В багажнике первого внедорожника ничего толкового найти не удалось. Какие-то пластиковые бутылки, полупустая канистра с маслом и все. Единственная радость, по моим прикидкам колесо с этого драндулета вполне подходило к машине Мерзкого. Все-таки нас встречали основательно, поэтому от доски с гвоздями пострадали два баллона. Багажник второй машины заставил меня плясать от радости. Ее хозяин, судя по всему, любил спорт, поэтому возил с собой сумку с одеждой для тренировок. Он, конечно, по комплекции существенно мне проигрывал, но кое-как я сумел натянуть на пятую точку шорты этого дрыща. С футболкой даже экспериментировать не стал, мальчику еще тренироваться и тренироваться.
– Андрюха, не тормози! – позвал меня Мирон. – Надо сваливать отсюда как можно быстрее.
– Мерзкому нужен врач? – спросил я.
– Нет, конечно, – Мирон баюкал ушибленную руку. – Я же умею лечить силой мысли.
– Я серьезно спрашиваю, – обиделся я.
– А я серьезно отвечаю, – взорвался Мирон. – Я не знаю, как отреагирует его организм на зелья Моси, да и медициной владею ненамного лучше твоего. Сейчас надо поменять колеса и отъехать от этого места. А там разберемся.
Вдвоем мы с трудом дотащили Максима до машины и уложили на заднее сиденье, затем я сноровисто поменял оба колеса, и мы покатили в сторону заставы.
– Он хотя бы жить будет? – хмуро спросил я, крутя баранку, у сидящего рядом Мирона.
– Пускай только попробует сдохнуть, – пробурчал Мирон. – Я на него «красный огонь» истратил. Пока стоимость не вернет, пусть даже не надеется на райские кущи.
Я присвистнул и успокоился. «Красный огонь» был очень редким, но чрезвычайно эффективным средством от любых ранений. Для его изготовления требовалось почти полсотни ингредиентов, а также соблюдение строгой технологии приготовления. Мося продавал не больше трех таких пузырьков в год. Причем через закрытый онлайн аукцион.
В прошлом году все три пузырька выкупили шаманы из Якутии. Жадный Мося жалился, что его обобрали как липку, потому что денег от продажи на трехкомнатную квартиру не хватило. Всего навсего двушка для какой-то очередной пассии.
– Дай сигарету, – попросил я у хмурого Мирона, морщегося от боли в руке. – Я и не знал, что у тебя «красный огонь» есть.
– Теперь нет, – со вздохом ответил расстроенный Мирон. – Он мне случайно достался, три года берег на самый крайний случай.
– Я тебе отдам деньги, – пообещал я. – Или новый куплю.
– Иди ты знаешь куда, – послал меня Мироха. – Скажи лучше, как мы на заставу заезжать будем?
– Да как обычно, – пожал я плечами. – Рожи наши дежурный по заставе видел, скажем, что начальник с коньяком и шашлыком не рассчитал. А завтра утром будем разбираться. Больше, чем «красный огонь», ему все равно ни один врач не поможет. А к утру он должен прийти в себя.
– И пристрелят тогда тебя, как последнюю собаку, – мечтательным тоном заявил Мирон.
– Чего это сразу пристрелят? – возмутился я. – Я ему жизнь спас, между прочим.
– Ты ему проблем создал, – в тон мне ответил Мироха. – Человек жил тихо и спокойно и знать не знал про всяких ведьм и оборотней. А тут поперся с тобой непонятно куда и вот результат.
– Не, нормально девки пляшут по четыре штуки в ряд! – не желал я признавать за собой вины. – Я этого контрабандиста в глаза не видел. А с Мерзким они хорошо знакомы.
– А засаду посреди ночи они из-за кого организовали? Нас наверняка Мурад сдал, больше некому.
– Он бы все равно рано или поздно им попался, – не соглашался я. – Мерзкий все равно не стал бы торговать границей, как бы его не уговаривали. А так видишь – и Абдурашид мертв, и Мерзкий жив остался. Без нас все могло бы по-другому повернуться.
– Без нас все могло кончиться хорошо, а так он тебя увидел и сознание потерял от страха.
– От моего облика медведя? – уточнил я.
– Нет! От твоего вида голышом, – расхохотался Мирон. – Я, если честно, когда твою голую жопу увидел, то тоже голова закружилась. Но я все-таки сдержался, остался в сознании, у меня же сила воли накаченная.
Я нахмурился, но почти сразу же тоже рассмеялся, чувствуя, как расслабляется тело, и напряжение покидает мышцы. У нас с Мирохой всегда так, после стресса надо повеселиться. Кто-то водку пьет, у других просто крышу срывает, а мы похохочем от души и все нормально.
Ворота заставы мы к нашему облегчению проехали без эксцессов. Часовой, конечно, вызвал дежурного, но тот проглотил сказочку о пьяном начальнике и даже вызывался помочь донести «товарища майора» до кровати, но мы в два голоса быстро убедили его, что помощь не требуется.
– Как-то подозрительно на нас дежурный смотрел, – поделился я своими мыслями с напарником, когда мы максимально бережно заносили Мерзкого в квартиру.
– Я вообще боюсь, как бы он особистов не вызвал, – отозвался вновь посмурневший Мирон.
– С чего это вдруг?
– Ну а ты бы как поступил? Два типа уезжают на ночь глядя с начальником, приезжают с ним же на заднем сиденье, утверждают, что с пьянки, но алкоголем ни от кого не пахнет. Еще и машина кровью забрызгана.
– Твою мать! – выругался я. – Надо протереть.
– Сиди уж, – махнул рукой Мирон. – Если ты сейчас с тряпкой вокруг машины прыгать будешь, то особист нам точно обеспечен. Сейчас самое главное, чтобы Максим очнулся.
– Я про «красный огонь» мало что слышал, – виновато развел я руками. – Мося только соловьем заливался, что любые раны должен лечить, даже те, которые гноить начинают.
– Мне Мося ничего не рассказывал, – ответил Мирон, машинально поправляя одеяло на кровати. – Но если верить тому вампиру, который мне подарил этот пузырек, то у Макса сейчас начнется жар. Это значит, что зелье работает. Дальше все зависит от тяжести ранения. Время действия от двух часов до двух суток.
– Ну тут вроде не так все страшно, – задумчиво посмотрел я на Мерзкого. Его щеки к этому моменту уже действительно ощутимо покраснели, значит действительно зелье начинало работать.
– Я тоже надеюсь, что к утру он должен отойти, – кивнул Мирон. – Ладно, давай умываться. А потом я тебе из машины одежду принесу. У меня там в багажнике камуфляж старый лежал, будем надеяться, что ты в него влезешь.
Наконец, мы все устроились отдыхать. Мерзкий так и не проснулся. Я пробовал некоторое время менять мокрые полотенца у него на лбу, но, судя по всему, в этом не было никакого смысла. Жар и не думал спадать, но дыхание Максима было ровным и не прерывистым. Внутри его организма шли лечебные процессы, вызванные действием чудесного зелья.
Я уступил Мирону диван во второй комнате, а сам на правах самого здорового из нашей компании устроился на полу. Сон не шел. Сегодняшний день, а особенно вечер, оказались богаты на яркие эмоциональные события, поэтому в голове было множество мыслей. Они кружились у меня в голове в безумном танце, отталкивая друг друга и стараясь получить львиную долю моего внимания.
Гамзат так интересно рассказывал о тотемах. Дух медведя. Я начал перебирать всех своих друзей и знакомых, подбирая им тотемы. Почему-то Мирон у меня ассоциировался с вепрем. Причем большую часть времени он вел себя как Пумба из очень старого мультика. Но стоило обидеть кого-то из его близких, как на первый план выходил жестокий кабан, способный снести любое препятствие. Эдик напоминал мудрого питона Каа из сказки про Маугли. Он знал, наверное, больше любой энциклопедии, но никогда не выпячивал свои знания. Просто просчитывал любую ситуацию по несколько раз, обвиваясь вокруг своих врагов, которым казалось, что глупый полковник просто ходит по кругу. А потом резким движением сжимал кольца. Надо ли объяснять, что из объятий питона практически невозможно вырваться?
Отчаявшись уснуть, я вышел на кухню и закурил, пуская дым в открытое окно. Интересно, никотин также вреден для оборотней, как и для человека. Курить я начал довольно давно, но сначала не мог, а потом и не хотел избавляться от этой привычки. Есть в этом ритуале вдыхания дыма в себя и выпускании его в открытое пространство что-то мистическое, близкое к практикам медитации и релаксации. Однообразные движения руки, глубокие вдохи и выдохи настраивают на гармонию с природой, позволяя вырваться из привычного ритма постоянного бега жизни, и дают возможность на секундочку задуматься о чем-то большом… Вечном…
Получается, это возможно. И не так страшно, как мне казалось. Все-таки я способен оставаться человеком, даже пребывая в личине зверя. Надо было только поверить в это. Я помню ситуацию с теми нарушителями границы, которые предшествовали моей встрече с Эдиком. Вот тогда я был твердо уверен, что готов к любым неожиданностям. Даже заранее форму снял, чтобы она не порвалась при превращении.
На деле же получилось совсем не так, как планировалось. Я достаточно быстро догнал этих двух бедолаг, а потом рвал их на мелкие кусочки, не имея сил, чтобы остановиться. Я пришел в себя на куче неопознанных останков и долго с омерзением оттирал с себя кровавые пятна.
Сегодня я остановился сам. Нууу… Почти сам. Но все-таки я могу себя контролировать и можно переставать жить в вечном страхе, что однажды моя звериная сущность поработит сознание человека по имени Андрей.
– Не спится? – на кухне, баюкая руку, появился Мирон. Скорей всего, синяком дело не ограничилось, потому что, когда мы умылись и привели себя в порядок, вся его конечность от плеча до локтя посинела и основательно увеличилась в размерах. Пальцы шевелились, это была хорошая новость. Но дергающую боль не смогли снять даже настойки Моси.
– Да я в машине отоспался по дороге сюда, пока мы из Москвы ехали.
– А я вот спать хочу, аж сил нет, – пожаловался Мирон. – Но только дремать начинаю – руку дергает. Решил с тобой покурить.
– Мерзкий как? – уточнил я.
– Спит аки младенец, – улыбнулся мой напарник. – Если это действительно такая волшебная вещь, то я снимаю шляпу перед Мосей. Он гений!
– Только ему об этом не говори, – усмехнулся я. – А то он еще больше задерет цены на свои препараты.