Здесь виноградники соседствуют с оливковыми рощами, а вино уступает пока в известности оливковому маслу. Неудивительно, ведь апелласьон Ле-Бо-де-Прованс – один из самых молодых в Провансе, он выделился из АОС Coteaux d’Aix-en-Provence только в 1995 году. Причиной тому стала исключительная специфика местной почвы и климатических условий для производства именно красных вин, благородных, богатых нюансами. В то время как Кото д’Экс, прежде всего, был организован для узаконивания прованского розового вина.
Почвы в Ле-Бо-де-Прованс очень каменистые, сложенные из осыпи песчаника с уникальным химическим составом, а климат здесь как на поставленной на солнце сковороде: чертовски жжет и сушит, хоть масла оливкового подливай. С одной стороны, это сложно, выживают лишь определенные сорта, но с другой, экологической, вовсе даже не плохо, потому что большинство вредителей сюда носа не кажут. И мы с гордостью перечисляем сейчас этот маленький апелласьон в числе тех уникумов, которые производят на своей территории стопроцентно только биовино, то есть без использования синтетической химии.
Расположенный между Роной на востоке и началом хребта Люберон на западе, этот маленький апелласьон (250 га) окружен скалистыми холмами Дез-Альпий, 180 дней в году обдувается сухим и холодным мистралем. Винный Ле-Бо-де-Прованс можно назвать братишкой Шатонёф-дю-Пап. И сортовой состав красных вин здесь очень похож, хоть и правила более строгие.
Основные сорта: Гренаш, Мурведр и Сира. Они должны составлять не менее 60 % в красном ассамбляже, и использовать нужно как минимум парочку из них. Для дополнения можно взять Сенсо, Кунуаз, Кариньян (не более 30 % в сумме) и до 20 % Каберне Совиньон.
Эти красные выходят из погребов полнотелыми, с ароматами специй и гарриги, которые при взрослении эволюционируют в конфитюрные ягоды и всякую дичь (мускус, нотки кожи, кроличьего меха), потому что большинство виноделов выдерживают их в дубовых бочках. Полностью раскрываются красные только через 4-5 лет, хранить же их можно не менее десяти. Хороши эти вина к любому соусному мясу, а особенно к прованскому ягненку в травах.
Итак, создан апелласьон был для красного вина, его производят здесь около 75 %, а остальное – розовые. В Ле-Бо-де-Прованс розе́ удивительным образом сочетают в себе мощность и утонченность, в их ароматах часто можно встретить ноты сухофруктов и лесных орехов. Они отлично подойдут для легких закусок (оливки, тостики с тапенадом), к гриль-ассортименту и особенно замечательны к средиземноморской рыбке.
А вот белое вино на этой территории делать можно, но оно обязано быть «усыновленным» апелласьоном-родителем, то есть на его этикетке всегда будет указан АОС Coteaux d’Aix-en-Provence и правила, соответственно, тоже берут оттуда. Такой вот ситуасьон.
Глава 23. Mas de la Dame (AOC Les Baux de Provence). Сестры Anne Poniatowsky и Caroline Missoffe
Долина ангелов и демонов
«Чому я не сокіл?» Или не дрон? А как хочется полетать над долиной ангелов и демонов Ле-Бо-де-Прованс! Просторная равнина округлой формы с возвышающимися по периметру скалистыми холмами, на которой в геометрическом рисунке выстроены оливы и виноградники. Ветер. Над Ле-Бо всегда носится ветер, вытачивая из местных скал причудливые фигуры, шевеля аккуратно стриженые шевелюры олив. Они, будто серебристо-зеленые лохматые шарики на палочках, воткнуты в землю ровными линиями, что сверху кажутся пунктирными. Ряды виноградных лоз, напротив, сомкнуты плечом к плечу и чинно танцуют прованский фарандоль. Низкое солнце добавляет этим линиям теневую 3D-геометрию. Местами свечки кипарисов стрелками обозначают дорогу к низким каменным строениям ферм с покатыми черепичными крышами. Если повернуть лицо навстречу северному мистралю, то там, на длинном плоском утюге скального плато, издали можно различить силуэты крепости. Это величественные руины средневекового города могущественных сеньоров Ле-Бо, рыцарей с очень разносторонней репутацией. «Племя орлов не может быть вассалами» – был их девиз, и именно здесь имели эти сеньоры свою центральную резиденцию.
Именно в этой долине, с видом на замковые руины, растят сейчас оливы и виноградники в своем поместье Мас-де-ля-Дам две сестры, Анн и Каролин. И историю их появления здесь никак не вырвать из общего потока событий, людей, тенденций, что веками несется через эти древние земли. Начнем с эпохи более древней, но обещаю вам настоящие «американские горки» по оси времени, так что держитесь крепче. Полетели!
Дальновидные предки[6]
Согласно легенде, в XV веке одна наследница богатого рода сеньоров Арля, Мартига и Фоса, Элен Хуголен, которую называли «Дама из Фоса», отчаявшись дождаться возвращения своего мужа-рыцаря из крестового похода, удалилась грустить в домик, затерянный в скалах Ле-Бо-де-Прованс. Она дала своему поместью имя Mas de la Dame. Место ее вдовьей печали стало затем обычной фермой, где, традиционно для этой местности, делалось оливковое масло и немного вина.
С конца XIX века у европейской аристократии появилась мода на Французскую Ривьеру, и вот, по дороге из Парижа в Канны, каким-то непостижимым образом некоторые из них заворачивали сюда, на холмы около Ле-Бо-де-Прованс, чтобы здесь поохотиться. Тихие были места, изобиловали мелкой непуганой дичью. Не отказывал себе в таком удовольствии и Огюст Фай (Auguste Faye), крупный торговец вином из Макона (южная провинция Бургундии). Охота на куропаток и зайчиков в местных кустах полюбилась Огюсту настолько, что в 1903 году он купил поместье Mas de la Dame и устроил здесь свою охотничью базу. Так бывшая обитель дамской скорби стала местом спокойного отдыха бургундского аристократа.
Дальше век ХХ. Сын Огюста, Робер Фай, проникся любовью к этому поместью меж холмов Дез-Альпий еще в детстве, когда приезжал сюда с отцом. Надо сказать, что виноградники росли здесь всегда, но Огюста они практически не занимали, ведь он был охотником. А вот выросший в серьезного парижского бизнесмена Робер обратил на них весьма пристальное внимание. В 30-е годы он начал реставрацию старого дома, античной мельницы для изготовления оливкового масла, занялся неухоженными виноградниками, активно заменяя непродуктивные лозы. Новые Робер сажал, как говорят сейчас, «по старинке», то есть все сорта вперемешку, но он начал изучение этих терруаров и докупил еще несколько участков.
Сразу после Второй мировой Робер совершил здесь настоящую локальную революцию: он построил специальный винный погреб с бетонными чанами для выдержки вина и первую в регионе автоматическую линию для розлива вина по бутылкам. Дело в том, что его основной бизнес был связан с импортом во Францию хорошего крепкого алкоголя, он отлично понимал этот рынок. Поэтому начал винодельческую династию Робер с производства качественного розового вина, которое стал успешно экспортировать в Штаты. Вскоре он понял, что эти земли просто созданы для красного вина, и дело завертелось. В качестве емкостей для своего вина он решил использовать толстенькие и низкие бутылки темного стекла, в которые традиционно разливали кальвадос. Эта стильная и оригинальная форма стала визитной карточкой домена, в такие бутылки и сейчас разливают все вина линейки Gourmand.
И вот что примечательно, всю эту винодельческую движуху осуществлял Робер, так сказать, удаленно, из Парижа, без отрыва от своего основного торгового бизнеса. То есть он был, по сути, хозяином-управленцем, а не собственно виноделом. Родившись под серым парижским небом, он вкладывал в это дело свою прикипевшую к прованскому поместью душу. Поэтому дело спорилось. И так же потом поступали еще два поколения его наследников, вплоть до внучек, нынешних хозяек домена, Анн и Каролин.
И за то, что их дедушка еще в далекие времена между двумя войнами услышал в этой затерянной глуши звонкую ноту будущего триумфа, первым разглядел эти уникальные винные терруары, внучки часто сравнивают его по проницательности с Нострадамусом.
Нострадамус и Ван Гог здесь были
Кто не знает астролога-предсказателя, а также фармацевта и борца с чумой Мишеля Нострадамуса? А ведь родился он тут, поблизости, в соседнем городке Сен-Реми-де-Прованс в 1503 году. Встречала ли его тогда лично наша «Дама из Фоса» Элен Хуголен, основательница поместья, история умалчивает, но вот он точно был знаком с ее имением. В одном из своих предсказаний Нострадамус написал: «Однажды море наступит на землю и остановится лишь у стелы Mas de la Dame». Вот как! Эта стела и сейчас встречает нас на дороге у въезда в имение. Впрочем, море пока приближается медленно. Хотя, с глобальным потеплением, прогнозы Нострадамуса рискуют когда-нибудь сбыться.
А теперь ныряем снова в век XIX, ведь многие, очень многие знаменитости побывали в этих, казалось бы, забытых богом местах. Вот и Винсент Ван Гог не исключение, хоть знаменитостью, конечно, тогда он еще не был. В 1889-м пешком с мольбертом по дороге из лечебницы в Сен-Реми пересекал он хребет Дез-Альпий в поисках новых сюжетов. Одна из пологих черепичных крыш Mas de la Dame между сосенками и виноградниками в те времена укрывала амбар, и она вдохновила Винсента на новую картину. На ней та самая крыша в окружении зелени и скал долины Ле-Бо. Нынешние хозяйки с удовольствием используют изображение с картины на этикетках своих винных бутылок, вы увидите их на вине серии Gourmand и Coin Caché. Как, кстати, и предсказание Нострадамуса – оно начертано на этикетке красного вина La Stelle («Стела»).
А вообще надо сказать, что Нострадамус и Робер Фай были не единственными пророками и провидцами насчет местных перспектив. Для понимания последующего селебрити-бума Ле-Бо-де-Прованса нужно упомянуть еще одного персонажа. Он из мира гастрономии, поэтому и для винной истории весьма важен.
«Укромный уголок»: тайная жизнь знаменитостей
1945 год. Рэймон Тюйе (Raymond Thuilier), 48-летний бывший директор страховой компании из Парижа, открывает в домике, затерянном посреди скал Ле-Бо, уютный шарм-отель и хороший ресторан при нем. Это ставший впоследствии культовым пятизвездный отель Oustau de Baumanière («Усто де Боманьер»). Его ресторан уже в 1948-м получил первую звезду гида «Мишлен», в 1951-м – вторую, а в 1954-м – третью! Его история – тема отдельной книги, не будем сейчас углубляться, отмечу только, что этот пионер культурно-гастрономического туризма изобрел новую модель «отель + ресторан в красивой глубинке». В последующие годы экономического ренессанса и эпохи роста использования индивидуальных автомобилей идея доказала свою гениальность и принесла Рэймону и его внуку-наследнику славу и состояние (кто из путешественников-гурманов не знает теперь сеть отелей Relais&Châteaux?), a Ле-Бо-де-Прованской глуши – бум элитного туризма.
Так вот, великие актеры, политики, знаменитости со всего мира приезжали специально в Усто де Бонманьер, среди них Марк Шагал, Пабло Пикассо, Кларк Гейбл, Альбер Камю, Кристиан Диор, Жан Кокто, Гарри Трумэн, Уинстон Черчилль, Шарль де Голль, и это вовсе не полный список. Ну, а в ресторанах, как известно, сервируют хорошее вино!
Сама английская королева Елизавета II в то время обожала ресторан и отель Рэймона Тюйе. Известно также, что в 1970-м в ресторане городка Фонвьей ей сервировали красное вино из домена Mas de la Dame и оно королеве очень понравилось. Факт этот ободрил тогда Робера Фая, который уже был известен за пределами Франции как экспортер розового вина.
А впоследствии именно для ресторана «Усто» его внучки Анн и Каролин создали новую линейку вина под названием «Укромный уголок» (Coin caché).
Почему же уголок этот укромный?
Да потому, что далее эти знаменитости стали приезжать сюда не только погостить, но и приобретать здесь резиденции. Ле-Бо – не Куршевель или Канны, куда элита слетается себя показать. Сюда, в долину Дез-Альпий, знаменитости приезжают, чтобы ото всех в своем маленьком раю укрыться. Их обычные прованские домики не похожи на помпезные виллы Лазурного Берега, они надежно прячутся за заборами из стриженых кипарисов, а сами персонажи узнаваемы могут быть лишь булочником, мясником да фермером на еженедельном рынке. Местные провансальцы же по характеру таковы, что им глубоко безразличны всякие авторитеты, с одинаковым интересом они готовы обсуждать рецепт айоли или ужасную погоду с любым подвернувшимся под руку соседом. Идеальный «укромный уголок», coin caché, не правда ли?
Для доказательства упомяну еще несколько звездных имен, и мы вернемся наконец к хозяйкам нашего винного домена, которые, кстати, со многими из них знакомы, ведь мирок-то этот тесен.
• Принцесса монакская Каролина удалилась в Сен-Реми после гибели своего мужа, итальянца Стефано Казираги, подобно «Даме из Фоса». Она сняла в начале 90-х один из домов на долгосрочной основе, чем бесповоротно взвинтила цены на недвижимость в этом регионе.
• Шарль Азнавур счастливо жил в течение 27 лет в своем доме с голубыми ставнями, с оливковой рощей и садом в три гектара в городке Мурьез, здесь он и умер 1 октября 2018-го.
• Жан Рено – самый ближайший сосед Анн и Каролин, он купил домик шесть лет назад у близких друзей их родителей.
• Другие французские театральные и киношные знаменитости: Жамель Деббуз, комический актер («Амели», «Астериксы» и пр.), купил имение, где мечтает потом «состариться с удовольствием», черный гигант Омар Си (фильмы «1+1/ Неприкасаемые», «Шоколад») тоже живет неподалеку и, поскольку ему трудно остаться незамеченным, отправляет за вином в Мас-де-ля-Дам своего телохранителя; Даниэль Отёй, Венсан Одонж и другие. Периодически они выходят из своих тайных уголков, и их можно приметить среди гуляющих по рынку и лавочкам в Сен-Реми.
А мы вернемся в Мас-де-ля-Дам, чтобы убедиться, что место дамской скорби XV века превратилось в источник дамского счастья для сестер Анн и Каролин в XX.
Нынешние хозяйки
Сказать, что сестры-виноделы Анн и Каролин – крестьянские дочери, выросшие на тракторе, не получится. Обе они – успешные парижские журналистки, привыкшие к суетной столичной жизни, где обросли широким кругом знакомств, свили каждая по своему уютному семейному гнездышку и вырастили по трое детей. С самого детства каждое лето уезжали они отдыхать в семейное поместье в Ле-Бо-де-Прованс. Их дед, а затем и отец, проживая в Париже, удаленно управляли этим хозяйством, производящим вино и оливковое масло. Здесь, детьми, они были искренне счастливы и сюда позднее стали привозить и своих детей-парижан. Под вечно синим небом неутомимо стрекочут цикады, можно ловить за хвост пригревшихся на каменной стене ящериц, прятаться в тени огромного платана с корзинкой сочной черешни, выбирать первые спелые виноградины из тугой разноцветной грозди. Всё это так приятно делать летом в Провансе. Виноделие же в этой семье по традиции было вторым, фоновым бизнесом, который и дед, и отец очень любили и бросать не хотели.
После внезапной смерти отца сестры поначалу не восприняли перспективу стать виноделами всерьез. Их старшая сестра Лоранс и вовсе не захотела иметь ничего общего с семейным делом, оставив его двум младшим и унаследовав родительские пенаты в столице. Делать нечего, хозяйство должно жить дальше. Анн и Каролин вступили в права наследования доменом в 1995-м, и в том же году был основан винный апелласьон АОС Les Baux-de-Provence, председателем которого, кстати, сейчас является младшая, Каролин. Анн было тогда 40, а Каролин 37 лет, и всё следующее десятилетие поместье Мас-де-ля-Дам терпеливо ожидало своих новых дам, в то время как они продолжали сидеть на двух стульях и безостановочно мотаться между Парижем и Провансом, повторяя путь своих предков по мужской линии.
Конечно, небольшая, но дружная команда профи в домене отлично справлялась со всеми работами, но есть вопросы, которые нужно решать самим и только на месте, особенно если затеваешь что-то новенькое. А задумали сестры ни много ни мало – серьезную модернизацию хозяйства в плане технологий и маркетинга, как того требовало новое время. «За эти десять лет мы поменяли здесь потихонечку всё, – признается Каролин, – метод посадки лоз и их обрезки, саму винификацию, внешний вид этикеток и способы дистрибуции вина». Их отец был бы доволен, узнав, как дочери позаботились о его последнем детище, красном вине «Стела» (La Stelle): украсили этикетку рисунком знаменитой стелы, снабдили пророчеством Нострадамуса и начали успешно его продавать.
История одного вина
Еще больше гордости за наследниц дед и отец испытали бы, узнав о рождении нового специального кюве (винной линейки) под говорящим названием Coin Caché, или «Укромный уголок», как мы с вами уже знаем. Саму идею создания нового вина с иным названием и сильно отличающимися вкусовыми характеристиками подал хозяйкам приглашенный ими для аудита опытный энолог, знаменитый персонаж винного театра Долины Роны месье Жан-Люк Коломбо (Jean-Luc Colombo). Считается, что хороший энолог должен быть также успешным маркетологом, а в случае с Жаном-Люком этот идеальный меланж дополнился еще креативностью и душевным подходом.
Задача: войти в винные карты больших ресторанов, таких, например, как соседний «Усто де Боманьер».
Вопрос: как это сделать, если твое вино под маркой Mas de la Dame уже десятилетиями известно во всех местных кафе, брассери и семейных ресторанах? Этот винный бренд мишленовским шефам не интересен.
Ответ: нужно создать отдельную марку вина специально для крутых рестораторов, с безукоризненно чистой репутацией.
Отлично! Месье Коломбо со скрупулезностью однофамильца-сыщика и при поддержке Анн и Каролин включился в его разработку.
Сначала появилось белое Coin Caché – атипичный ассамбляж еще дедушкиного Семийона (да-да, это редкий в Провансе гость из Бордо) и Русана с белым Гренашем и Клерет. Так родилось необычное, благородное гастрономическое белое вино.
Через пару лет в «тайном ордене» прибыло: красный брат родился из Гренаша с самой старой делянки у подножия хребта, что слился в томном клубнично-вишневом экстазе с черносливовой Сира. Редкое вино, полнотелое, мягкое и многослойное. Каждая его бутылка пронумерована, и нынешним хозяйкам, безусловно, есть чем гордиться.
А бутылки для этой линейки взяли снова те, дедушкины, необычные и узнаваемые – кальвадосные. Очень вам рекомендую «заглянуть» в эти белый и красный укромные уголки, и не только в мишленовких ресторанах, но и прямо в бутике самого домена, по дороге из Сен-Реми в Ле-Бо-де-Прованс, здесь они ждут вас по очень демократичной цене (€23).
Теперь давайте вернемся к нашим парижанкам в то время, двадцать лет назад, когда они только начинали входить во вкус винодельческого мастерства. Постепенно их парижские дети подрастали, крепко вставая на обе ноги, а их прованские пасынки, одноногие виноградные лозы, всё настойчивее требовали к себе хозяйского внимания. И если учитывать те перемены, которые хозяйки затеяли, то и тем более. Постепенно их визиты в Прованс становились всё более длительными и частыми. Вскоре Каролин отправилась учиться винной науке в университет вина в Дижоне и сама занялась производственными вопросами в домене. Анн, как журналист по теме экономики, взяла на себя экспорт и администрирование. И в итоге в 2005 году нынешние дамы Mas de la Dame, сестры Анн и Каролин, наконец, окончательно решили переехать из Парижа и поселиться в поместье, повернув таким образом историю их семейства. Дети и внуки остались пока жить своей жизнью, а я расскажу о том, как в парижской семье привязывают будущих наследников к земле и знакомят с трудом винодела, ведь важно не прерывать династию.
Традиция одного ванданжа
Итак, настает сентябрь, напоенная солнцем лоза тяжелеет, вдоволь накопив сладости, а значит, наступает пора ванданжа (vendange) – сбора урожая винограда. Сентябрьское утро на юге – это первое облегчение после круглосуточной августовской жары, когда так приятно снова накинуть на себя что-то давно забытое, с рукавами, а лучше легкий свитерок. Сбор винограда – прекрасное занятие для «жаворонков» и сущее наказание для любителей поспать с утра, потому что работа начинается прямо перед восходом солнца и длится максимум до десяти часов утра, пока тени еще длинные. Надо успеть, чтобы наступающая дневная жара не запустила раньше времени процессы брожения в аккуратно срезанном и сложенном гроздь к грозди в большие корзины драгоценном сладком сырье. Всего 3-4 часа в день работает бригада сборщиков, хотя бывают и вынужденные выходные, если, например, пойдет дождь, но такое случается в этих местах крайне редко.
Работа эта не только ответственная, но и физически непростая. Представьте себе фитнес для мышц бедер, ягодиц, а также верхней части тела, когда, если чуть неправильно нагнешься, нагрузка падает на спину, так что к концу работы можно и не разогнуться. Давайте попробуем вместе! Готовы?
Острый секатор в руки, подходим к первой лозе на линии. Начали. Вдох. Приседание, раз-два, легкий наклон корпуса вперед с вытягиванием рук, три-четыре, высвобождаем тугую гроздь из обнимающих ее листьев, всё это в легком (или глубоком) приседе, пять-шесть, выдох, и одной рукой держим гроздь, другой срезаем ее ножку и, внимание, – желательно без своих пальцев, семь-восемь. Вдох. Теперь поворот тела в сторону ведра, куда надо аккуратно эту ценность положить (не бросить с лету), девять-десять, разворот корпуса обратно, выдох.
Упражнение повторяется до конца рядка сначала с одной стороны лозы, а потом в обратном направлении – с другой. Рядки бывают оптимистично короткими, в десять «ножек» винограда, а бывают и по нескольку сотен метров, и высота виноградных лоз зависит от сорта: Гренаш повыше, а Пино Нуар довольно низенький, по плечо.
Есть еще следующее упражнение: когда ведро наполнилось, нужно отнести его к корзине (или трактору), что может стоять метрах в 10-20 от вас в междурядье. Иногда это могут делать за вас более физически выносливые члены бригады, особенно если вы – женщина или ребенок.
«Как ребенок? – спросите вы. – Неужели здесь используют детский труд?» Нет, конечно, детским трудом это не называется, ведь ребятам уже больше 16 лет. И мы говорим сейчас о будущих наследниках домена. Пройти полностью один ванданж от начала и до конца – местная семейная традиция для приобщения к своей земле, к труду винодела. Ведь эти дети вырастают не в поле, они рождаются, живут и учатся в Париже. Конечно, для молодого столичного жителя провести каникулы под теплым солнцем и синим небом Прованса – отличный отдых и веселое развлечение. Все дети в семье всегда были душой привязаны к этим холмам и виноградникам. Но все-таки не забываем, что они – семья виноделов, хоть и не живущих в своем хозяйстве постоянно. Поэтому каждый из них по достижении 16 лет проходит в Мас-де-ля-Дам такое вот «крещение ванданжем».
Так было с самими Анн и Каролин, с их шестерыми детьми, а скоро наступит черед поколения девяти внуков. Сложности только с тем, что сентябрь – начало учебного года и выбраться с отрывом от учебы даже на неделю – задачка не из простых. Но традиция – дело святое. Как гласит популярная французская поговорка, n’oublions pas des bonnes habitudes («нельзя бросать хорошие привычки»), и как же это правильно, не так ли?
У наследников – своя траектория
А пока шестеро будущих наследников живут своими жизнями, в разных частях планеты. Один из сыновей Каролин – в Китае, два других – в Париже, как и один из сыновей Анн. Другой сын Анн пока во Франции, в Лионе, а вот единственная девочка-наследница, дочь Анн, живет дальше всех – в Японии. Хозяйки пока вовсе не волнуются за наследников: «Их шестеро, что и так многовато для прямого раздела. А пока нет желающих сию минуту заняться виноделием или управлением, пусть они строят свои жизни. Ведь и мы сами окончательно решились стать виноделами только в 47 и 50 лет. Так что у них еще есть время на другую жизнь». Это правда, мир меняется, и сейчас уже хозяину винного домена не обязательно жить на винограднике, достаточно иметь там профессиональную команду и работать с ней «на удаленке». Если раньше, например, специалиста-энолога невозможно было представить себе без его толстенных, закапанных винными пятнами тетрадей ванданжа с графиками ферментации, нарисованными от руки, то у нынешнего поколения энологов есть IT-инструменты для ведения всех своих рабочих журналов. Если Анн и Каролин уже в девяностых работали с доменом удаленно, приезжая сюда всего пару раз в месяц в горячий сезон, то уж сейчас и подавно есть для такой работы все возможности.
А место для жизни – просто личный выбор. У Анн и Каролин он случился в пользу Прованса. Эти удивительные увлеченные женщины, изменив свои судьбы, вдохнули новую жизнь в свое поместье, подняв его на новый качественный уровень, и, кажется, сами нашли здесь свой тайный счастливый уголок. Стройные ряды их биовиноградников и пунктирные линии оливковых рощ гармонично вырисовывают типичный ландшафт долины Ле-Бо. Теперь, уезжая в Париж по делам или повидаться с детьми и друзьями, они обе уже на следующий день грезят своим Провансом.
Женская история через века
Часто люди думают, что название Мас-де-ля-Дам таково, потому что у него две дамы-хозяйки. И правда, это имение исторически тесно связано с женщинами: у деда хозяек были три дочери, они помогали ему в работе, а одна из них, Жаклин, их мама, вместе с мужем приняла домен после смерти деда. У их родителей тоже три дочери, и вот две из них стали хозяйками. Да и самая первая владелица, давшая имению это название, тоже дама, Элен Хуголен.
Ну, а в поколении нынешних наследников настоящая катастрофа: пять сыновей и всего лишь одна дочка.
– Пока она заниматься нашим делом не хочет, но… Возможно, у нее нет выбора? – с улыбкой заключает ее мама Анн.