– Думаешь, мне следует поехать туда?
– Да.
– Но зачем?
– Чтобы научиться всему тому, что ты должна знать, когда тебя полюбит Олд Шеттерхэнд.
– Тогда я отправлюсь туда как можно скорее! Но исполнит ли мой брат Виннету одно мое желание?
– Какое?
– Скажи об этом нашему отцу Инчу-Чуне! Попроси его отпустить меня к бледнолицым! Он не откажет, потому что…
Дальше я ничего не услышал, потому что уже бесшумно пополз обратно. Я чувствовал за собой вину, ибо подслушал сокровенный разговор брата с сестрой. Только бы они этого не заметили! В какое смущение это привело бы как их, так и меня! Теперь, возвращаясь, мне следовало быть гораздо более осторожным, чем раньше. Самый легкий шум, малейшее неловкое движение могло обнаружить, что мне известна тайна индианки. В таком случае я вынужден был бы немедленно покинуть моих краснокожих друзей.
К великому счастью, мне удалось выбраться незамеченным. Удалившись от них на значительное расстояние, я поднялся с земли и быстро обошел поляну, чтобы отыскать прежние следы. Найдя их, я пошел в том направлении, откуда ждала меня Ншо-Чи. Сделав несколько шагов по просеке, я закричал:
– Пусть мой брат Виннету выйдет ко мне!
В ответ я не услышал ни звука. Тогда я крикнул еще раз:
– Пусть мой брат выйдет, потому что я вижу его!
Виннету не появлялся.
– Он сидит в кустах дикой сливы. Неужели мне надо самому его вывести?
Только теперь зашевелились ветви, и появился Виннету, но один. Он не мог больше скрываться, но убежище своей сестры хотел оставить в тайне.
– Нашел ли мой брат Ншо-Чи? – прозвучал его первый вопрос.
– Да.
– Где?
– Там, в кустарнике, где она спряталась.
– В каком кустарнике?
– К которому привели меня ее следы.
– Разве ты их видел?
Его вопрос был полон недоумения. Виннету не мог поверить, что я говорю неправду. По его мнению, я просто ошибался, будучи введенным в заблуждение.
– Да, – ответил я, – я их видел.
– Моя сестра была так осторожна, что ее следы совсем незаметны.
– Ты ошибаешься. Я их заметил.
– Не может быть!
– Они незаметны на земле, но их видно на ветках! Ншо-Чи не касалась земли, когда ты нес ее, но вы оставили за собой сломанные ветви и сорванные листья.
– Уфф! Кто тебе это сказал?
– Твои следы. Они внезапно стали глубже, когда ты поднял свою ношу. Веса своего тела ты не мог изменить, а ноша сделала тебя тяжелее. Это могла быть только твоя сестра. По моим наблюдениям, ее нога не касалась мха.
– Уфф! Ты ошибаешься. Возвратись обратно и поищи снова.
– Это ни к чему, потому что Ншо-Чи сидит там же, где был ты. Я пойду и приведу ее.
Я решительно направился прямо через поляну, но Ншо-Чи сама вышла из кустарника и обратилась к брату со словами, полными удовлетворения:
– Я же говорила тебе, что он найдет меня, и была права.
– Моя сестра говорила справедливо, а я заблуждался! Мой брат Олд Шеттерхэнд может читать следы не только глазами, но и в мыслях. Теперь почти ничего не осталось, что он мог бы еще изучить.
– Нет! Осталось еще много, очень много! – ответил я. – Мой друг Виннету незаслуженно хвалит меня. Но то, что я еще не знаю, я изучу с ним.
Впервые я услышал похвалу, сорвавшуюся с его уст. Признаюсь, что я был горд ею не меньше, чем раньше бывал польщен похвалой какого-нибудь профессора.
Вечером того же дня Виннету принес мне хорошо сработанный охотничий костюм из белой кожи, украшенный индейской вышивкой и бахромой.
– Этот наряд послала тебе Ншо-Чи. Шеттерхэнду не пристало ходить в лохмотьях, – сказал он.
Действительно, в своей прежней одежде я напоминал последнего бродягу. Но мог ли я принять такой дар от Ншо-Чи? Виннету понял мои сомнения.
– Прими этот дар, я сам просил ее сшить костюм для тебя. Или бледнолицым нельзя принимать подарки от женщин?
– Пожалуй, только от жены или родственницы.
– Шеттерхэнд – мой брат, и, значит, Ншо-Чи – твоя родственница. А потом, это подарок от меня, она его только сшила.
На следующее утро померив костюм, я был приятно поражен, увидев, что сидит он на мне как с иголочки. Даже заправский нью-йоркский портной не смог бы его так скроить! Я поспешил показаться в нем Ншо-Чи, рассыпался в похвалах ее искусству, чем сильно ее порадовал. Потом появились Дик Стоун и Уилл Паркер. На них тоже были новые одежды, сшитые индианками.
А когда несколько часов спустя я упражнялся в метании томагавка, на поляну выплыло нечто совершенно непостижимое в наряде апачей, в огромных старинных сапожищах и в еще более древней фетровой шляпе с отвисшими полями. Из-под шляпы торчали спутанная борода, здоровенный носище и постреливали хитрющие глазки. Я сразу узнал добряка Сэма Хокенса.
Подойдя ко мне и широко расставив свои тонкие кривоватые ножки, он спросил:
– Сэр, узнаете, кто перед вами?
– Хм, сейчас поглядим.
Взяв его за плечи, я повернул его, внимательно оглядел с головы до ног и сказал:
– Как будто Сэм Хокенс, если не ошибаюсь!
– Не ошибаетесь, милорд! Сэм Хокенс во всем великолепии! Видите что-нибудь новенькое?
– Ваш наряд?
– Наконец-то!
– Где же вы его взяли?
– Помните ту шкуру медведя, что вы мне подарили?
– Понятно, но кто вам его сшил?
– Кто? Хм! Да есть тут одна… собственно, не совсем…
– Не понимаю.
– Одна прекрасная особа… Клиуна-Аи. Разве вы не знакомы с ней, сэр?
– Нет. Клиуна-Аи означает Полная Луна. Она замужем?
– И да и нет, или, вернее, и нет и да.
– Она что, одинока?
– Ничего подобного. Если она и замужем и не замужем одновременно – это означает, что она вдова. Ее муж, апач, погиб в последней схватке с кайова.
– Вы решили ее утешить?
– Угадали! Я желаю ей всяческого добра, к тому же она приглянулась мне, и даже очень…
– Что вы говорите, Сэм?
– Клиуна-Аи – отличная партия!
– Неужели?
– Она лучше всех индианок выделывает шкуры.
– А-а, вот почему вы решили рискнуть своей!
– Шутки в сторону, сэр! Мне не до них, мы бы так счастливо зажили с ней… ну, вы меня понимаете? У нее такое большое, такое круглое лицо, ну совсем как луна. Я, кажется, женюсь на Полной Луне, если не ошибаюсь!
– Надеюсь, новолуния не будет? Как вы познакомились?
– Да все из-за вашей шкуры. Я искал, кто бы смог ее выделать, меня послали к Клиуне-Аи. Я принес ей шкуру, а она когда увидела, то пришла в такой восторг…
– От шкуры?
– Да нет, разумеется, от меня!
– У нее хороший вкус, дорогой Сэм.
– Вот именно, а кроме того, она такая умница, не только обработала шкуру, но даже сшила мне этот наряд. Как он вам?
– Верх элегантности!
– Прямо как настоящий джентльмен! Она аж подпрыгнула, увидев меня в новом одеянии. Честное слово, сэр, я женюсь!
– А где ваша старая одежда?
– Я ее выбросил.
– А кто как-то говорил мне, что и за десять тысяч долларов не продаст свою куртку?
– Это было давно, до знакомства с Клиуной-Аи. Что поделать, все меняется. Ну мне пора!
С этими словами новоявленный жених-коротышка в медвежьей шкуре гордо зашагал прочь. Не сделал он и пары шагов, как, обернувшись, небрежно бросил:
– В новом наряде я чувствую себя совсем другим человеком, словно заново родился! Зачем мне старье? Костюм делает меня неотразимым!
На следующий день я встретил его в долине очень задумчивым.
– Сэм, что за космические мысли посетили вас?
– Сэр, вы попали в точку. Я думал, что открыл комету, а на самом деле, кажется, это туманность.
– Что за туманность?
– Туманность Клиуна-Аи.
– Неужели? Вчерашняя полная луна превратилась в туманность? Что же случилось?
– Я спросил ее, не собирается ли она снова выйти замуж, а в ответ услышал: нет!
– Ну не вешайте нос! Рим и тот не сразу строился.
– И мой наряд не сшит в одночасье. Вы правы. Я по-прежнему жених. – И он снова пошел к Клиуне-Аи.
Когда наутро я оседлал своего чалого – мы с Виннету собирались на медведя, – словно из-под земли вырос Хокенс и заявил:
– Сэр, можно мне с вами?
– На медведя? Вряд ли. Кажется, вас ждет охота на другого зверя.
– Ох, не везет мне! Она предъявляет свои требования.
– Не понимаю.
– Я опять пошел к ней, сделал… хм… предложение, а она заявила, что сшила наряд по просьбе Виннету.
– А не из любви к вам?
– Выходит, что нет. Потом спросила, что я ей дам за выделку шкуры, потому что, видите ли, я сделал ей заказ. Такие вот дела!
– Значит, она требует платы?
– Ну да. Разве это любовь?
– Не знаю. В таких делах я не мастер. Дети любят родителей, но родители все равно платят за них. А вдруг ваша Полная Луна именно таким образом проявляет свои чувства?
– Полная Луна? Скорее Полумесяц. Может, возьмете меня с собой?
– Виннету берет только меня одного.
– Эх, не везет так не везет!
Незадачливый жених побрел прочь. Но по пути новая мысль пришла ему в голову, он обернулся и спросил:
– Послушайте, сэр, а не кажется ли вам, что моя старая одежда намного удобнее?
– Пожалуй.
– Пожалуй? По-моему, наверняка!
Наш разговор окончился, но на протяжении всех следующих дней Сэм ходил как в воду опущенный. Видимо, луна совсем убывала…
И вот в один прекрасный день я увидел его в старой куртке.
– Что я вижу, Сэм? А я думал, вы ее выбросили.
– Так оно и было.
– Все же нашли?
– Да.
– А что случилось?
– Новолуние, сэр, новолуние. Глаза бы мои не глядели на эту Клиуну-Аи!
– А помните, что я вам говорил?
– Произошло все так, как вы сказали. Ну и потом еще этот случай… Знаете, сэр, я был просто вне себя!
– Так что же произошло?
– Вам я скажу. И только вам! Вчера я опять пришел к ней. В последнее время она страшно злилась, почти не обращала на меня внимания и постоянно огрызалась. Сидел я, значит, рядом, голову прислонил к столбу. А волосы мои, видимо, зацепились за какой-то сучок. Когда я встал, что-то хлопнуло меня по голове. Оборачиваюсь и… о боже, что я вижу!