Один гном осторожно приоткрыл подвижную пластину в стенке клетки, а двое других, державшие наготове жезлы, просунули их в отверстие и коснулись обоих пленников. Как и прежде, Вольмар мгновенно потерял сознание, а несчастный Ровертон перестал стонать и бессвязно бормотать и погрузился в милосердное забытье.
Вольмар и Ровертон очнулись от загадочной анестезии одновременно. На этот раз обстановка вокруг была настолько невообразимая, что одурманенный разум поначалу напрасно силился ее охватить. Понятно было только, что они уже не на космическом корабле, а в каком-то просторном зале, где стены, пол и потолок отделаны поразительно красивым блестящим камнем, похожим на алебастр. Здесь было много овальных окон, а за ними под фиолетовым небом виднелись удивительные вычурные здания совершенно чуждой землянам архитектуры. По-видимому, они находились на верхних этажах одного такого здания. Воздух был жаркий, как в тропиках.
Земляне лежали на широком ложе, застеленном шелковистой пестрой тканью с красным и шафранно-желтым узором; ложе было наклонено под углом градусов пятнадцать. По всему залу стояли столики на тоненьких паучьих ножках, уставленные диковинными приборами и сосудами причудливой формы; такими могли бы пользоваться врачи или химики неведомой планеты. В комнате, кроме Вольмара и Ровертона, никого не было.
Однако еще удивительнее обстановки были ощущения землян. Вопреки естественным ожиданиям ни тот ни другой не испытывали дурноты, слабости, голода или жажды. К тому же оба с чувством, близким к изумлению, поняли, что вдыхают чистейший, насыщенный кислородом воздух и на обоих снова дыхательные маски, – видимо, их вернули на место, пока земляне были без сознания. По-видимому, запас воздуха в баллонах каким-то необъяснимым образом пополнился. Вольмар и Ровертон были бодры, свежи и чувствовали себя отлично.
– Как самочувствие? – спросил Вольмар, приподнимаясь на ложе.
– Лучше не бывает! Не пойму только, с чего бы. Последнее, что я помню, – как сидел в этом чертовом зверинце и меня адски тошнило. Где мы вообще? Похоже, куда-то прилетели?
– По-моему, мы находимся на родной планете наших тюремщиков, – ответил Вольмар. – Очевидно, увидев нас без масок, они поняли, что мы не чудовища, а разумные существа, как и они сами, и стали обращаться с нами бережнее. Должно быть, они проанализировали остатки воздуха в баллонах и добавили искусственный аналог. Что еще они с нами делали – не знаю, но скоро мы, вероятно, узнаем.
– Что касается меня, – сказал Ровертон, – я чувствую себя так, будто хорошо пообедал, от души выпил и вдобавок получил укол стимулятора. Должно быть, они нашли какой-то способ нас накормить, не дожидаясь, пока мы очнемся, да еще и чем-то полезным для человеческого организма.
– Удивительно, право, – отозвался Вольмар. – Не знаю, чем все это кончится, но нам повезло, что мы до сих пор живы. И наверняка нам предстоит пережить еще более необыкновенные вещи.
– Не надо мне больше необыкновенных переживаний, – возразил Ровертон. – Вернуться бы лучше на «Алкиону»! Как думаете, что там Джаспер с Демингом и остальными поделывают? Ни одного шанса на миллион, что они нас найдут или хоть узна́ют, что с нами случилось. Небось прочесывают ту проклятую планету и понять не могут, куда мы провалились.
– Возможно, они видели, как взлетел эфирный корабль чужаков. Другой вопрос, догадались ли они, что мы тоже были на борту. И даже если догадались, было бы чудом, если бы они успели отправиться следом и вычислить, куда он направляется.
Ровертон не успел ответить, потому что рядом вдруг появились три гнома. Эти существа были выше виденных землянами прежде, более внушительные с виду и с более изящными хоботками и антеннами, а в их окраске преобладали темно-красные, оранжевые и пурпурные тона. Они поклонились дергаными движениями, точно у насекомых, и заговорили, обращаясь к землянам. Разобрать слова было невозможно, однако им удалось передать общее впечатление несколько официальной учтивости.
Вольмар и Ровертон встали и постарались как можно вежливее ответить на приветствие.
Гномы своими тоненькими пальцами-антеннами потянули землян за рукав и с вычурными жестами, вполне очевидными по смыслу, повели их к странной овальной двери, которую раньше не было видно за выступом стены. Пройдя через короткий коридорчик, все вышли на балкон.
Земляне невольно ахнули от изумления и замерли, не решаясь подойти к краю. На балконе не было ни перил, ни поручней – просто узкий карниз, а внизу, страшно далеко, лежали улицы чудовищного города. Посмотришь – и голова кружится, как будто заглянул в пропасть.
Вокруг тянулись ввысь другие здания из такого же белого материала и такой же экзотической конструкции. Все эти здания были огромны, многие заканчивались волшебно-изящными шпилями и башенками, и на фоне ярко-лиловых небес они производили впечатление скопища блистающих обелисков. Здания соединялись между собой хрупкими и тонкими, как паутинка, мостиками, образующими в воздухе сверкающую сеть. Мосты тоже были сделаны из светлого вещества, похожего на алебастр. Один такой мостик ответвлялся, без малейших следов какого-либо стыка, от узкого карниза, где стояли земляне, и вел к срединному этажу исполинского строения, до которого было не меньше пятидесяти ярдов.
На человеческий взгляд зрелище было ошеломляющее. Разум силился и не мог охватить неописуемую сумятицу теснящихся, причудливо-разнообразных, чуждых всему земному архитектурных форм. Далеко внизу по тротуарам на дне пропасти и парящим в воздухе мостикам сверкающими радужными искорками двигались хрупкие обитатели города. Надо всем царила удивительная тишина, только откуда-то из-под земли время от времени доносилось глухое ворчание, словно там незримо работали громадные моторы.
Зачарованные головокружительным видом, Вольмар и Ровертон не сразу заметили, что один из провожатых шагнул на мостик и жестами зовет их за собой.
– Чтоб меня черти взяли! – воскликнул Ровертон. – Мы что, должны вот по этому идти?
Мостик без перил был не больше ярда в ширину – а падать с него пришлось бы очень далеко, не меньше полумили. Впрочем, проводник обладал, судя по всему, превосходным вестибулярным аппаратом, как у птицы или насекомого. Другие двое сопровождающих встали позади землян, держа наготове двузубые орудия – подобия стрекал, какими погоняют скот. Видя, что Вольмар и Ровертон колеблются, существа шагнули ближе, угрожающе подняв стрекала.
– Что же, – сказал Вольмар. – Видимо, надо идти. Все-таки по мосту, а не по канату.
Земляне двинулись за проводником, который как ни в чем не бывало легкой походкой шел впереди. Как ни была им привычна космическая пустота под ногами, оба все же не решались заглянуть вниз, в зияющую по обе стороны бездну, и не сводили глаз с далекого балкончика. Осторожно переступая мелкими шажками, они кое-как перебрались по длинному узенькому мосту. Казалось, это длилось очень долго; оба вздохнули с облегчением, наконец достигнув цели.
Обернувшись, они увидели, что здание, где они находились вначале, намного ниже остальных и у него плоская крыша без шпилей и башенок. На краю крыши лежали несколько сверкающих эфирных кораблей, похожих на тот, что привез их с ближайшей к солнцу планеты; очевидно, там была посадочная площадка. Дальше высился ряд высоких башен, часть из них – наклонные, и все они соединялись между собой мостиками.
Землян повели внутрь нового здания, по запутанным коридорам, через косоугольные двери и по винтовым лестницам с неудобными маленькими ступеньками. Неизвестно, как далеко они прошли по этому лабиринту. Вскоре лиловый дневной свет сменился красным ровным сиянием огненных столбов, горящих над черными воронкообразными вазонами.
Похоже, в этом здании располагалась научная лаборатория. Куда ни кинь взгляд, в асимметричных помещениях стояли удивительные, невероятно сложные приборы. Миниатюрный народец деловито проводил мудреные опыты и замысловатые химические реакции. На землян никто не обращал внимания, все были заняты своими загадочными тиглями, колбами, перегонными кубами и еще какими-то не поддающимися классификации аппаратами.
Наконец землян привели в зал, где в прозрачных клетках содержались разнообразные ужасающие монстры. Среди чудовищ земляне узнали и своих бывших товарищей по плену. Некоторые существа лежали без сознания, и гномы в дыхательных масках, войдя к ним в клетки, брали пробы различных телесных соков или, возможно, выделения тех или иных желез при помощи крохотных вакуумных насосиков, подсоединенных к прозрачным склянкам. Вольмар и Ровертон, проходя мимо, с ощущением легкой тошноты наблюдали, как стекают в склянки разноцветные жидкости.
– Вот, значит, как, – заметил Ровертон. – Интересно, для чего им это все.
– Кто знает. Возможно, из этих жидкостей делают ценную сыворотку, лекарства или даже употребляют их в пищу.
Пройдя между бесконечными рядами клеток, они вышли на открытый участок в центре зала. Здесь от пола до потолка высился круглый вертикальный цилиндр не меньше восьми футов в диаметре, из того же прозрачного материала, что и клетки. Проводник тронул его пальцами, и в сплошной, казалось бы, стене открылась на почти невидимых петлях небольшая дверца. Проводник жестом предложил Вольмару и Ровертону войти.
Они подчинились, хотя испытывали большие сомнения, и дверца за ними закрылась. Пол внутри был из какого-то перламутрово-переливчатого камня, а под самым потолком, на высоте тридцати футов цилиндр оканчивался матовым сероватым диском.
– И что теперь? – В замкнутой цилиндрической камере голос Ровертона прозвучал неестественно гулко.
Несколько сотрудников лаборатории столпились возле цилиндра, поразительными лицами прижимаясь к прозрачной стенке. Словно в ответ на вопрос, один из них махнул рукой.
Вероятно, это был сигнал. Немедленно, словно кто-то повернул скрытый рубильник, на землян обрушился красноватый свет. Серый диск под потолком засветился, словно огромный огненный драгоценный камень. Вскоре освещение стало зеленым, потом синим, фиолетовым. Фиолетовый перешел в нестерпимую белизну; в ней угадывались и другие оттенки за пределами видимого спектра. Переведя взгляд вниз, Вольмар и Ровертон сквозь плавающие перед глазами цветные пятна увидели, что под этими странными лучами пол тоже светится, будто расплавленный металл, и постепенно делается полупрозрачным.