, чье присутствие оказывало поистине благотворное влияние на суровых мужчин.
Надежда, которую лелеяли все, оправдалась: песок был полон золота и стоило ожидать такую же богатую добычу твердых горных пород. Золотой песок и самородки множились изо дня в день, каждый вечер начинался процесс взвешивания и оценки новых находок, и всякий раз, когда результат, как всегда, был благоприятен, Дролл весело нашептывал своему кузену:
— Если так пойдет и дальше, я скоро куплю усадьбу. Дело движется блестяще!
На что Хромой Френк непременно отвечал:
— А моя вилла, похоже, уже готова, по крайней мере, у меня в голове. Это будет композантная постройка на прекраснейшем пляже Эльбы, а имя, которое я ей дам, будет еще композантнее. Я сказал. Хуг!
ПРИМЕЧАНИЯ
Один из своих популярнейших романов Карл Май начал писать в 1887 году для юношеского еженедельника «Der gute Kamerad». При работе над книгой писатель, как обычно, использовал свои более ранние произведения, в частности — рассказ «Инн-ну-во»(«Inn-nu-woh», 1875) и одну из первых разработок сюжета о Виннету («Winnetou. Eine Reiseerinnerung», 1876). Привлекал К. Май и свидетельства побывавших на Диком Западе европейских путешественников, например, немецкого географа и геодезиста Роберта фон Шлагинтвайца.
Сам Карл Май на Диком Западе никогда не был, а поэтому в работе над романом, кроме литературных источников, щедро брал наблюдения из окружающего мира. В частности, описания природы вдохновлены чудесными пейзажами Саксонской Швейцарии, куда он часто выезжал из Радебойля. Существует легенда, что прототипом Серебряного озера стало небольшое озерко, расположенное невдалеке от «Виллы Шеттерхэнд», как называл свой домик писатель. Впрочем, реальное Серебряное озеро существует в Скалистых горах, только расположено оно в окрестностях Грин-Ривер, гораздо южнее того места, куда его определила творческая фантазия немецкого автора.
Роман был опубликован на страницах «Der gute Kamerad» в 1890–1891 годах. Спустя три года в Штутгарте «Сокровище…» вышло отдельной книгой, после чего при жизни автора переиздавалось еще семь раз без значительной правки. После кончины писателя роман выходил в Германии в сокращенном варианте: издательство имени К. Мая в Радебойле произвольно изъяло из текста 130 страниц. В 1984 году берлинское издательство «Neue Leben» вновь выпустило полный текст «Сокровища…», воспроизводящий издание 1894 года («Union Deutsche Verlagsgesellschaft», Штутгарт). С этого издания и выполнен специально для нашего собрания сочинений первый перевод романа на русский язык.
Карл МайСын охотника на медведей
Первое произведение Карла Мая из цикла повестей для юношества, написанное в январе — сентябре 1887 года для журнала «Хороший друг» («Der Gute Kamerad»). В виде отдельной книги и в несколько сокращенном варианте «Сын Охотника на медведей» первый раз был напечатан в 1890 году издательством Вильгельма Шпемана в Штутгарте вместе с другой повестью «Дух Льяно-Эстакадо» (1888) под общим заглавием «Герои Дикого Запада» (Die Helden des Westens). Шпеман предложил Маю объединить обе повести, имевшие общую сюжетную канву, в один роман, но писатель отклонил предложение, оставив два произведения самостоятельными. В 1914 году, уже после смерти писателя, издательство Карла Мая в Радебойле под Дрезденом объединило обе новеллы под заголовком «Среди Коршунов» (Unter Geiern), несколько изменило их и даже ввело новых персонажей (из «Сына Охотника на медведей», в частности, были убраны два рассказа о медведях, сильно сокращены диалоги, исключена сага о вожде Огненная Вода и т. п.).
Стоит отметить, что при создание повести Май успешно воспользовался многими источниками и путеводителями (в частности, образ юного Вокаде писатель взял из переводной книги Джорджа Кэтлина «Die Indianer Nord-Amerikas» (Leipzig, 1848), описание Йеллоустоунского парка — из «Die neuentdeckten Geyser-Gebiete am oberen Yellowstone und Madison-River»(«Petermanns Mitteilungen». 1872) и т. п. ), что придало его картинам североамериканской природы и обычаев индейцев очень достоверный вид.
Впервые на русском языке в сильно сокращенном варианте «Сын Охотника» появился в 1892 году в приложении к журналу «Вокруг света» Ивана Дмитриевича Сытина в книге «На Дальнем Западе» вместе с «Духом Льяно-Эстакадо» (эта повесть также была сокращена). Столетие спустя, в 1993 году, московское издательство «Олимп» выпустило новый перевод «Сына Охотника», который, хотя и осуществлялся с современного издания, точно повторяющего оригинал, тоже оказался не совсем полным.
Данный перевод осуществлен по книге, выпущенной в 1984 году берлинским издательством «Neues Leben», повторяющей наиболее полный оригинальный вариант, изданный в 1890 году в Штутгарте («Union Deutsche Verlagsgesellschaft»). Разбивка на главы и некоторые поправки сделаны по изданию «Die Helden des Westen» (LKG mbH Leipzig, 1992).
Глава первая. ПО СЛЕДУ
Немного западнее местности, где сходятся границы трех североамериканских штатов: Дакоты, Небраски и Вайоминга, ехали два всадника, появление которых в любом другом краю весьма обоснованно приковало бы к себе всеобщее внимание.
Один, сухопарый, ростом более шести футов, напоминал святые мощи, тогда как приземистая, но объемная фигура другого издали ничем не отличалась от шара. Несмотря на разницу в росте, головы обоих находились на одном уровне. Маленький восседал на высокорослой, кряжистой кобыле, а его спутник покачивался на низеньком, с виду хилом муле. Оттого и кожаные ремни, служившие толстяку стременами, не достигали даже брюха его клячи, тогда как длинному стремена вообще не требовались — его огромные ножищи свисали до самой земли и при малейшем покачивании тела поочередно касались ее, не позволяя седоку выскользнуть из седла.
Впрочем, о настоящем седле здесь не могло быть и речи, толстяку его заменял кусок содранной с волчьей спины шкуры, на которой еще были видны остатки шерсти, а худой вместо седла пользовался сатиновым покрывалом, до того заношенным и дырявым, что всадник, по сути, трусил на голой спине своего мула. Одно только это позволяло предположить, что за плечами обоих долгий и тяжелый путь верхом. Их костюмы лишь подтверждали это предположение.
Длинный носил широченные, скроенные на человека явно иной комплекции, кожаные штаны. Видавшие разные виды и в жару, и в холод, они съежились и уменьшились, но — так уж получилось — лишь в длину и теперь, к явному сожалению их владельца, едва доходили ему до колен. При этом они необыкновенно лоснились от жира — ибо длинный при каждом удобном случае пользовался ими в качестве полотенца либо салфетки, а потому они, как своего рода архив, хранили память обо всем, чего он не терпел на своих пальцах.
Его кожаная обувь, из которой палками торчали худые голые ноги, имела поистине неописуемый вид. Похоже, сначала ее всю жизнь носил сам Мафусаил