– Может, сами догадываетесь, почему вожди поступили именно так?
– Разгадать нетрудно.
– Ого! Такому гринхорну, как вы, не стоит строить иллюзий, будто он чисто случайно сможет прийти к верной мысли. На мой вопрос ответит лишь тот, кто обладает опытом.
– Я им и обладаю.
– Вы? Хм, откуда он у вас?
– Все оттуда, из нелюбимых вами книжек.
– Если вы и вычитали в них что-то полезное для Дикого Запада, не воображайте, что ваша смышленость бьет через край. Я отлично знаю, что вы в этом ничего не смыслите. Вот скажите, почему вожди забрали только своих лошадей, а коней своих пленных воинов оставили?
– Потому и оставили, что пленные пока еще здесь.
– Ну и?
– Без лошадей им никак нельзя.
– А зачем пленным лошади?
Ехидство Сэма меня давно не задевало, а потому я спокойно пояснил:
– Если вожди вернутся с большой группой воинов, чтобы освободить пленных, тогда незачем гонять лошадей туда и обратно. А если кайова соберутся покинуть эти места раньше, то сами посадят пленников на лошадей и уведут с собой. Верхом ехать удобней и пленным, и самим кайова. Значит, можно надеяться, что Тангуа пленных не убьет, а приведет в свое стойбище.
– Неплохо! Но что мы будем делать, если они все же решат убить апачей?
– Они этого не сделают!
– Не сделают? Будете со мной спорить?
– Буду, потому что Сэм Хокенс забывает о моем присутствии здесь.
– Так вот оно что! Неужели вы серьезно думаете, что ваше присутствие что-либо значит?
– Пока я здесь, пленные будут жить.
– Ну вы и фрукт! У кайова две сотни людей, а вы в одиночку хотите помешать им!
– Надеюсь, что не в одиночку.
– Вы о чем?
– Конечно о вас, а также о Стоуне и Паркере. Я уверен, что вы поможете мне.
– Так-так! За доверие спасибо! Уважение гринхорна вроде вас – это не шутка, если не ошибаюсь!
– Послушайте, Сэм! Я говорю серьезно. Какие тут шутки, когда человеческая жизнь в опасности?
Маленькие глазки Хокенса блеснули насмешкой.
– Дьявольщина! Вы действительно не шутите? Тогда поговорим серьезно. Как вы это себе представляете, сэр? Ни на кого больше рассчитывать мы не можем, нас будет четверо против двухсот кайова. Вы подумали, чем для нас это кончится?
– Чем бы ни кончилось, убийства я не допущу.
– Оно все равно свершится. Только с той лишь разницей, что в таком случае и вас укокошат. А может, вы рассчитываете на силу кулака Олд Шеттерхэнда?
– Чепуха! Не я назвал себя этим прозвищем и прекрасно понимаю, что мы сами не справимся с врагом. Тут надо действовать хитростью, а не силой.
– И каким образом? Опять где-то вычитали?
– Конечно.
– А мне вот кажется, что ваша хитрость гроша ломаного не стоит. Краснокожие сделают что захотят, и никто не сможет им помешать.
– Ладно! Похоже, на вас я рассчитывать не могу. Придется действовать в одиночку.
– Только не делайте глупостей, сэр! Ни в коем случае вы не должны действовать в одиночку! Апачам я тоже сочувствую, но только не хочу пробивать головой стены. Напомню вам на всякий случай: стены всегда крепче голов!
– Я тоже не собираюсь творить невозможное. Пока мы не знаем, как кайова решили поступить с пленными, поэтому причин для серьезного беспокойства нет. Но если позже нас вынудят действовать, мы сумеем найти подходящий способ.
– Возможно. Только осторожный и предусмотрительный человек многое должен предвидеть заранее. Нам надо точно знать, что мы предпримем, если апачей все же решат прикончить.
– Мы этого не допустим.
– Пустые слова! Выражайтесь яснее!
– Я заставлю кайова исполнить мое требование! Если ничего другого не останется, приставлю клинок к груди Тангуа.
– И сможете его убить?
– Да, если он не пойдет на наши условия.
– Черт побери! Да вы отчаянный парень! Не ожидал от вас.
Сэм на некоторое время замолчал, пытаясь переварить услышанное, потом выдал:
– Послушайте, а ведь это неплохая мысль! Приставить нож к горлу вождя и заставить его выполнить наши требования. Сдается мне, что это единственно верный способ. Похоже, что и гринхорны иногда на что-то годятся.
Хокенс хотел еще что-то сказать. Но тут появился Банкрофт и приказал мне браться за работу. По правде говоря, инженер был прав: чтобы закончить все до появления апачей во главе с Инчу-Чуной и Виннету, надо было спешить.
До самого полудня работа у нас кипела, но потом ко мне подошел Сэм и сказал:
– Вынужден побеспокоить вас, сэр, хочу предупредить о том, что кайова суетятся вокруг пленников.
– Выражайтесь яснее, Сэм! Что они хотят с ними сделать?
– Думаю, что они привяжут апачей к столбам пыток, а потом отправят к праотцам.
– Когда они займутся этим?
– Весьма скоро. Иначе я не явился бы к вам сюда. Самое большее – через несколько часов.
– Этого ни в коем случае нельзя допустить, Сэм! Где сейчас вождь кайова?
– Среди своих.
– Нужно во что бы то ни стало отвлечь его! Старина Сэм, займитесь этим!
– Хм, каким образом?
Бросив испытующий взгляд по сторонам, я заметил, что кайова расположились не там, где они вчера стояли лагерем, а на опушке росшего среди прерии лесочка. С ними был Рэтлер и его люди. Паркер и Стоун сидели рядом со мной на траве. Невысокий кустарник полностью скрывал нас от индейцев, что было нам на руку.
– Скажите ему, – обратился я к Сэму, – что мне нужно поговорить с ним, но я не могу оторваться от работы. Уверен, что он придет.
– Поживем – увидим! А что станем делать, если он возьмет с собой воинов?
– Предоставлю их вам, Стоуну и Паркеру. С вождем я справлюсь сам. Приготовьте ремни, чтобы можно было сразу связать всех кайова. Мы должны действовать быстро, но спокойно и по возможности бесшумно.
– Так-так! Хорош ваш план или нет – этого я не знаю. Однако мне в голову не лезет ничего другого! Дело у нас рисковое, но прощаться с жизнью пока рано, так что, надеюсь, обойдемся парой синяков под глазом!
Посмеиваясь в своей известной манере, Сэм удалился. Двое других его и моих коллег разговора нашего не слышали. Я не собирался посвящать их в его детали, будучи уверенным, что они наверняка не поддержат мою идею. Ясное дело, что их собственные жизни им гораздо дороже, нежели жизни каких-то апачей.
Имел ли я право заочно втягивать их в это опасное дело? Конечно нет. Достаточно было моего риска. Я решил спросить у них напрямую, выходят ли они из игры, на что Стоун буквально набросился на меня:
– Что это вам в голову взбрело, сэр? Принимаете нас за мерзавцев, способных оставить друга в беде? Да еще в таком дельце для настоящих вестменов! С превеликим удовольствием возьмемся за него! Что скажешь, Уилл?
– То же, что и ты, – кивнул Паркер. – Неужели мы вчетвером не угомоним пару сотен индсменов? Заранее предвкушаю удовольствие полюбоваться, как они с дикими воплями бросятся на нас!
После этого я снова принялся за работу и оторвался от нее, только когда услышал возглас Стоуна:
– Приготовьтесь, сэр! Идут.
Обернувшись, я увидел приближающихся к нам Тангуа и Сэма. К сожалению, за ними следовало еще трое краснокожих.
– По одному краснокожему на каждого, – тихо заметил я. – Вождя я беру на себя. Вцепляйтесь им в глотки, чтобы они не могли кричать. Только ждите моего сигнала!
Я медленно вышел навстречу Тангуа. Стоун и Паркер последовали за мной. Мы остановились в том месте, где остальные кайова не могли нас видеть за кустами. Вождь был весьма недоволен. Крайне недружелюбно он заявил:
– Бледнолицый, которого называют Олд Шеттерхэндом, позвал меня сюда. Разве он забыл, что я – глава всех кайова?
– Нет, я прекрасно это знаю, – ответил я спокойно.
– Тогда ты должен был сам явиться ко мне, а не звать меня сюда! Но мне известно, что ты недавно попал в нашу страну и еще не знаешь ее законов, поэтому я прощаю твою ошибку. Что ты хотел сказать мне? Говори, но только быстро – у меня нет времени долго слушать тебя!
– Куда ты так торопишься?
– Мы должны заставить взвыть этих собак-апачей!
– Когда?
– Прямо сейчас.
– Почему так скоро? Я думал, вы отведете пленных в свои селения и там поставите к столбам пыток в присутствии своих жен и детей.
– Да, мы сначала тоже так хотели, но тогда апачи станут для нас лишней обузой в походе. Мы решили сегодня же прикончить их всех!
– Я прошу тебя не делать этого.
– Не твое дело просить! – отрезал Тангуа.
– Может, будешь говорить повежливее – так же, как я разговариваю с тобой? Я ведь только выразил свою просьбу. Я не приказывал тебе!
– Я не собираюсь выслушивать от тебя ни просьб, ни приказов и не изменю своего решения из-за какого-то бледнолицего.
– Ну, это мы еще посмотрим! Разве вы имеете право убивать пленных? Впрочем, мне не нужен твой ответ: я заранее знаю его и не хочу спорить. Но не забывай, что одно дело – убивать человека сразу и безболезненно, как это бывает в сражениях, другое – долго мучить и истязать его перед смертью. Мы против такого варварства в нашем присутствии!
В ответ на это Тангуа гордо выпрямился и презрительно выдавил из себя:
– Против? Да кто ты такой? Ты – жаба против медведя Скалистых гор! Пленники – моя собственность, и я поступлю с ними, как мне захочется.
– Ошибаешься. Они попали в ваши руки благодаря нашей помощи. У нас на них не меньшее право, чем у вас. Мы желаем сохранить их жизни!
– Желай себе что угодно, белый пес. Твои слова просто смешны!
Сказав это, Тангуа плюнул в мою сторону и собрался было удалиться, но мой кулак настиг его. Вождь кайова тут же свалился в траву. Однако череп его оказался весьма крепким – сознания он не потерял и даже попытался снова подняться на ноги. Чтобы помешать этому, я вынужден был наклониться и нанести ему второй удар. При этом я на несколько секунд потерял из виду своих товарищей. Оглянувшись, я увидел, как Сэм уже сидел верхом на одном из сопровождавших Тангуа краснокожих и вцепился ему в горло. Стоун и Паркер тем временем одолевали второго краснокожего, но третьему удалось сбежать. Убегая прочь, он завопил во всю глотку.