Гейллард и его товарищи слушали эту речь, а также многие последовавшие за ней, с величайшим почтением – почти с благоговением. Они все более убеждались, что марсианское растение, это высшее существо, которое обращается к ним посредством человекообразного посредника, многократно превосходит людей, поистине всеведуще и фактически бессмертно, а также обладает многими качествами, присущими богу.
Хотя почти все ученые по складу характера или в силу образования были агностиками, они чтили своего невероятного марсианского кумира и внимали его речам покорно, едва ли не униженно, впитывая накопленную с годами мудрость и бессмертные тайны космоса, жизни и энергии, которыми делилось с ними великое инопланетное существо.
Знание, что им открылось, было одновременно простым и сверхсложным. Вначале божественное растение подробно разъяснило монистическую природу всего сущего: материи, света, цвета, звука, электричества, силы тяготения и других форм излучения, а также времени и пространства – все это были лишь разные проявления одного и того же единого принципа или субстанции.
Затем их научили порождать и контролировать – при небольшом содействии определенных химических веществ – различные виды энергии, которую невозможно было ощутить человеческими органами чувств или измерить доступными людям инструментами. Земляне выучились управлять страшной силой, генерируемой при помощи определенных сверхчувствительных элементов в процессе рефракции ультрафиолетового и инфракрасного излучения. В концентрированной форме эту силу можно было использовать, чтобы аннигилировать или же воссоздать молекулярную структуру вещества.
Сторонники марсианина узнали, как конструировать двигатели, испускающие разрушительные или трансформирующие материю лучи. С помощью этих доселе не известных человечеству лучей, даже более мощных, чем так называемые космические лучи, можно было обновлять организм и исцеляться от болезней и старости.
Божественное растение учило их, а между тем строило новый космический корабль, на котором ученые должны были вернуться на Землю, чтобы проповедовать там слово марсианское. Крепления и обшивка материализовались из воздуха прямо у них на глазах – то был практический урок по использованию открывшихся перед ними таинственных сил природы. Невидимыми магнитными лучами улавливались в космосе атомы для нужных сплавов, в особых рефракционных слоях атмосферы под воздействием концентрированной солнечной энергии плавились и принимали желаемую форму металлы – корабль послушно обретал форму, словно бутылка, выдуваемая стеклодувом.
Вкусившие невероятных знаний и могущества сторонники марсианина загрузили на борт поразительные механизмы и устройства, созданные для них растением, и отправились наконец к родной Земле.
И вот спустя неделю после похищения тридцати пяти землян со стадиона Беркли в полдень на том же самом месте опустился корабль с марсианскими неофитами. Управляемый сверхискусным божественным растением, он без всяких происшествий легко, словно птичка, коснулся земли. И как только новости о его прибытии распространились, на стадион хлынула толпа. Любопытных и враждебных в ней было поровну.
Стилтон и его товарищи-ретрограды успели выдвинуть множество обвинений, а потому ученых во главе с Гейллардом и троих журналистов заочно объявили по всей Земле преступниками. Их появления ждали, и все правительства, опасаясь происков божественного растения, издали закон, воспрещающий ученым высаживаться где-либо на планете под угрозой заключения под стражу.
Гейллард и его соратники ничего об этом не знали; не ведали они и о том, с какой скоростью распространились по миру предубеждения против них, а потому спокойно открыли люк и приготовились выйти наружу.
Гейллард первым шагнул вперед и замер на верхней ступеньке металлического трапа, глядя вниз на пеструю мозаику лиц. На многих читались злоба, страх, ненависть и подозрительность, кто-то вопросительно пялился на него, раззявив рот, словно на циркового уродца. Грубо распихивая зевак локтями и раздавая тычки и затрещины, к кораблю пробирался небольшой отряд полиции. То тут, то там кто-то выкрикивал насмешки и угрозы, которые постепенно слились в единый хор, и хор этот буквально обрушился на экипаж корабля:
– Проклятые марсиане! Покончить с мерзкими предателями! Повесить тварей!
Большой перезрелый помидор полетел в Гейлларда и шлепнулся у самых его ног на верхней ступеньке. К крикам добавились свист, улюлюканье и шиканье, но сквозь весь этот бедлам отчетливо пробивался тихий голос, вещавший внутри корабля, – голос марсианина, долетавший через невообразимые космические дали:
– Будьте осторожны, не нужно пока выходить наружу. Доверьтесь мне, и все будет хорошо.
Услышав этот грозный голос, Гейллард шагнул обратно, и створки люка быстро закрылись за ним, как раз когда полицейские, спешившие арестовать экипаж, выбрались наконец из давки.
Гейллард и его собратья-ученые смотрели в иллюминаторы на искаженные ненавистью лица, и тут им было явлено удивительное могущество божественного растения. Вокруг корабля воздвиглась, как будто сойдя с небес, стена фиолетового пламени; она отбросила полицейских назад, вышибив из них дух, но не причинив им никакого существенного вреда. Фиолетовое пламя стало синим, зеленым, желтым, алым – долго-долго мерцала северным сиянием таинственная стена вокруг судна, и никто не мог к ней приблизиться. Отступив на безопасное расстояние, перепуганные и встревоженные люди молча наблюдали, а полицейские терпеливо ждали, когда подвернется возможность выполнить свой долг. Через некоторое время пламя побелело и превратилось в туман, и на этом гигантском экране, точно на исподе облака, возникли причудливые, похожие на миражи образы, прекрасно видные и ученым внутри корабля, и толпе снаружи. Перед ними предстал гигантский мозг богоподобного растения на фоне марсианского пейзажа, и собравшиеся в изумлении заглянули в огромные телескопические глаза, полюбовались бесконечными побегами и исполинскими вечнозелеными листьями.
Сменялись картинки. Стараясь поразить воображение толпы, марсианин демонстрировал ей свои чудодейственные силы и потрясающие возможности.
Один за другим мелькали кадры: зрители увидели долгую жизнь марсианина, многочисленные и непостижимые природные силы, которыми он повелевал. Растение показало им, почему жаждет заключить союз с Землей и какие блага воспоследуют от этого для всего человечества. Даже самый недалекий наблюдатель постиг божественное великодушие и мудрость могучего существа, его совершенную органическую природу и значительное превосходство в области наук.
В результате многие из тех, кто пришел поглумиться над сторонниками марсианина и готов был обрушиться на них с ненавистью и кулаками, прониклись инопланетными идеями.
Однако более консервативные ученые, такие же непрошибаемые, как Годфри Стилтон, не были готовы уступить ни на йоту; их поддерживали правительства и блюстители закона, а также священники всех мастей. И вскоре во всем мире произошел чудовищный раскол, который вызвал множество гражданских войн и революций, а в нескольких случаях закончился даже вооруженными столкновениями между отдельными странами.
Не единожды космический корабль пытались задержать и уничтожить, но он, управляемый искусным марсианским пилотом, появлялся то здесь, то там в разных точках планеты, внезапно опускался из стратосферы и на глазах у изумленных толп демонстрировал невероятные чудеса науки. По всей Земле все больше и больше людей, узрев подобные миражам картины, проецируемые на облачный экран, решались примкнуть к сторонникам межпланетного союза.
За медно-золотистым судном неотступно гонялись бомбардировщики, жаждавшие сбросить на него свой смертоносный груз, но тщетно: при первых же признаках опасности вокруг корабля возникала переливчатая пламенная стена, от которой бомбы отлетали прочь, часто задевая сбросившие их самолеты.
Проявляя поистине львиную отвагу, Гейллард и его соратники снова и снова выходили из корабля и демонстрировали перед огромными аудиториями или же избранными учеными химические диковинки и научные чудеса, которым обучил их марсианин. И каждый раз их пытались арестовать, обезумевшие толпы жаждали разорвать их на куски, а вооруженные отряды старались окружить и отрезать от корабля. Но опять и опять с поистине сверхъестественной ловкостью им удавалось ускользнуть, и часто они приводили своих преследователей в замешательство, прибегнув к невероятным и непостижимым силам, – на время парализовывали полицейских невидимыми лучами или генерировали вокруг себя поля невыносимого жара либо холода.
Но, несмотря на великое множество таких демонстраций, сторонникам марсианина далеко не всегда удавалось сокрушить многочисленные оплоты человеческого невежества и скудоумия. Правительства, религиозные деятели и консервативно настроенные ученые, глубоко встревоженные инопланетной угрозой своей стабильности, привлекали все возможные ресурсы и делали все новые героические попытки остановить вторжение. По всему миру мужчин всех возрастов призывали в армии и даже детей и женщин снабжали современнейшим смертоносным оружием, чтобы они могли обороняться от сторонников марсианина, а этих самых сторонников вместе с женами и детьми объявляли гнусными предателями, выслеживали и убивали не церемонясь, будто зверей.
В результате разразилась самая ужасная за всю историю человечества междоусобная война. Раскол прошел по разным классам и семьям. Химики изобретали все новые и все более смертоносные газы, которые гибельными облаками накрывали целые города и области. Где-то кварталы взлетали на воздух от одного заряда сверхмощной взрывчатки. В войне были задействованы самолеты, ракеты, подводные лодки, дредноуты, танки – все до единого сокрушительные приспособления, изобретенные кровожадным человеческим гением.
Поначалу сторонникам марсианина удалось одержать несколько побед, но потом их стремительно задавили числом, и удача от них отвернулась. Они были рассеяны по разным странам и не могли объединить силы – в отличие от тех, кто им противостоял. И хотя Гейллард со своими верными спутниками носился на космическом корабле по всей планете, всячески помогал союзникам и обучал их пользоваться новым оружием и космическими энергиями, из-за чудовищного численного перевеса врагов сторонники марсианина все равно несли огромные потери. Все чаще и чаще они разделялись на маленькие группы, на их жилища нападали, на них самих охотились, и в конце концов им приходилось бежать и искать убежища в необжитых или вовсе необитаемых краях.